Едва ли не главными методами региональной журналистики стали в последнее время истерика и экзальтация.
Местного учителя Дмитрия Лепешкина обвинили в том, что он застрелил на улице двух парней, прикопал трупы в скверике и скрылся. Как это не прискорбно, но подобного рода события давно уже не редкость. Тем не менее, лишение жизни двоих стариков в Юловке Инзенского района год назад и состоявшийся недавно процесс над убийцами, коллег как-то не вдохновил. Ну, задушили сельские отморозки дедушку с бабушкой, ну, забрали у них «гробовые» деньги и награды за многолетний честный труд. Ну, посадили убийц на 16 и 18 лет. И что? Обычные отморозки, обычное убийство, обычные сроки. Никакой особой сенсации на таком материале не раскрутишь, себя – любимого лишний разок не пропиаришь. Так и стараться не зачем. Иное дело – Майна.
Спокойный анализ событий, фактов, явлений подменятся заполошной суетой в духе «Хватай мешки! Вокзал уходит!». Очередное подтверждение тому – шумиха вокруг двойного убийства в Майне, случившегося вечером 16 августа.

Мафия и «букет Венеры»

Запалом к здешней информационной бомбе послужила личность обвиняемого: педагог, общественник, член районной избирательной комиссии. А «тротиловым эквивалентом» стало видео обращение, обнаруженное следователями в квартире задержанного. В ролике, записанном Дмитрием Лепешкиным несколько месяцев назад, он «разоблачает» районную мафию, которая, якобы готовит убийство и его самого, и всей семьи педагога. Это вам не одинокие, никому ненужные старики, которым и так давно помирать пора. Тут есть, что раздуть, есть, на чем «засветиться».

И пошло-поехало: «вторая Кущевка!», «он не выдержал бандитских издевательств!», «восстал один против системы!». И так далее… При этом никто из коллег даже не подумал хотя бы бегло проанализировать обращение на предмет достоверности изложенных в нем «фактов». Что ж, возьмем на себя сей неблагодарный труд, и попробуем восполнить образовавшийся пробел. А заодно понять, отчего «борец с мафией» сам оказался под следствием.

«Начался весь этот ужас еще весной 2010 года. Моя супруга наградила меня букетом венерических болезней», – так начинается видеоисповедь Лепешкина.

Прервем цитирование и взглянем на ситуацию житейски: когда наличие у супруга деликатных болезней становится медицинским фактом, хочешь, не хочешь, но это невеселое обстоятельство жена должна как-то объяснять. Вариантов немного – либо признаться, что гульнула, либо заявить, будто стала жертвой насильника. Третьего не дано. А уж поверит или нет – дело другое. Лепешкин поверил.

Но тут возникает друга проблема, вернее, даже две. Во-первых, надо более или менее разумно и убедительно истолковать долгое молчание по этому поводу и нежелание обращаться в милицию. А во-вторых, отговорить разгневанного мужа от разборок с «насильником», потому что могут всплыть нежелательные подробности, знать о которых благоверному вовсе не обязательно. Судя по всему, Светлане удалось и то, и другое.

«Я начал искать, кто это мог сделать и вышел на предпринимателя Никитина из Игнатовки… Я хотел с ним расправиться, но супруга меня отговаривала, потому что боялась, что меня посадят в тюрьму, и тогда некому будет воспитывать детей», – делится Лепешкин.

Итак, обращаться в милицию супруга не стала и от внесудебной расправы над злодеем мужа отговорила. Казалось бы, инцидент исчерпан. Насильнику ничего не грозит. Но не тут-то было! «10 мая ей на телефон пришел звонок, где он вновь угрожал убийством: убить меня, ее и моего сына… В то время, когда прозвучал звонок на телефон жены…, он меня видел (они стояли у магазина «Витязь» с бывшим милиционером Юрой Богдановым, Владимиром Никитиным и его усатым дружком Сережей Деминым). Когда я пришел домой, она была сама не своя. Сказала, что ей звонили со скрытого номера и угрожали… Самое странное, когда моя супруга сказала, что номер был неопределенный, я взял телефон, чтобы посмотреть, он был чист. То есть, как будто ей никто не звонил».

Попробуем взглянуть на ситуацию со стороны: вот идет Лепешкин по улице и видит троих мужиков у магазина. При этом он не говорит, что видел, как кто-то из них разговаривал по телефону. Просто стояли втроем. Спустя какое-то время Дмитрий приходит домой, где жена сообщает: ей опять звонили со скрытого номера и угрожали. Однако имя звонившего, она, судя по цитате, мужу не называла. Что же получается? Никаких следов звонка в мобильнике нет. Разговора с угрозами он не слышал, самого факта этого разговора не видел. И о том, и о другом ему известно исключительно со слов супруги. Кстати, точно так же, как и про изнасилование. Так были угрозы или не было?
Кстати, вопрос венерологам: можно ли за один раз от одного «партнера» подхватить целый букет этих специфических болезней, или процесс его «комплектования» требует некоторой продолжительности и разнообразия «носителей»?

Деньги, трупы и стволы

Я не питаю иллюзий по поводу моральных качеств некоторых сотрудников полиции, как действующих, так и бывших. Поэтому в утверждение Лепешкина будо «Никитин начинал с того, что делал права всем, брал с Богдановым по 2 тысячи рублей», готов поверить. Хотя, для серьезных людей как-то мелковато. Совсем иное дело – торговля оружием.

