1. Василий Александрович Кротов
«Рассказ о семи повешенных» – такое название дал Л.Н. Андреев своему произведению, рассказывающему о реалиях первой российской революции. По всей России взрывались самодельные бомбы, раздавались револьверные выстрелы, гибли люди, а за этим, как правило, следовали казни через повешение. Военно-полевые суды, введённые в 1906 году новым министром внутренних дел П.А. Столыпином, без промедления отправляли убийц-террористов на виселицу. Пришедшие им на смену военно-окружные суды продолжали эту линию. Только теперь наказание определялось не офицерами близлежащей воинской части, а начальником военного округа.
Свои повешенные были и в Симбирске. Только их было не семь, как у А. Куприна, а больше, пятеро из них покоятся в одной могиле на старом городском кладбище на ул. К. Маркса. Все они принадлежали к партии социалистов-революционеров (эсеров), которая считала революционный индивидуальный террор важным средством борьбы с властью. Признавали эсеры и экспроприации, которые должны были пополнять партийные кассы. В реальности всё оказалось сложнее. Экспроприации стали вырождаться в простой разбой, когда революционная фразеология лишь маскировала жажду наживы.
Одним из повешенных был Василий Алексеевич Кротов. Происходил он из крестьян Симбирского уезда, но жил в Симбирске, занимаясь кондитерским ремеслом. В 1905 году Кротов вступил в эсеровскую партию. Эсеры тогда были очень популярны. Деревня находилась почти полностью под их влиянием, авторитетны они были и среди небогатого городского населения. Кротов, как и другие эсеры в 1905-м начале 1906 годов, проявляет большую активность. Он – завсегдатай всех революционных митингов, демонстраций, партийных собраний, активно вовлекающий в партию своих друзей, которые, как и он сам, были молоды, и старшему не было и двадцати пяти лет. Одновременно Василий ведёт широкую пропагандистскую работу, распространяет революционные издания, разъясняет людям цели эсеровской партии. Всё это после царского манифеста 17 октября 1905 года здесь, в Симбирске, было делать легко: губернатор князь Л.В. Яшвиль вёл себя весьма либерально.
Но Кротову мало было пропагандистской деятельности, ему хотелось решительных действий. Он становится одним из первых членов образованной при симбирском комитете эсеровской партии боевой дружины. Произошло это в июне 1906 года, когда на берегу Волги собрались около пятнадцати человек, среди которых были будущий лидер симбирских эсеров и депутат Учредительного собрания, а тогда семинарист, В.И. Алмазов, Б. Терёхин, П. Тимофеев и другие, в том числе шесть нелегальных из Самары. Вёл собрание симбирский эсер П.Н. Пятницкий. Он сказал, что при симбирском комитете партии должна быть боевая дружина, это согласуется с партийным уставом и в доказательство Пятницкий зачитал выдержку из устава. Затем он кратко охарактеризовал цели создания дружины: осуществление терактов и экспроприаций, после чего предложил записываться в формируемую боевую дружину. Без особых раздумий, при сложившейся внутренней готовности Кротов, как это требовалось, написал своё имя и фамилию на клочке бумаги и передал Пятницкому.
Дней через десять Кротову предложили прийти в загородный лес «Колки» на собрание дружины. Собрались восемь человек. За главного был молодой слесарь Михаил Петров, которого в организации звали Мишель. Он объяснил, что все они члены не простой, а летучей боевой дружины, в задачу которой будет входить совершение, по мере необходимости, терактов и эксов по всему Поволжью. Но начнём, добавил Петров, с Симбирска. Он раздал всем по револьверу и определил первоочередную задачу. Партии необходимы деньги, поэтому нужно ограбить почтальона, когда он будет ехать по Тихвинскому спуску. Петров определил и пятерых участников экса. Кротов туда не вошёл. Через неделю группа в составе М. Петрова, П. Тимофеева и других, как и планировалось, напала на почтальона, ранила его и забрала все бывшие при нём деньги. Полиция не смогла найти виновных. Этот успех придал боевикам оптимизма.
