Признаюсь, «роман» Ольги Шейпак «Фёдор Абломов» начал читать из любопытства, а завершил – из упрямства. Любопытство объяснялось желанием объять литпроизведение, не получившее – увы! – общественного резонанса, но отмеченного престижной премией. А упрямство подвигалось самоедством типа: «Ну, заставлял же ты себя читать ещё и не ЭТО!»
Яснее: читал творение госпожи Шейпак из принципа. Ловил себя на некоторых мыслях, которые и захотелось изложить. Не только в связи с выходом книги, но и потому, что произведение сие обнажает некоторые, на мой взгляд, не слишком… как бы это сказать?.. благопристойные тенденции сегодняшней литературной жизни.
Но сначала – впечатления о «романе». Беру это слово в кавычки, потому, что вышедшее из под пера (или клавиш) О. Шейпак сочинение как-то не становится в один ряд с теми, поистине великими романами, которые подарила нам русская литература. Ну, что есть настоящий роман? Правильно: могучая река, плавно вбирающая в своё течение героев, ситуации, характеры, типы, проблемы, чувствования… Чудом таланта своего создателя эта река захватывает нас, читателей, и несёт по своим волнам без всякого видимого напряжения… И мы уже как реальных, живых людей, воспринимаем героев произведения, проникаемся их существованием, проблемами, которые занимают их…
Да, как ни грустно: не нашёл, не обнаружил я такой естественности в произведении О. Шейпак. Зато хорошо различимы те «болты, скобы и скрепы», с помощью которых автор всячески пытается конъюнктурно «привязать» к имени И.Гончарова, к его предстоящему юбилею, своё (возможно, даже давным-давно написанное) произведение. Тут использованы разные, довольно примитивные приёмы, начиная с названия «романа»…
О главном герое книги, многозначительно обозначенном как «Фёдор Абломов». Он представляется мне личностью синтетической, неким пластиковым персонажем, явившимся нашему взору только в связи с фонетическим сходством его фамилии с фамилией одного из известнейших персонажей русской словесности… С тем милым, глубоким, мудрым и тонким Ильёй Обломовым, которого родил своей фантазией и представил нам писатель Иван Гончаров. Ну, никакой, даже самой поверхностной связи между героем Шейпак и героем Гончарова не удалось мне обнаружить! Разве только ДИВАН, на котором возлежат оба героя: живой, полнокровный –гончаровский и схематично-искусственный – шейпаковский. И его фамилия, и образ мыслей (коих у него и нет вроде), и его проблемы – ну равно никакого переклика с гончаровским Обломовым не имеют…
Но, как писал И.Гончаров, «…нужно написать какой-нибудь проект или приспособить новую идею к делу…» Вот Шейпак и приспособила – юбилей великого писателя.
Нет желания говорить и о композиции произведения госпожи Шейпак. Нет потому, что самой композиции в книге не обнаруживаешь, тут заметны только натужные усилия автора к месту и не к месту вводить неких действующих лиц с их непонятными ролями… И уж совершенно, как говорится, ни в какие ворота не лезут «задушевные» беседы (как можно догадаться) самой Ольги Георгиевны с великим Иваном Александровичем.
Вот, скажем:
«– А признайтесь, – обращаюсь я к автору «Фрегата «Паллады», – если бы Вам ещё раз представилась возможность совершить дальнее путешествие, вы решились бы тронуться в путь?»
Это не литературный герой произносит, это госпожа Шейпак запросто гутарит с великой тенью… Тут уж вспоминается другой литературный персонаж, гоголевский. Тот самый, которого приняли по врождённому лакейству мелкопоместные российские чиновники за петербуржского ревизора. И который в подпитии высказывался так примерно: «Ну что, брат Пушкин…»
Ну, а в «ФЁДОРЕ АБЛОМОВЕ» – «БРАТ Гончаров».
В заключение. Конечно, наши могучие классики могут многое. И кассовые сборы обеспечивают по сию пору, и типографии без доходов не оставляют. И – как выясняется – даже премиями могут обеспечить…
Но то, что они за них не голосуют – это точно.
Жан Миндубаев
« Служенье муз не терпит суеты…»
В конце ноября состоялась встреча губернатора Ульяновской области Сергея Морозова с писателями региона. Были затронуты разные стороны литературного бытия – проблемы книгоиздания, участие писателей в общественной жизни региона, формы и способы поддержки литературного творчества – и так далее.
