Как отметил Валерий Емельянов в своем интересном интервью для «Портала-Credo.Ru», норвежский террорист, конечно, психопат, но одновременно – вполне закономерный продукт распространенного сегодня на Западе способа мышления.

Очевидно, что наиболее компетентное суждение о норвежском убийце могут высказать эксперты в одной определенной отрасли знания – психиатрии. Психиатры считают, что это психопат с гипертрофированным эго и развитым геростратовым комплексом. Ну а то, что он написал 1000-страничный манифест, дела особенно не меняет.

Интересно, что врачи выделяют как характерную черту, свойственную многим психопатам, стремление подводить под свою патологию определенную теоретическую базу. Это известно из истории психиатрии, а также из многих произведений литературы, в том числе и русской. Не говорю уже о современном интернете.

Но, безусловно, поступок 32-летнего норвежца также является и продуктом определенного способа мышления. Эксперты выделяют для современной западной «христианской» цивилизации два характерных способа мышления.

Первый можно назвать условно либерально-консервативным, признающим необходимость динамичного и мультикультурного общества, не отказывающегося при этом от собственной системы культурных ценностей и идентичности.

Мультикультурализм при этом признается не из большой любви к этому явлению, а потому, что он является неизбежной составляющей современной цивилизации, все более интегрирующейся, в том числе, и в информационном поле. И пусть нынешний западный обыватель и не столкнется с этим самым мультикультурализмом на соседней улице, он от него никуда не уйдет в медийном пространстве или на мониторе компьютера с Интернетом.

Другой, все более распространяющийся способ мышления можно назвать национал-консервативным, этноцентричным. Его распространению способствует резкое количественное увеличение представителей иных культур в странах Запада, да и в России. Он характерен активным, нередко агрессивным, неприятием «чужого», что часто находится рядом с неприятием вообще всего нового и социальной динамики.

Для этого способа также характерно обращение к прошлому, к традиционной культуре своего народа. Это означает и обращение к религии, однако она больше понимается не как реальная вера, а как средоточие некоей национальной символики и традиций, чаще всего в виде определённых стереотипов-штампов, не более того. Скорее всего, «христианство» Брейвика не шло глубже крестов на щитах викингов, картинки с которыми были обнаружены в его манифесте. Тем более, что Норвегия, как и многие соседние скандинавские страны, не отличается высоким уровнем практической религиозности, даже несмотря на наличие государственных лютеранских Церквей.

Но самое главное заключается в том, что подобный способ мышления по природе своей является «фобическим», то есть, в какой-то мере, психопатическим. А это значит, что он представляет собой прекрасную питательную среду для развития душевных патологий, причем весьма агрессивного свойства, хотя и на уровне отдельных индивидуумов.

Тревогу вызывает тот факт, что синдром Брейвика может вполне проявить себя не только в Норвегии, но и в России, где в последнее время пышным цветом расцветает самая настоящая ксенофобия, причем «по обе стороны фронтов»: и клерикальная, и антиклерикальная; и этническая, и антинациональная.

Достаточно обратиться к многочисленным высказываниям защитников и противников традиционного православия и ислама, «русскости» и «российскости».

В последнее время много общаюсь с представителями «гражданского общества», особенно в Ульяновске. Любопытно, что и специфика гражданского развития в последнее время отличается крайне агрессивной неприязнью к оппонентам и вообще к «чужим», к которым нередко относят любого несогласившегося хотя бы раз с грубо навязываемыми примитивными штампами, формируемыми по принципу «свой-чужой».

Достаточно почитать-послушать филиппики многих блогеров и самоназванных интернет-«экспертов». Особой аргументированностью собственной позиции оные «эксперты» себя утруждать не привыкли. Они сразу идут «в атаку» – обвинять, навязывать ярлыки, оскорблять соперников в споре. Наверное, это одна из причин, почему столь малоактивно в публичной интернет-среде научное, профессиональное экспертное сообщество.

Думается, что ситуация не такая безобидная, как может показаться на первый взгляд – «мало ли что в интернете пишут». Более внимательное прочтение идей, которыми кишит, в том числе «ульяновский» интернет, может привести в мысли – вот они, примеры той самой «питательной среды» зарождающегося экстремизма, вот они, наши брейвики.

Их метод прост – найти «врага» и вести с ним тотальную «войну на уничтожение». Вот только врагов у брейвиков становится все больше и больше. Больше становится и самих брейвиков – «увлекательные» правила игры охотно воспринимает молодежь, применяющая скупые знания, оставшиеся после сдачи ЕГЭ.

Согласен с Валерием Емельяновым, что, несмотря на весь шок от происшедшей трагедии, судя по всему, гражданскому обществу Норвегии удастся преодолеть ее последствия, в том числе и в сфере способа мышления граждан. И хочется верить, что «синдром Брейвика» не станет симптомом серьезной болезни, активно развивающейся в головах западных граждан.

Но вот за Россию, честно говоря, пока опасений больше. У нас, конечно, порой так же как и в Норвегии снежно и холодно. Но вот с демократией, гражданским обществом и толерантным способом мышления, уважением к инакомыслящему пока слабовато.