На новых собраниях дружины, на которых присутствовал Кротов, были выбраны новые жертвы. От рук боевиков должны были пасть начальник жандармского управления полковник Ловягин и несколько полицейских чинов. И нужно было достать оружие. Узнали, что довольно много огнестрельного оружия хранится у дворянина Теплова, коллекционирующего его. Было решено экспроприировать арсенал. В этот раз Кротов оказался в числе участников экспроприации. Шесть боевиков, в том числе В. Кротов и П. Тимофеев, ворвались в дом Теплова и, напугав всех бывших там, отобрали у него три охотничьих ружья и сто штук патронов. И опять по горячим следам полиция никого найти не смогла. А вскоре, дабы он не путал их с обычными грабителями, Теплову было отправлено письмо, где говорилось, что ружья будут служить народной революции и будут возвращены ему после созыва Учредительного собрания.
В октябре, на новом собрании боевиков, П.Н. Пятницкий сказал, что нечего заниматься пустяками, а пора совершить экс государственного банка. «У меня уже есть план внутреннего расположения, – добавил он, – охрана там слабая и если хорошенько подготовиться, то всё пройдёт отлично. В эксе будет задействована вся дружина, необходимо только хорошее оружие и костюмы, чтобы быть неузнанными». Предложение П.Н. Пятницкого было встречено с одобрением, тем более, что пока ни одного провала, ни одного ареста не было.
Однако в середине октября неожиданно для всех на квартире у П.Н. Пятницкого был произведен обыск, а сам он, как потом узнал В. Кротов, скрылся в Пензу. Так как остальных не тревожили, то группа решила, что обыск вызван личной неосторожностью Пятницкого, а так как он скрылся от «фараонов» да и человек надёжный – не выдаст, то опасаться нечего.
М. Петров начал организовывать ограбление почты в Карсунском уезде. В ноябре 1906 года боевики попытались совершить этот экс, но неудачно. Схватили самого Петрова и за все его доказанные преступления приговорили к 18 годам и 8 месяцам каторжных работ.
Главной фигурой у боевиков стал Василий Кротов. У него был не просто высокий авторитет, а ему безоговорочно верили, в нём видели настоящего вожака и послушно следовали за ним. Кротов организует и проводит ещё несколько мелких, но удачных эксов. Но и экспроприации являлись слишком мелкими делами для Кротова. Он очень жалел, что сентябрьское убийство ненавистного ему губернатора К.С. Старынкевича обошлось без их боевой группы. Он жаждал крови «царских сатрапов», и, может быть, эта ненависть к ним и всепоглащающее стремление к их уничтожению в сочетании с полным самопожертвованием и аскетизмом и делала Кротова столь значимой фигурой среди симбирских эсеров и особенно боевиков.
Он убивает помощника пристава первой части Симбирска Данилова. На этот раз незамеченным и неузнанным остаться не удалось. 22 декабря 1906 года В. Кротов был арестован по делу об этом убийстве. Заключили его вплоть до окончания расследования в симбирскую тюрьму. Кротов не отчаивался. Здесь уже содержалось довольно много революционеров, были и эсеры. Понимая, что ему грозит виселица, он начал готовить побег. Шансы на успех были велики. Эсеры Симбирска неоднократно освобождали своих товарищей из-под стражи. Можно было выбрать разные способы достижения свободы, но Кротов избрал самый радикальный и самый привлекательный для него путь –побег после устроенного тюремного бунта.