Продолжением этого общения «пишущих и читающих» является и сегодняшний диалог главного редактора журнала «Литературный Ульяновск», поэта Николая Полотнянко с публицистом и литературным критиком Жаном Миндубаевым.
Ж.М. Николай Алексеевич, вот как бы о многом поговорили во время той встречи, а всё же у меня осталось ощущение, что самое главное и не было затронуто. Я имею в виду суть литературной работы, её качество, её социально- общественная роль. У вас есть такое ощущение?
Н.П. Я не первый раз присутствую на подобных встречах и никак не возьму в толк, что подразумевают выступающие под литературой – пишущее множество людей, или художественно полноценные произведения, кои в провинции появляются далеко не каждый год, хотя число обладателей «корочек» члена СП России приближается к полусотне? «Якобы писателей» много, но мало кто из этих бедолаг догадывается, что «корочки» не дают право их обладателю называть себя писателями. Все они члены общественной организации – и ничего больше. Позволю себе такое сравнение: есть спорт массовый и спорт высших достижений; литературой увлечены множество людей, но написать роман, поэму, комедию, чтобы их можно было поставить на одну полку с И. Гончаровым, способен далеко не каждый. Таковых у нас на сегодня попросту нет, но есть несколько писателей, которые уже заметно продвинулись к этой цели, кто занят писательским трудом с полной самоотдачей, даже в ущерб своему материальному благополучию. Поддерживать нужно тех, кто явил граду и миру талантливые произведения. Это негоже, когда наши ведущие прозаики и поэты томятся в очереди на издание своих книг, соревнуясь с явными графоманами. Равнодушно относятся к писателям и СМИ, я имею в виду газеты. Раньше они печатали стихи и рассказы и платили гонорары, а сейчас литература изгнана из газет и только по областному радио иногда слышны голоса отнюдь не самых лучших литераторов. Но вернёмся к встрече. На ней говорилось о чём угодно, но только не о литературе. Особенно жалким было выступление госпожи Шейпак. В ответ на щедрое решение губернатора об увеличении финансирования книгоиздания она поведала историю писательской организации (?) и ни словом не упомянула о ведущих писателях региона и созданных ими произведениях. Ей это по вполне понятным причинам не интересно. Автор вымученного и невнятного повествования, Ольга Георгиевна вообразила, что ухватила за бакенбарды самого Гончарова. Не буду говорить про так называемый роман, замечу только, что его автор начисто лишён литературного вкуса, иначе он не осмелился бы нафаршировать «Обломова» своими выдумками. Это – вне литературы. Но дурной пример заразителен. Этого конфуза с госпожой Шейпак могло не случиться, если бы она предложила свой текст нашему журналу. Мы бы её остерегли от провального дебюта на поприще романистки.
Ж.М. Когда я слушал многочисленные претензии людей, изводящих бумагу (а они были типа «Мы создали произведения – а издаваться не можем!»), меня охватили угрызения совести. И знаете почему? Потому что вспомнилось кем-то сказанное: «Посмотри, как прекрасен чистый лист бумаги!» И ещё припомнилось, как поручик Лермонтов при жизни так и не увидел сборника своих стихотворений… О чём говорит такая самоуверенность «творцов»?
Н.П. Сегодня для многих людей, не сумевших самоутвердиться в жизни, писание виршей, марание бумаги худосочной подражательной прозой стало единственной возможностью облегчить свою истомлённую «свинцовыми мерзостями быта» бессмертную душу. Все понимают, что живут не так, как надо, и для многих занятие «литературой» стало приятной и бесплатной психотерапией. И этих людей трудно в чём-то обвинить, пока чёрт не нашепчет им на ухо, что они писатели ни чем не хуже других, и они поволокут свои творения по редакциям и высоким кабинетам, добиваясь их немедленного тиражирования. Из милых лирических затворников, вылупляются крикливые и зубастые особи, с которыми невозможно общаться на равных. Но по их крику и гаму власть весьма неодобрительно и поверхностно судит обо всех писателях, хотя отличить «овец от козлищ» достаточно просто: нужно посмотреть на результаты их жизнедеятельности, что доступно всякому читателю. Даже не нужно читать всю книгу. Как-то Григорий Коновалов пришёл к Фёдору Панфёрову с рукописью. Редактор «Октября» взял из середины рукописи два листа, пробежал взглядом и кисло сморщился. «Вы прочитайте всю повесть», – сказал Коновалов. «Чтобы узнать вкус муки не обязательно съедать весь мешок» – едко заметил Панфёров. – Достаточно и щепотки». Так что определить, кто из ульяновских писателей мастак, а кто абы как, можно, было бы желание. Но кто этим займётся?
