Молодой актер Максим Копылов, который второй сезон работает в Ульяновском областном драматическом театре, ярко и талантливо заявил о себе с первых шагов на этой сцене. Сегодня он отвечает на вопросы корреспондента «УС».

– Вы приехали в Ульяновск из Москвы. Что заставило поменять жизнь столичного театрального актера на жизнь актера провинциального? Там сложнее пробиться?

– Все банально и просто. Чтобы оплачивать жилье в Москве, я работал на двух работах: был актером в Камерном театре и там же – монтировщиком сцены. К тому же я готовился поступать на режиссерский курс института имени Бориса Щукина. Два раза в год – сессия по полтора месяца, из-за чего с работой у меня были бы проблемы. Так совпало, что перед моим поступлением в институт Камерный театр приехал на гастроли в Ульяновск. И директор Ульяновского драмтеатра Наталья Александровна Никонорова пригласила меня в труппу театра, пообещав еще и помочь с жилплощадью, так как я человек семейный. Согласился, потому что в Москве я бы не успел и работать на двух работах, и учиться.

– То есть, Вы – не как Ваш герой Чацкий в недавней премьере театра «Горе от ума» с его возгласом: «Вон из Москвы!..». Кстати, чувствуется, что для Вас в этом образе есть нечто личное…

– Меня Москва ничем не обидела, не унизила. А с Чацким меня, скорее всего, роднит импульсивность, легкая неврастения, отторжение неправды, несправедливости, измены. Это колоссальная роль, в которой есть над чем думать, куда расти. Каждый спектакль дает новые открытия в образе. Это не мальчик Зурико из спектакля «Я, бабушка, Илико и Илларион»…

– Тем не менее, именно за роль Зурико Вы получили приз «Надежда СТД» на театральном фестивале этого года в Тамбове. Для Вас это было неожиданностью?

– Это не предполагалось. Мы поехали представлять Кларину Ивановну Шадько как исполнительницу роли Бабушки на приз «Лучшая актриса России», который ей и присудили. Но никто не рассчитывал, что у нас будут призы еще и в других номинациях – за лучший актерский ансамбль спектакля, за дуэт Илико и Иллариона в исполнении Михаила Петрова и Евгения Редюка. Также приз зрительских симпатий получил Владимир Кустарников…

– Роль Зурико, наверное, лишь кажется простой. Какие сложности пришлось преодолевать?

– Герою в пьесе предстоит, взрослея, прожить временной отрезок в шесть лет: от школьника-подростка до выпускника вуза. Сыграть 14-летнего паренька в начале действия, мне, 28-летнему человеку, было непросто. Кроме того, нужно было преодолеть в себе разность русской и грузинской культур, и трудность тут не только в речи.

– Кстати, у Вас вполне грузинская внешность, что, возможно, тоже повлияло на выбор режиссера в Вашу пользу.

– Наверное. Аркадий Фридрихович Кац – талантливый режиссер, который поставил на этой сцене не один спектакль, который знает наших актеров. Меня он не знал до этого, тем не менее, попробовал и выбрал на роль Зурико, а потом – Чацкого. Не знаю, тандем ли это, понравился ли я режиссеру? По крайней мере, он не говорил, что я бездарен. Значит, пока все идет нормально.

– Вы как-то говорили, что хотели бы сыграть Раскольникова. Чем привлекает эта роль и насколько образ современен?

– Человеческие муки по поводу того, как я позиционирую себя в мире, как отношусь к окружающим, как они относятся ко мне, актуальны всегда. Артиста хлебом не корми, но дай потерзать себя такого рода душевными переживаниями.

– Вам нравятся именно психологические роли?

– Да, особенно люблю играть отрицательных персонажей. Дать оправдание человеку, который совершил подлость, понять, для чего, во имя чего он это сделал, – вот работа, очень интересующая меня как актера.

– Не кажется ли Вам, что уровень мастерства в профессии актера в нашей стране упал, что особенно заметно по «мыльным» сериалам на ТВ, российским фильмам по голливудским форматам. Это общая тенденция?

– Я как раз сейчас пишу реферат на эту тему по режиссуре. Есть такая проблема, и заключена она, на мой взгляд, в нынешней российской системе актерского образования. Преподаватели не объясняют студентам, зачем нужно идти в искусство. В результате 70-90 процентов молодых людей учатся на актера ради того, чтобы мелькать на экране, чтобы узнавали на улице. Ради театра, ради высокого искусства готовы работать единицы. И то некоторые из них разочаровываются и уходят из профессии.

– Но у Вас-то, судя по всему, были прекрасные учителя.

– Повезло. В 2001 году я поступил в УлГУ к Михаилу Вартановичу Скандарову, который дал мне определенную школу. Потом я поступил в ГИТИС. Там были великолепные педагоги. По кусочкам они мне грамотно разложили, из чего состоит природа творчества артиста. А «вынул» из меня это творчество педагог-режиссер Валентин Васильевич Тепляков. Но артист многое должен постигать сам. Научить этой профессии до конца невозможно.

– С чем связано Ваше желание стать режиссером?

– Хочу расти, и режиссура может дать мне в этом новую ступень. К тому же, режиссура – это очень интересно. Другой вопрос: получится у меня или нет?..

– Что мечтаете поставить?

– Одноактовку «Двадцать минут с ангелом» из пьесы «Провинциальные анекдоты» Александра Вампилова. Весьма актуальная пьеса, хотя Советский Союз давно ушел в прошлое. Неизменными остались человек с его корыстью и жаждой наживы. Бытовая ситуация вырастает в философию: деньги, общественное мнение даже ангела опускают на человеческий уровень.

– В театральной семье, глава которой – выдающийся режиссер Юрий Семенович Копылов, Вы, наверное, были обречены на профессию. Или был выбор? Вы сопротивлялись семейной традиции?

– Пытался вначале. Хотел пойти на модную тогда специальность «связи с общественностью». Но не добрал баллов на вступительных экзаменах. Чтобы не «загреметь» в армию (правда, я в нее все-таки «загремел», но это было позднее), по совету отца пошел на актерское к Скандарову.

– То есть театр – это судьба?

– Пробовал в Москве подрабатывать администратором в офисе на компьютере. Не мое!

– Мешает Вам, что Вы сын Копылова в театре, или, наоборот, помогает?

– Почему мешает?

– Ну, может быть, у Вас осталось нечто от подросткового нигилизма, мол, я не такой, как
Юрий Семенович.

– Знаю точно, что если, даст Бог, у меня получится с режиссурой, меня в любом случае будут сравнивать с отцом. Эгоизма, что я сам по себе, а Юрий Семенович сам по себе, нет. А зачем? Человек уникального склада ума, начитанности, знания изнутри актерской профессии, которой тоже занимался, он знает о режиссерской профессии если не все, то почти все. Учиться надо у него, спрашивать совета!

– На мой взгляд, Вы с ним – единомышленники. У Вас, похоже, генетический интерес к сложному драматургическому материалу с вечными вопросами, к его философской составляющей, тяга к психологизму…

– А про что еще ставить-то?!

Ирина Морозова