Началась тщательная подготовка. Содержащиеся в тюрьме эсеры поддержали Василия. В тюрьму с воли удалось переправить четыре самодельные бомбы, которые спрятали в нужнике. 22 июля 1907 года началось восстание. Около сорока арестантов, политических и уголовников, собравшиеся для фельдшерского осмотра, внезапно напали на надзирателей, у восьми из них были отобраны револьверы. Выбежавший на шум помощник начальника тюрьмы Триадский был убит револьверным выстрелом Кротова, который первым открыл стрельбу. Было ранено ещё два полицейских. Казалось – успех, но караул не растерялся. Первые же его залпы показали, что восстание обречено. Одного участника бунта убили сразу, ещё один был смертельно ранен. После выстрелов караула заключённые бросились врассыпную. Бомбами в суматохе и не воспользовались, их нашли потом. Активные участники бунта В. Кротов, А. и С. Заваляевы, А. Антонов, Н. Володин, В. Летковский сдались властям. Теперь почти всем им была гарантирована петля.
В сентябре 1907 года симбирский эсеровский комитет решил освободить из тюрьмы своих товарищей. Было решено со стороны кладбища делать подкоп, определили и трёх человек, которые сделали бы эту работу. Одновременно из тюрьмы содержащиеся там эсеры, передали на волю записку, в которой просили убить одного из надзирателей, который, как они считали, издевался над ними. Оставшиеся на воле однопартийцы начали готовить и это заказанное им убийство.
Ни из того, ни из другого ничего не получилось. Во второй половине сентября жандармерия провела в Симбирске несколько арестов видных местных эсеров, кроме того, была арестована «бабушка русской революции» Е.К. Брешко-Брешковская. Эсеры притихли. Боевики, намеченные копать подкоп, опасаясь за себя, стали отказываться от этого. Более того, через свою агентуру жандармерия узнала о планах побега, и полиция дала понять арестованным, что ей известно о готовящемся побеге и на успех рассчитывать нечего. Разочарование Кротова и его друзей было более чем велико. Виселица для них становилась всё реальней.
Не удалось и убить ненавистного надзирателя – не нашлось револьвера, а надежды на помощь боевиков летучего поволжского областного отряда не оправдались. Но, скорее всего, револьвера не нашли потому что не очень то и искали. Обстановка в стране постепенно менялась, и находилось всё меньше желающих рисковать своей жизнью.
В. Кротов и другой эсеровский боевик, Н. Володин, более не полагаясь на помощь партии, решили спасаться сами. Во время свиданий с родственниками и тот и другой попросили спрятать в передаче напильники и другой инструмент, необходимый для их начинания. Опять они были в шаге от побега. В. Кротову даже передали пятьдесят рублей, чтобы он мог сразу после побега уехать из Симбирска. Но и здесь их постигла неудача. Через своего осведомителя жандармы узнали об этих планах, все письма и посылки стали тщательно проверяться. Устройство побега не удалось.
Между тем в конце ноября 1907 года военно-окружной суд рассмотрел, наконец-то дело об устройстве тюремного бунта. Перед судом предстали двенадцать человек, в том числе безвестный уголовник Сашка-маузер. «За умышленное убийство должностного лица и за явное восстание против властей», как говорилось в приговоре, к виселице были приговорены Кротов и Заваляев.
Кроме того, обвинительные приговоры по другим делам были вынесены в отношении других эсеров: Н. Володина, В. Летковского и Б. Репина. Во главе Казанского военного округа тогда стоял генерал Сандецкий, отличавшийся непреклонностью в борьбе с революционными боевиками. 12 декабря 1907 года в Симбирске были повешены два боевика – П.В. Комаров и В.Я. Ерошин, которые во время ограбления почты близ с. Тушна Сенгилеевского уезда убили почтальона и ямщика.
В ночь на 30 декабря 1907 года в 3 часа Василия Кротова и других приговорённых повесили во дворе тюрьмы, которая тогда располагалась на пересечении нынешней ул. К. Маркса и Молочного переулка. Похоронили их тайно в одной могиле в районе нынешнего моторного завода.