Ж.М: Кстати, я помню слова Фёдора Ивановича Панфёрова о том, что горный массив под названием «русская литература» не может состоять только из Эльбрусов и Казбеков; что есть предгорья и холмы, примыкающие к главному хребту. Но иногда ловлю себя на мысли, что ныне наша словесность только и состоит из этих холмов и бугров, тем не менее мнящих себя вершинами…
Н.П. Голоса великих писателей от Пушкина до Шолохова заглушены визгом и гамом гламурных тусовок. И причина прохладного отношения властной элиты к отечественной словесности, которая в России всегда была «ломовой лошадью» образования и прогресса, мне не известна. Но есть догадка, что русская литература пришлась демократической власти не ко двору, что она в чём-то перед ней виновата, но чем именно она вызвала неудовольствие, никто не ведает. А ведь давно пришла пора определиться по этому вопросу, или во всеуслышание признать, что русская литература даже как гипотеза не рассматривается в проекте будущего России, потому что вся она, от готового взойти «за единый аз» на костёр протопопа Аввакума до первоклассника из сурской глубинки, написавшего первый стишок о весне, отрицает либеральные ценности западного толка, которые за последние двадцать лет набили оскомину почти всему населению страны. Сегодня по факту русская классическая литература задрапирована в замалчивание, как Мавзолей во время проведения на Красной площади парада Победы, а в хрестоматийно-скульптурный глянец поспешно облекаются так называемые русскоязычные писатели. Смысл этого термина легко понять на следующем примере. Вот недавно возле посольства США открыт памятник Иосифу Бродскому, которого литературная тусовка объявила поэтом, равным Пушкину, вторым солнцем русской поэзии. Но раз взошло новое солнце, стало быть, прежнее (А. Пушкин) потухло, и русская литература завершила свой многострадальный жертвенный путь. Как не возрадоваться такому событию, как не отметить его памятником русскоязычному солнцу? Характерная деталь – бронзовая рука покоится в бронзовом кармане. Спрашивается, что она там поделывает? Знающие люди говорят, что Бродский держит в кармане фигу всему русскому, и с этим трудно не согласиться. В последние полвека самыми известными у нас были писатели, чьё мироощущение никак не совпадало с традиционными ценностями русской классической литературы. И Окуджава, и Войнович, и Аксёнов и весь сонм разноголосых русскоязычных авторов всегда показывали и до сих пор показывают русскому народу фигу в кармане. Особенно ярко эти «инженеры человеческих душ» проявили себя в 1993 году во время путча. «А вы их, Борис Николаевич, подсвечниками по головам! – орал детективщик Вайнер». Ну что сказать про такого отъявленного писателя?.. Есть выражение философа Зиновьева: «зияющие высоты». Так вот, вся русскоязычная словесность – это и есть зияющие высоты, в которых копошатся номинанты и лауреаты Большой книги» и «Русского Букера» Таков ныне литературный ландшафт России.