«После она (жена) рассказала, что до меня встречалась с Богдановым Юрием, который занимался торговлей оружием, когда работал в милиции. Продавал его нелегально… По ночам они часто выезжали на машине, она с ними каталась (была молодая), у него всегда было много оружия в багажнике». И опять ничего, кроме слов жены.

Да простят меня майнцы, но я очень сомневаюсь, что рабочий поселок, как и район в целом представляют собой хоть сколько-нибудь емкий рынок нелегального оружия. Наверное, здесь можно купить пару гранат, десяток-другой патронов, «левый» ствол, привезенный из очередной командировки в горячую точку, или обрез на худой конец. Но, боюсь, этим ассортимент местного черного рынка и исчерпывается. К тому же стволы, все-таки, не картошка, ими не торгуют на вес прямо из багажника в присутствии посторонних. В общем, не убедительно.

С другой стороны, какая ж мафия без трупов, киллеров и прочей жуткой, но необходимой атрибутики? Это и не мафия, вроде, так, мелкая шпана дворового масштаба, бояться которую как-то даже стыдно. Но Лепешкин всерьез боялся. Возможно потому, что опять же Света «говорила, что они отрезали головы, руки, ноги, закапывали людей… За время, пока он работал в милиции, у нас пропал Ваха, чеченец, который ушел за сигаретами и не вернулся. Его, якобы, они усадили в машину, отрезали голову и закопали…». Это уже кое-что. Но… Труп не найден, следовательно, и наличие либо отсутствие у него головы ничем не подтверждено. А, может быть, и трупа-то никакого нет? Может, укатил Ваха к себе на историческую родину?

Есть еще путанный рассказ о товарище Лепешкина Вадиме Зубкове. То ли ему супруга какого-то Владимира мужа заказала, то ли самого Зубкова «предлагала убить за 50 тысяч рублей, потому что она с ним жить не может, а квартира принадлежит ему». В общем «Зубкова нашли в тапочках мертвым где-то у вязовой дороги», сообщает Лепешкин и тут же признает: «Кто участвовал в этом преступлении, не знаю. Могу только предполагать». Еще одной жертвой неизвестно кого стал некий Костя Калин, в позапрошлом году освободившийся из тюрьмы, и говоривший Лепешкину, что ему, Косте, тоже угрожали.

Цитировать «разоблачения» дальше нет смысла. Ничего, кроме слухов, мы там не найдем. Если кто хочет, может найти «обращение» на сайтах и прослушать от начала и до конца. Отметим лишь, что убийства в области действительно совершаются. И далеко не все их удается раскрыть, что, безусловно, плохо. Однако многолетняя практика показывает: к подавляющему большинству этих преступлений мафия не причастна. Больше 80% умышленных убийств происходит на бытовой почве, по пьянке. На селе особенно.

Я сам обманываться рад…

Что же касается сути видео обращения Д. Лепешкина, то единственным достоверно установленным фактом является наличие у автора «букета Венеры». Уж не знаю, зачем уважаемый педагог вынес столь деликатное обстоятельство на всеобщее обозрение. Но, как говорится, за язык его никто не тянул.

Все же остальное – слухи, сплетни, догадки и предположения, основанные, главным образом, на рассказах якобы изнасилованной жены, которые, тем не менее, вот уже почти месяц дотошно проверяет, выехавшая на место «группа опытных следователей и криминалистов» следственного комитета.

Думаю, чего-нибудь они накопают, потому что «отдельные недостатки» есть в работе любого подразделения полиции. Может быть, раскроют какие-нибудь из упомянутых Лепешкиным убийств, что, конечно, было бы неплохо.

Но даже если милицейская (то есть, полицейская) мафия в районе есть, убивать Дмитрия ей абсолютно не за чем. Если уж кому и «отрезать голову, руки и ноги, и закапывать» их, так это его супруге за чрезмерную болтливость.
Прошло уже больше года с тех пор, как «начался весь этот ужас», но Светлана с Дмитрием живы, и, видимо, уже здоровы. Более того, за все это время не отмечено ни одного покушения, ни одной попытки расправиться с ними. Иначе о них непременно упоминалось бы в «обращении».

Таким образом, пребывание семейства Лепешкиных на этом свете свидетельствует либо о том, что мафии в поселке нет, либо об отсутствии у нее всяких претензий к Дмитрию и его жене. А, может быть, о том, и о другом сразу.

В то же время, «обращение» позволяет сделать набросок к психологическому портрету автора.

Похоже, что Дмитрий – человек впечатлительный, легко внушаемый, временами не совсем адекватный и агрессивный. В пользу последнего говорит его фраза о том, что, узнав имя «насильника», он «хотел с ним расправиться». Не поговорить, не разобраться, а именно расправиться, возможно, при помощи того же ружья.

Безоговорочно веря всем страшилкам, которыми «грузила» его супруга, он, вероятно, дополнял их бродившими по райцентру слухами, собственными догадками и предположениями. Встраивая все это в общую картину кровавого беспредела, нарисованную разыгравшимся воображением в его мозгу, Лепешкин, в конце концов, искренне поверил и в мафию, и в собственную чрезмерную осведомленность о ее темных делах, и в то, что носители подобной «информации» долго не живут.

В итоге Дмитрий оказался в глухой психологической осаде, утратив возможность воспринимать действительность адекватно и готовый в любую секунду ответить ударом на удар. Это состояние «взведенного курка» не могло продолжаться вечно. Рано или поздно оно должно было разрядиться «выстрелом». Возможно, именно в этом и кроется разгадка тайны двойного убийства в Майне поздним августовским вечером.

Однако, подождем, что скажет суд.

Владимир МИРОНОВ