Василий Кротов стал культовой фигурой среди симбирских эсеров, одним из символов их непреклонной борьбы с царизмом. Один из местных эсеров написал прочувствованное стихотворение, которое так и называлось «Василий Кротов». Вот оно:
Прощай ты, хладная темница,
Последний раз в тебе сижу,
Прощай душа, красна девица,
Я завтра на расстрел иду.

Я завтра как свеча погасну
Среди прекрасных юных лет,
И как цветочек я завяну
На почве глинистой земли.

Могила мне заменит койку,
Темницу – хладная земля,
А спать уложит пуля злая,
И не увижу я тебя.
И над моею той могилой
Не будет камня и креста,
И не придут мои родные
Наведать сына-мертвеца.

Стихотворение это в 1909 году обнаружили жандармы и подшили в уголовные дела, потому оно и сохранилось в истории.
Всё же в тайне сохранить место казни не удалось, и после свержения царизма в 1917 году их останки перезахоронили на городском (Всехсвятском) кладбище, а позднее установили памятник.
Большевики, разгромив эссеровскую партию, тем не менее терпимо относились к их боевикам, не дожившим до 1917 года и не вставшим на другую от большевиков сторону баррикад.
Надпись на могильном камне гласит: «Здесь похоронены казнённые царизмом 30 декабря 1907 года участники революционных событий в Симбирской губернии Володин Н.Г., Заваляев А.А., Кротов В.А., Репин Б.В., Летковский В.И.»

2. Александр Афанасьевич Заваляев

В любом обществе есть люди с преступными наклонностями, которым хочется покуражиться, которым тесно и скучно в обыденной жизни. Хочется другой жизни – сладкой и причём, всё равно, какой ценой, хочется почувствовать себя значительным, да чтобы и другие признали это. К таким людям принадлежал молодой крестьянин села Засарье Алатырского уезда Александр Заваляев. Революция 1905 года открыла перед ним и тысячами, таких, как он, по всей России новые перспективы. Обычное хулиганство и уголовщину можно было теперь скрыть под маской борьбы с властями. Приобретался новый имидж – заступника за народ, борца за его права. Революционные лозунги оправдывали в их глазах обыкновенные уголовные преступления.
В 1905 году несколько молодых деревенских парней из соседних сёл Сара и Засарье вступили в партию социалистов-революционеров. Из всех программных положений их привлекло одно – одобрение экспроприаций и терактов. Среди них были и братья Александр и Сергей Заваляевы. Вскоре в Барышской волости Алатырского уезда образуется эсеровская группа. Её члены не вели агитации и пропаганды, вся их деятельность состояла из добывания денег для организации, да и для себя. Во главе боевого отряда стал Потап Скородумов, который, скрываясь, приехал сюда из Саратовской губернии. Члены группы, в том числе А. Заваляев, по всей губернии совершали нападения на винные лавки, почтовые отделения, терроризировали богатых граждан. В сентябре 1907 года П. Скородумова арестовали. Руководство группой взял на себя молодой засарский крестьянин А. Заваляев.
Особой тайны для односельчан в их «революционной борьбе» не было, но властям никто их выдавать не собирался, так как Заваляев и другие утверждали, что стоят за крестьян и будут стараться улучшить их быт, да и крестьяне поначалу верили им и искренне считали своими защитниками. Так продолжалось до тех пор, пока эта эсеровская шайка, состоящая из семи человек, орудовала вдалеке от дома, но в 1906 году ситуация изменилась. По каким-то причинам объектом нападений стали крестьяне Сар и Засарья. К этому времени признанным главарём был Александр Заваляев. Авторитет его был настолько велик, что эсеры Симбирска пригласили его и ещё несколько человек из той же группы для убийства губернатора К.С. Старынкевича. В сентябре 1906 г. губернатор был смертельно ранен, вполне вероятно, что бомбу бросил именно А. Заваляев или, по крайней мере, он принимал в теракте активнейшее участие.