Ж.М. Весьма удручающая картина. И опять извечный вопрос, что делать? Н.П. Во-первых, всем писателям, пишущим на русском языке, в кои веки предстоит определиться, кто они по мироощущению, и если кто-то не видит себя в русле русской классической традиции, то ему нужно честно и открыто об этом заявить и встать в ряды русскоязычных авторов. Во-вторых, нужна талантливая и честная критика, которая должна разобраться в литературном наследстве и вынести объективную оценку тому «вкладу» в русскую литературу, который в неё внесли писатели антирусского направления. Из песни слова не выкинешь, и никто не покушается на русскоязычную писанину, но знать её настоящую цену, должен каждый десятиклассник, иначе вместо светлого будущего Россия погрузится в непроницаемые духовно-нравственные потёмки. В-третьих, русские писатели должны создавать, на региональном уровне Союзы русских писателей, записав в своем уставе: «Союз русских писателей является, основанным на принципе равенства всех его членов, творческим объединением литераторов, придерживающихся в своей деятельности традиционных эстетических и нравственных ценностей русской классической литературы, получившей своё воплощение в произведениях Державина, Пушкина, Толстого, Достоевского, Гончарова, Чехова, Шолохова и других выдающихся писателей пушкинской школы». В-четвёртых, и самое главное – литература, если она хочет остаться русской в своей глубинной сути, должна покинуть столицы, которые неисправимо погрязли в русскоязычности, и прочно обосноваться на родной земле. Писатель должен жить в своём народе, ничем не отделяя себя от его судьбы. Слава богу, наша земля не оскудела писательскими самородками, которым своим творчеством не дают зарасти русскоязычным чертополохом русской душе, страдающей, по выражению Ф.Достоевского, неутолённой жаждой правды.
Ж.М. Вернёмся в региональные ландшафты. Вот существует в области Совет по книгоизданию. Какими критериями он руководствуется при отборе тех или иных к изданию? Судьи кто? Или всё идёт по «Среднестатистической температуре по больнице»? Проще: «Тебя уже издавали два года назад, постой в очереди. У нас давно не было авторов из … ну, допустим, из Вешкаймы… Или ещё какого-нибудь района».
Н.П. В Ульяновске книжное издательство было закрыто где-то в начале двухтысячных годов, и это было ошибочное решение, поскольку была ликвидирована проверенная практикой система похождения рукописи от автора к читателю. Сейчас всё перевёрнуто с ног на голову: рукописи подают в Совет по книгоизданию, который уполномочен принимать окончательное решение по изданию книги. А этому должен предшествовать процесс подготовки текста к изданию: рецензирование, редакторская работа с автором и лишь затем представление рукописи Совету по книгоизданию, который, кстати говоря, должен сформировать внятную издательскую политику на перспективу. Полезно было бы начать выпуск книжной серии по краеведению, библиотечек прозы, поэзии, исторической документалистики, небольших альбомов о творчестве местных художников – со временем эти книги образовали бы прочный культурный фундамент, на котором и должно строиться воспитание граждан культурной столицы Европы, коей вознамерился стать наш милый провинциальный Ульяновск. Но для достижения этой цели нужно, в первую очередь, непредвзято оценить авторов, которые имеются в области. Понимаю, что рискую многим не угодить, но состоявшихся писателей у нас – раз два и обчёлся, и все они публикуются в «Литературном Ульяновске», где, по сравнению с другими изданиями, редакция предъявляет более строгие требования к авторским текстам. Тем, для кого литература баловство, это не нравится, зато позволяет определить авторов, которых стоит печатать за бюджетные деньги. Называлась головокружительная сумма, выделенная на издание книг, но сколько будет потрачено на книги ульяновских авторов, пока не известно. И вообще всё, что касается русской литературы, находится и в области, и в стране в подвешенном состоянии.
Андрей
С появлением в нашем тихом закутке Литературного Ульяновска, что-то в нашем тихом захолустье стало оживать, возрождаться. Появилась даже и профессиональная литературная критика. Так, глядишь и культурной сталицею станем. А чаво? Ишо и не то магёть у нас-то быть.
старый дорожник
Считаю, что хороший раздел ввели в “Литературном Ульяновске” – беседка “ЛУ”, где и беседы о литературе, из которых мы, далекие от всех тонкостей профессии писателя, что-то можем почерпнуть для себя,немного обогатить свой внутренний мир, и критика опубликованных произведений Только хочется, чтобы критика оставаясь критикой, несла в себе и элементы доброжелательности. Статья Жана Бареевича о романе “Фёдор Абломов” выглядит довольно жёсткой и этим самым подталкивает к мысли:”Прочитать его” и даже только этим утверждается право на существование этой самой “беседки”.Не дайте заглохнуть этой рубрике!
Николай Марянин
Уважаемый Жан Бареевич, однако, несколько лукавит. Посмотрим, на каких «скрепах» держится критика…
Цитата №1: «…литпроизведение, не получившее – увы! – общественного резонанса…» Неправда, Жан Бареевич. Достаточно полазить по интернету, чтобы убедиться, что общественный резонанс роман «Фёдор Абломов» всё-таки получил (могу привести примеры). Опять же, всё познаётся в сравнении. В эти же месяцы был издан, к примеру, роман Николая Полотнянко «Государев наместник», который получил неизмеримо меньший общественный резонанс, опять же по данным интернета.
