Владимир Коршунов
Бензин снова дорожает, «утаскивая» за собой цены на другие товары и услуги. «Нефть растёт в цене» – разводят руками аналитики рынка и биржевые спекулянты. Но вот парадокс: как бы не лихорадило цены на «чёрное золото», цены на топливо в России всё равно растут. Они могут галопировать или «ползти», слегка приостанавливаясь, как в 2008-м, но стоимость товаров и услуг в нефтеналивной России только растёт. Так уж «гениально» устроена нынешняя система, что и за рост, и за обвал цены на мировом рынке заплатим мы – рядовые потребители на рынке внутреннем.
Кто-то сказал, что торговать нефтью – безнравственно, поскольку, таким образом, мы обкрадываем будущие поколения. Обкрадываем, конечно, не мы. Но жизнь без «нефтяной иглы» для современной России даже представить невозможно. А если представить, что нефть когда-то кончится (она когда-то всё равно кончится)… А если спрос на неё упадёт? Альтернативные углеводородам источники другие страны ищут давно. И кое-что уже нашли. США «консервируют» на «чёрный день» собственные источники, понимая, что день этот не так уж далёк. А что же мы? Ограничимся разговорами о «модернизации» и изобретём «нано-лампочку» Чубайса, как все замещающий источник тепла и света? Её и зажжём в темени «чёрного дня»? Какое будущее у альтернативных источников энергии, и могут ли таковые в ближайшей перспективе решить проблему дефицита традиционных источников топлива? Этому посвящена наша беседа с доктором технических наук руководителем технологического отделения по атомной и альтернативной энергетике РАЕН Валентином Ивановым.

– Валентин Борисович, есть такой фильм, где моделируется ситуация, когда нефть в мире закончилась. А если бы закончилась она только в России и уже завтра? Коллапс? Тогда как же живут без нефти и газа другие страны: Эстония, Латвия, Япония и т.д. Живут, кстати, лучше нас. Почему мы не можем?

– Пока живут. Только все перечисленные страны имеют небольшие, если не сказать очень маленькие территории. Привезут топливо танкером или уголь сухогрузом – и за несколько часов все энергоисточники обеспечены. В России от шахт до потребителей угля среднее расстояние 2500 километров, то же самое и с газом, и с нефтью. Экономика совсем другая. Да и работаем мы пока хуже (производительность труда в разы ниже, энергозатраты в разы выше).
Нет ни у кого сомнений, что все углеводороды рано или поздно кончатся, особенно, когда Китай и Индия сравняются по душевому потреблению энергии. В этом плане будущее за атомной энергетикой с реакторами на быстрых нейтронах. А это несколько тысяч лет ресурсов. И топливо практически возят раз в несколько лет.

– Ну вот, опять атомная! Хочется услышать о перспективах возобновляемых источников. Вы ведь давно занимаетесь этой темой.

– Возобновляемые источники энергии, безусловно, нужно развивать. В первую очередь, как региональные, клиентоориентированные. Такие страны, как Германия, Дания, Испания, даже США, Китай очень интенсивно развивают и ветровые, и солнечные генераторы. Но в их перспективных планах нет снижения объемов покупки газа и нефти. Возобновляемая энергетика, во-первых, непостоянна (может и не быть, тогда кто-то должен иметь резервные мощности, а за это нужно платить, и немало), а во-вторых, рассеяна, то есть требует больших площадей.
Пока ни один вид такого рода энергии не окупается. Кроме того, пока неясно влияние затемнения больших площадей земляного покрова, неясно, что будет из-за препятствия потокам ветра, если все это будет в больших объемах. Наш соотечественник Вернадский показал, что от природы нельзя взять без серьезных последствий больше 12% ресурсов. Вот это, пожалуй, предел возобновляемой энергетики.

– Но и до этого предела России очень далеко. Сейчас мы серьёзно отстаём в этом вопросе от стран, вышедших на этап постиндустриального развития? Какое направление в ликвидации такого отставания Вы назвали бы наиболее перспективным?

– Безусловно, сейчас приоритет для России не в развитии возобновляемых источников, хотя в разумных пределах этим нужно серьезно заниматься. Приоритет в энергоресурсосбережении. В России бесполезно теряются и тратятся ресурсы и энергия. Да, принят закон, подзаконные акты (хотя далеко не все), но системной работы мало. Нужен грамотный точный (без обмана) повсеместный энергоаудит. На его основе разрабатываются программы энергоресурсосбережения и затем планово под контролем государства (и в большей мере рубля при настоящей и честной конкуренции) они реализуются. Так должно быть. Нельзя сказать, что ничего не делается. Многие области, республики за свои средства продвигают политику энергоресурсосбережения, но все-таки это пока не система.

– А как бы Вы оценили перспективы широкого применения биотоплива? Порой приходится слышать, что у России с её площадями в этом плане большое будущее. Мне, правда, становится не по себе от мысли, что растения с быстрой фазой развития в этих целях начнут выращивать массово. Ведь огромные территории будут выведены из севооборота продовольственных культур (пусть в перспективе), а человечеству без ГМО и биодобавок уже сегодня еды не хватает. Как Вы относитесь к такой перспективе?

– Вы правы, биотопливо на основе пищевых продуктов – это не просто тупик, а вредительство, даже несмотря на то, что у нас огромные посевные площади выведены из оборота. Использование древесины, торфа, бытовых отходов – правильный путь, но требует серьезных инвестиций и мотивации. С этим пока сложно. Банки не видят перспективы, у Правительства на это нет финансов.
Ясно одно: потребление углеводородов увеличивается. Китай, Индия, Бразилия – это половина человечества, желающая жить, как “золотой” миллиард. А добыча всё усложняется (шельф северных морей, безлюдные территории Сибири). Вектор в одну сторону. Истощение источников углеводородов – вопрос времени, и думать (и главное, действовать) нужно сейчас. Для этого нужна наука и специалисты, а у нас пока менеджеры – «манагеры».