В октябре 1906 г. А. Заваляев с товарищами подожгли два дома в Саре. В отличие от Засарья жители этой деревни не поддерживали эсеровских экспроприаторов, и А. Заваляев решил проучить их. С удовлетворением смотрели боевики, как занимается пожар. Проснувшиеся от криков и зарева сельчане бросились было помогать соседям, но не тут-то было. А. Заваляев, А. Антонычев и другие эсеры не разрешали им тушить пожар, для острастки сделав несколько револьверных выстрелов. Стреляли не вверх, а в людей. Один из них, крестьянин Аржанов, упал. Он был убит. Аржанов прибежал тушить пожар (могла загореться вся деревня) вместе с другом-односельчанином Елисеевым. Тот проходил воинскую службу в драгунских частях и приехал на родину в отпуск. Елисеев не растерялся, а бросился на стрелявшего эсера А. Антонычева и смог ранить его. Опомнившиеся от страха крестьяне бросились на поджигателей. Одного – астрадамовского парня И. Панферова – удалось схватить. Ожесточённые крестьяне забили его почти до смерти.
А. Заваляев и А. Антонычев скрылись в темноту.
Не таков был А. Заваляев, чтобы пугаться и отчаиваться. Ночь сменилась днём, и он организовал и провёл освобождение И. Панферова, который содержался в волостной съезжей. Четыре боевика во главе с А. Заваляевым, вооруженные револьверами, с криками ворвались в помещение. Полицейские чины и стражники, не ожидавшие такой наглости, растерялись. Сопротивления они не оказали, и всё обошлось без жертв.
Вероятно, сарцы пошли разбираться к своим соседям-засарцам по поводу «подвигов» их уроженцев. Те заявили А. Заваляеву, что бороться за их права – это одно, а поджигать крестьянские дома и стрелять в людей – это другое. Возмущённый А. Заваляев ответил, что если они не хотят по-хорошему, то он будет по-плохому. В ноябре 1906 г. банда А. Заваляева совершила пять вооружённых нападений на засарцев. К этому времени вся революционная терминология спала как шелуха и эта эсеровская группа выродилась в откровенно грабительскую шайку. Бандиты во главе с А. Заваляевым по ночам ломали двери в домах своих жертв, выбивали окна. Вооружившись револьверами, они врывались внутрь и требовали у перепуганных хозяев деньги. Если жертвы отказывались, их душили полотенцами, верёвками. Сельчане были перепуганы, но Заваляев пригрозил расправиться со всяким, кто посмеет выдать его властям, и то, что он выполнит угрозу, никаких сомнений не вызывало.
События в уезде стали настолько опасными, что власти начали настоящую охоту на заваляевскую банду. По просьбе алатырского уездного исправника Неофитова для поимки боевиков из Сызрани был направлен полуэскадрон драгун. С ними действовал отряд из семи конных стражников. Однако запуганные крестьяне упорно молчали, и власти долго не могли выяснить – кто же входит в шайку и где они скрываются.
В конце 1906 года стражники и драгуны провели в Засарье облаву. Три бандита (С. Заваляев, С. Малафеев, Ф. Лушников) были схвачены. По требованию властей засарцы провели сход, на котором решили поймать остальных грабителей и поджигателей.
Александра Заваляева схватить не удалось. Он дома не ночевал, жена его ничего не знала. А. Заваляев скрывался сначала у любовницы Надежды Кантышевой, а затем тайно уехал в Симбирск. Здесь он встретился с товарищами по партии, объяснил им ситуацию, и те снабдили его фальшивым паспортом, дали несколько конспиративных адресов. А. Заваляев уехал в Алатырь, затем в Петербург. Вернулся на родину он лишь 6 мая 1907 г. Через два дня А. Заваляев убил человека. Им стал урядник Грошев. Жена пожаловалась вернувшемуся Александру, что Грошев забрал у неё пять рублей и платок и до сих пор не отдаёт. Итогом стал роковой револьверный выстрел. Губернатор Д.Н. Дубасов потребовал во что бы то ни стало отыскать убийцу. Полиция, жандармерия, армия – всё было брошено на его поимку.
