Виктор Никитин
В Ульяновской области началась передача неиспользуемых земель сельхозназначения в региональную и муниципальную собственность. Такие меры стали возможны после внесения поправок в Закон «Об обороте земель сельхозназначения». Они вступили в действие с первого июля текущего года и призваны совершить кардинальные перемены в ситуации с земельной реформой, которая не находит своего решения почти два десятка лет.
Председатель аграрного комитета Госдумы России Валентин Денисов, кстати, один из ведущих авторов упомянутого нами Закона и поправок к нему, утверждает, что крестьянам отписали почти четверть всей земли, даже не спрашивая, нужна ли она им. Причём раздавали её наделами, в каждом из которых десятки, а то и сотни человек имели свои доли, не обозначенные ни в одном документе. Сельчане оказались в западне. Очень скоро выяснилось, что выделить свой пай из общей массы почти невозможно. А если и возможно, то затраты на выделение участка и оформление его в собственность могут оказаться выше доходов, которые предполагается получить от использования земли. Это не считая нервотрёпки и походов по присутственным местам. Крепко почесав в затылках, «счастливые» обладатели паёв решили не заморачиваться: себе дороже. И сочли за благо … оставить всё как есть.

В условиях «сырых» законов

Тем временем на землях, которые формально принадлежали крестьянам, продолжали, как и прежде, хозяйничать сельхозпредприятия. Споры между ними о том, кто же является настоящим владельцем угодий, стали принимать форму открытого противостояния.
Сильной головной болью всё это время оставались так называемые выморочные земли, то есть невостребованные, по разным причинам утратившие своих хозяев.
Органы местного самоуправления в этой ситуации оказались бессильны. Их попросту оставили за бортом земельной реформы. Хотя всё это время Валентин Денисов не уставал настаивать на том, чтобы правом влиять на ситуацию и доводить её до логического конца были наделены органы муниципальной власти. Именно они могли бы проводить общие собрания собственников земельных долей, процедура организации которых по сложности своей не уступала китайской грамоте. Муниципалитеты, как никто другой, в состоянии правильно решать, кому из эффективных собственников и на каких условиях может передаваться земля. Потребовалось очень много времени, чтобы его голос был, наконец, услышан.
В условиях полной неразберихи, явно «сырых» законов, отсутствия учёта земельных ресурсов и контроля над их использованием земля быстро превращалась в ходовой товар. Появилось великое множество людей, знающих схемы отъёма паевой собственности, перевода земель из одной категории в другую, рейдерских захватов. Владельцы земельных паёв всё чаще и чаще становились жертвами откровенного грабежа. Они оказались в положении овец, с которых безнаказанно стригли «золотую шерсть». Несовершенство земельного законодательства не давало им возможности включиться в производство сельхозпродукции. В этих условиях люди принялись снимать с себя какую-либо ответственность за использование земель. Дело стало доходить до полной потери контроля над огромными территориями.
Между тем, если говорить применительно к сельским районам, состояние сельских территорий вызывало, впрочем, вызывает до сих пор, серьёзную тревогу. Сельхозпроизводство, как и прежде, остаётся на селе основной сферой приложения сил. Однако уровень жизни местного населения остаётся крайне низким. Земельная реформа специфически повлияла на ситуацию. С одной стороны, аграрный сектор экономики заметно оживился, в него вошли серьёзные инвесторы. С другой стороны, техническое перевооружение АПК вытесняет людей, оставляя их без работы и лишая перспектив.
Здесь своё слово могли бы сказать органы местного самоуправления. Но между их полномочиями, которые изложены в ФЗ-131 и финансовыми возможностями по-прежнему глубокая пропасть. Говоря иначе, деньги, и без того скудные, у муниципалитетов выгребает федеральный центр, возвращая обратно жалкие крохи. Желающих добиться устранения перекоса в межбюджетных отношениях применительно к сельским территориям в коридорах власти очень мало. Без изменения такого подхода невозможно проводить земельную реформу и обустраивать село.

После внесения поправок в Закон

Выход оставался один: включать механизмы самоуправления, дать МО возможность полного участия в реализации земельной реформы. В противном случае они так и будут работать на пределе своих сил и возможностей. А их, тем временем, почти не осталось. Вдобавок ко всему с 27 января текущего года договоры аренды земельных долей стали недействительными. Ситуация стала выходить из-под контроля. Мировой финансовый кризис и губительная засуха минувшего года убедили-таки наших правителей в необходимости приступить к наведению порядка в земельных отношениях. Правовой механизм государства стал натужно приходить в движение. Поправки, которым почти два года не давали ход, наконец-то были приняты.
Отныне Закон значительно упрощает процедуру выделения паёв из общественной доли, увеличивает налог за неэффективное использование земель. К процессу регистрации прав собственности на землю начинают подключаться муниципальные власти. У них появляется серьёзный источник пополнения своих бюджетов и очень хороший стимул для работы с дольщиками. За ними закрепляется право организовывать первые собрания собственников земельных долей. На собраниях будет утверждаться перечень невостребованных угодий, которые через суды станут переходить в муниципальную собственность. А чтобы пресекать скупку таких земель в качестве «вложения капитала», то есть без последующей обработки, Закон устанавливает чёткий порядок принудительного прекращения прав на неиспользуемые земли.
Отрадно, что теперь участки, выделенные в счёт земельных долей, разрешено предоставлять КФХ без проведения торгов. Цена такого участка составит не более 15% от его кадастровой стоимости. Это ещё раз подтвердила министр сельского хозяйства России Елена Скрынник на недавнем видеоселекторе, в котором приняли участие и ульяновские фермеры. Помимо всего, вводится возможность отказа от права собственности на свою земельную долю, что до внесения поправок в Закон было невозможно.
В Ульяновской области поправки стали руководством к действию. Департамент госимущества региона уже выявил более полутора тысяч невостребованных земельных долей. На территории почти трёх десятков хозяйств проходит формирование участков для последующего их включения в сельхозоборот. Более шести тысяч гектаров планируется оформить в региональную собственность, около восьми тысяч – в собственность МО. Как говорит директор Департамента Марина Водолазко, включение невостребованных земельных долей в областную или муниципальную собственность поможет в дальнейшем использовать их под инвестпроекты, для продажи или сдачи в аренду. Такие меры, в свою очередь, помогут существенно увеличить поступления в консолидированный бюджет.
К сожалению, остаётся открытым вопрос о так называемых федеральных землях. Их в Ульяновской области много. К ним «прилагаются» земли Минобороны, Минюста, академий, институтов, различных научныехцентров … Больше других это «приложение» испытывают на себе Базарносызганский, Инзенский, Тереньгульский, Майнский и некоторые другие районы. Почему испытывают? Потому что федералы и сами не толком не знают, нужна ли им земля: за очень редким исключением они её не используют, налоги не платят и отношение к ней у них, мягко говоря, прохладное. Но попробуй только тронь хоть клочок земли! Примеры перед глазами. Достаточно вспомнить ситуацию вокруг конезаводов в Кузоватовском и Сурском районах.
Впрочем, чему же тут удивляться? Наше государство всегда отличалось половинчатостью решений и принимаемых мер. Земельная реформа тому наглядный пример. Видимо потребуется ещё один кризис, говорят, он уже на подходе, чтобы стало окончательно ясно: пустующая земля в российских условиях – немыслимая роскошь. И тогда, вероятно, потребуется новая реформа, которая громко и ясно назовёт землю национальным достоянием. Вот только назовёт ли?