Цитата №2: «…вышедшее из под пера (или клавиш) О. Шейпак сочинение как-то не становится в один ряд с теми, поистине великими романами, которые подарила нам русская литература». А почему это его надо ставить в один ряд с Толстым и Достоевским? По сравнению с русской классикой все современные русскоязычные романисты планеты Земля как-то не очень смотрятся. Уж сравнивать, так с прозой, написанной нашими современниками-земляками, с тем же Полотнянко, например. Это будет объективнее. Для меня здесь единственный авторитет – Евгений Мельников. А он вот что писал о прозе Шейпак: «Она умеет дорожить словом, не растекается мыслию по бумажному листу, очень экономна в художественных средствах, чувствует композицию вещи. Лично мне импонирует смеховое, юмористическое начало в творчестве этого автора, нравственное, здоровое отношение к жизни, столь усложнённой и опошленной в наше время. Писательница любит своих героев, сочувствует им и сострадает чисто по-женски».
Цитата №3: «Ну, никакой, даже самой поверхностной связи между героем Шейпак и героем Гончарова не удалось мне обнаружить!» А зачем искать чёрную кошку в чёрной комнате, если её там нет? Автор в предисловии сама написала о своём герое: «На классического Обломова он не похож», а в аннотации указана единственная связь: «Их связывает место действия: город Симбирск, он же Ульяновск». Чего ищем?
Цитата №4: «…самой композиции в книге не обнаруживаешь, тут заметны только натужные усилия автора к месту и не к месту вводить неких действующих лиц с их непонятными ролями…» Ну, если задаться целью, то можно, конечно, эту композицию и не обнаружить. А вот другое мнение, тот самый «общественный резонанс» от кандидата филологических наук Э.И. Денисовой: «Федор Абломов» Ольги Шейпак – роман многомерный, объединяющий в себе разные жанры и разные художественно-смысловые пласты содержания. Поэтому каждый может найти в нем свое. Это и семейный роман, роман воспитания, связи поколений; это и остросоциальный роман с глубоким пониманием и переживанием злободневных общественно-политических проблем; и роман философский о вечных проблемах добра и зла, смысла жизни; и роман, если можно так выразиться, «литературоведческий» – роман-диалог автора с великим предшественником и земляком, это типичный для русской литературы, роман пути, поисков своего места в жизни, дороги, ведущей к Храму. Обращает на себя внимание прекрасный, чистый от современного словесного мусора литературный язык автора, живописность и яркость картин природы и образов героев…»
А вот со Старым дорожником я согласен, что критическая статья подтолкнёт земляков прочитать роман, и в этом её плюс. Я прочитал – мне понравилось.
Жан Миндубаев
Н.Марянину также по по пунктам.
1.Ссылки на интернет Вы мне уже присылали, я их внимательно читал. Этот повторяющий друг друга набор панегириков меня не убеждает.
2.Кроме суждений Е.Мельникова в литературоведение существуют еще суждения Шолохова, Бондарева,Шагинян – и еще десятков других ПИСАТЕЛЕЙ.Интересно, что бюы они сказали, ознакомившись с этой1 конъюнктуров с претензиями?
3.Связи Между Обломовым и “Абломовым” действительно никакой. За что же тогда автору дают литературную премию?
4.Я неплохо учился на филфаке Казанского университета.Один из моих дипломов- филологический. Что есть композиция, стиль,сюжет и прочее в художественных произведениях я знаю. Набор пустопорожних слов на сей счет смешон.
С полным пониманием побудительных мотивов Ваших усилий на поприще литературной критики и почтением -Ж.Миндубаев
Николай Марянин
Уважаемый Жан Бареевич, отвечаю тоже по пунктам.
1. Пусть это “повторяющий друг друга набор панегириков”, но он существует, и выходит, что общественный резонанс всё-таки был, что и требовалось доказать.
2. “Суждения Шолохова, Бондарева, Шагинян” о творчестве Шейпак мы , увы, никогда не услышим. Как и Толстого с Достоевским. Логичнее было бы спуститься на грешную землю и предложить кого-то из наших современников, кто бы роман прочёл и высказался.