18 мая 1907 г. Александра Заваляева схватили на одной из квартир в селе Промзино. У него имелась самодельная бомба, но воспользоваться ею он не успел. Были арестованы и остальные его подельники. Заваляев был помещён в симбирскую тюрьму, где принял активное участие в бунте заключённых.
В ночь на 30 декабря 1907 г. он был казнён.

3. Борис Васильевич Репин

Борису Репину исполнилось в 1907 г. 22 года. Родился он в крестьянской семье в селе Митропольские Выселки Ардатовского уезда, был студентом Казанского ветеринарного института, эсером по партийной принадлежности. 13 апреля 1907 г. по приговору симбирского комитета партии социалистов-революционеров он смертельно ранил человека – карсунского уездного исправника В.В. Шемякина.
Шемякин давно вызывал ненависть у революционеров. В отличие от других полицейских чинов он не испугался революции и твёрдой рукой подавлял беспорядки во вверенном ему уезде. Действие рождало противодействие. Исправник перебарщивал в своих действиях. Въезжая в сопровождении конной стражи в бунтующие деревни, он нередко отдавал приказ пороть провинившихся крестьян, и стражники не ленились. Были и такие случаи, когда провинившегося мужика связывали, клали на землю, брали скамейку с поперечиной между ног, придавливали шею этой поперечиной. Шемякин садился на скамейку и закуривал папиросу. Пока он её курил, стражники пороли нагайками лежащего мужика.
Убить исправника вызвался член боевого отряда Поволжского областного комитета партии социалистов-революционеров Борис Репин. Комитет объединял партийные организации Симбирской, Самарской, Саратовской, Пензенской и Тамбовской губерний. Возглавляли его в тот период А.Д. Добромыслов, В.Г. Машков, Л. Николаев. Определённого местопребывания у комитета не было. Его члены находились на нелегальном положении, постоянно переезжали из одного поволжского города в другой. Даже их имена знали далеко не все руководители местных эсеровских организаций. По их указанию подчинённый им отряд мог отправиться на совершение терактов в любую из указанных губерний. Входили в него люди проверенные и решительные, к каковым и принадлежал Репин. В обычное время они жили дома, но, когда было необходимо, съезжались для подготовки и осуществления терактов.
13 апреля Репина вызвали в Карсунское уездное присутствие, где он должен был пройти освидетельствование на предмет годности к военной службе. Кроме него туда прибыло ещё довольно много молодых людей со всего уезда. Было известно, что В.В. Шемякин обычно лично посещает подобные освидетельствования. Этот день и избрали для совершения убийства. Исправник появился в присутствии только к полудню. Репин ждал его, не уходил, и как только жертва показалась в дверях, террорист выхватил браунинг и почти в упор четыре раза выстрелил в Шемякина. Пули попали исправнику в грудь, правый бок и левую руку.
Сделав своё дело, Репин попытался бежать, но неожиданно Шемякин, несмотря на сильнейшую боль, шок, бросился на стрелявшего и крепко схватил его. Затем подоспели находившиеся здесь же двое рядовых, а чуть позже и городовые. Репин был схвачен. Шемякин ещё нашёл в себе силы сесть в экипаж, который доставил его в карсунскую земскую больницу.
Террорист был в отчаянье, так как был уверен, что исправник остался жив. На все вопросы отвечать он отказался, заявив только, что привёл в исполнение приказ комитета партии эсеров. Между тем новость быстро распространилась по Карсуну. Около здания полицейского управления, где содержался Репин, собралась настоящая толпа. Судя по её поведению, собравшиеся были на стороне убийцы. Вполне можно было ожидать разгрома управления. Находящиеся там уездный предводитель дворянства А.Д. Протопопов и исполняющий обязанности исправника Преображенский с нетерпением ждали прибытия отряда конно-полицейской стражи. Стража прибыла через два часа, после чего отконвоировала Репина на железнодорожную станцию Вешкайма, откуда он был доставлен в Симбирск. Вскоре появилось извещение симбирского комитета партии эсеров, где объяснялось, за что было совершено покушение на Шемякина.
Шемякин был ещё жив, и террориста должен был судить обычный суд, но 8 июня 1907 года исправник умер от полученных ран. 1 июля губернатор Дубасов телеграфировал министру внутренних дел П.А. Столыпину с просьбой предать Репина военно-окружному суду. Ходатайство было удовлетворено. Репина повесили в Симбирске в ночь на 30 декабря 1907 г.

4-5. Николай Григорьевич Володин, Владимир Иванович Летковский

Володин и Летковский родились и выросли в разных местах Симбирской губернии, почти всю свою жизнь ничего не знали друг о друге, но 1905 год сделал из них, ещё молодых парней, эсеровских боевиков, на некоторые дела они ходили вместе, за одно из них вместе и были повешены. Летковский принадлежал к мещанам Симбирска, в 1907 г., когда его повесили, ему исполнилось двадцать четыре года. Николай Володин принадлежал к крестьянскому сословию, и в момент казни ему было всего девятнадцать лет.
Н.Г. Володин был активнейшим эсеровским боевиком. Когда в 1905 г. организация нуждалась в оружии, он вместе с другими совершал нападения на городовых с целью завладения их имуществом. Экспроприации были настолько успешными, что полицейские разоружались без всякого сопротивления с их стороны, а власти даже не могли никого выбрать в качестве подозреваемых. Н.Г. Володин принимал участие в уже упоминавшемся изъятии оружия у симбирянина Теплова.
31 мая 1907 года пять эсеров ограбили почтовое отделение в Шумовке Сенгилеевского уезда. Нападение проходило по всем канонам детективного жанра – с переодеванием (налётчики были в монашеских одеяниях) и стрельбой. Экспроприаторы в два часа ночи ворвались в квартиру начальника почтового отделения и, угрожая смертью ему и его семье, потребовали ключи от денежного ящика. Тот вынужден был подчиниться. Захватив деньги, эсеры бросились восвояси, но был поднят шум, началась погоня. От пули террориста пал один казак, охранявший почту. Экспроприаторы захватили около тысячи рублей. Это оказалось самой крупной добычей, полученной революционерами в Симбирской губернии. Среди грабителей были Н.Г. Володин и В.И. Летковский (их двоих и опознают и ещё одного – Н.И. Сахарова, которому не было ещё и шестнадцати лет, поэтому он избежал повешения, а был посажен в тюрьму, где и просидел до 1913 года).
В июле 1907 года эсеры, в числе которых были Летковский и Терёхин, попытались освободить своего арестованного товарища С.И. Романова. Романов, сын чиновника, окончил Казанский университет, был руководителем ряда забастовок, в том числе слесарей, булочников. 11 июля 1907 г. около двух часов дня шесть конвойных вели из тюрьмы на пароход троих арестованных, в том числе Романова. Когда они шли по Смоленскому спуску, Б.П. Терёхин бросил бомбу, но она не разорвалась. Бросок
Е. Немцова был также неудачным: бомба взорвалась со значительным опозданием, и арестованных уже довели до парохода. Терёхина схватили (его приговорят к 8 годам каторги).
Это был последний активный поступок Летковского.
Вскоре он и Володин были арестованы по делу об ограблении почты в Шумовке и повешены по приговору военно-окружного суда.

Кузнецов Валерий Николаевич родился в 1965 году.
Работает заведующим кафедрой всеобщей истории УГПУ, доктор исторических наук.
Публиковался в альманахе «Карамзинский сад», в сборниках «Золотое веретено», «С любовью трепетной».