3. За что автору дают литературную премию? А Николаю Полотнянко дали такую же литературную Гончаровскую премию за роман “Государев наместник”, который вообще не имеет к Гончарову и его героям никакого отношения.
4. Не исключаю, что филолог Денисова “набором пустопорожних слов” назовёт рецензию филолога Миндубаева. Поэтому пусть их рассудят другие филологи.
Жан Миндубаев
Ну вот и давайте устроим дискуссию . Скажем, в “Доме литератора”.
Николай Марянин
А я – за. Если такая дискуссия состоится, обязательно приду.
старый дорожник
Жан Бареевич, каким образом попасть на дискуссию, если она состоится?
Элеонора Денисова
Роман Ольги Шейпак «Фёдор Абломов» появился в печати полтора года назад. Прошёл этап обсуждений, оценок, в результате которых в июне истекшего года он был удостоен Гончаровской премии. Непонятно почему статья Ж.Миндубаева по поводу этого романа, написанная с полемическим жаром и перехлестами, свойственными обычно первому острому восприятию, появилась с таким запозданием.
Статья больше напоминает грубый памфлет или намерение ударить побольнее, чем литературную оценку произведения. Наиболее сильное впечатление оставляет в ней недостаток той самой благопристойности, в отсутствии которой обвиняется автор романа.
Не утруждая себя выбором корректных выражений, автор статьи беззастенчиво приписывает Ольге Шейпак откровенно конъюнктурные цели, своекорыстные «поползновения» на тень великого классика. Ее бережно-пиететное обращение к Гончарову необоснованно сравнивается с залихватской бравадой Хлестакова. Но «госпожа Шейпак» не «запросто гутарит с великой тенью», как заявляет Ж. Миндубаев, а обращается к Гончарову как к высшему авторитету, нравственной опоре, ищет у него помощи и ответа на вечные вопросы: как и зачем жить, как и зачем писать. При этом Ольга Шейпак так глубоко проникает в художественный мир Гончарова, что чувствует в нем себя не на равных, конечно, но своей, близкой по духу, перенимая строй мыслей и чувств, стиль речи.
Роман «Фёдор Абломов» написан хорошим чистым литературным языком, за который не стыдно перед Гончаровым. В нем не найдешь выражения вроде Миндубаевского «никакого переклика».(?)
Ж. Миндубаев со страстью обличителя утверждает, что произведение О. Шейпак «не становится в один ряд с теми, поистине великими романами, которые подарила нам русская литература». Но Шейпак и не претендует на место в ряду великих. У ее творения есть свои достоинства и недостатки, как у большинства литераторов (местных и не только). Но несомненно и другое: роман устремлен к лучшему, что есть в человеческой душе, к добру и свету. Он заставляет думать, искать пути добра. Он выявляет современность классики, её нужность сегодняшнему поколению. Отрадно, что, по словам библиотекарей, молодые люди, прочитавшие роман «Федор Абломов», просят дать им прочесть романы Гончарова.
Элеонора Денисова,
кандидат филологических наук.
Антон
Читал ли Жан Бариевич роман Ольги Шейпак? Что там есть , о чём там говорится в этом романе.
Современная жизнь среднего города, путешествие в Забайкалье, встреча с историей, понимание родословной, противостояние подлости и порядочности, вопросы помощи тяжелобольным детям- вот перечень тем, поднятых в романе, современном романе, а перекличка с Гончаровым помогает понимать, что вечно. Мне кажется, что вечны – доброта, милосердие, сострадание, взаимопомощь.
Давайте будем добрее… Написал Ж.Б.Миндубаев о Горячеве, никто не упрекал его в том, что он беспокоит чьи-то тени. Написал и хорошо. В каждом районе устроили презентацию этой книги, раздавали бесплатно людям. Пусть читают. Кот\му-то хочется про Горячева, кому-то про Абломова, кому-то про Обломова… Книги разные нужны. книги разные важны.
ЧитательI
Шейпак написала добротную вещь. По так злобствоватиь по этому поводу может только Миндубаев. Очевидно, это от зависти. От мизантропии. Поэтому лучше всего не обращать на Миндубаева внимания.