Среди прочих трофеев при взятии Симбирска белочехам достался бронепоезд с надписью белой краской на борту «Свобода или смерть». Поезд свисал с насыпи около правобережной части моста через Волгу, а под откосом валялась бронированная платформа и части от автомобиля. На первый взгляд казалось, что поезд взорвали белые, подложив взрывчатку на рельсы. Но это было не так – поезд попыталась пустить под откос его же команда.

Симбирск был взят 21 июля 1918 года быстрым натиском сравнительно небольшого отряда Каппеля из 800 человек. При этом потенциальные силы красных, сосредоточенные в городе, были как минимум вдвое больше, а нападения неприятеля в Симбирске ожидали. Город пал всего за несколько часов, и пал бы ещё быстрее, если бы не услышанные в штабе выстрелы с бронепоезда А.Полупанова, который вел бой с белыми в районе Белого ключа.

Коломна – Симбирск

Уже к этому моменту бронепоезд типа “Хунхуз” под порядковым номером 3 успел стать легендарным. В самом начале гражданской войны его отнял у гайдамаков отряд анархистски настроенных «советских» моряков. По сути, отряд этот образовался из-за нежелания подчиняться приказам командующего Черноморским флотом А.М.Немитца, который пытался поддерживать на флоте дореволюционную дисциплину, ведь на дворе было военное время. Верный своему долгу Немитц пытался сохранить боеспособность флота, но удавалось это ему плохо. Так, например, широко известна история с линкором «Советская Россия», который во время наступательной операции (!) под влиянием «бурлящих умов» самовольно ушел в Севастополь, где значительная часть моряков предпочла службе гораздо более заманчивое участие в революции.

Не будем углубляться в историю образования революционного отряда советских моряков и в хронику захвата бронепоезда, лишь отметим, что поезд поучаствовал в боях за Украину в начале 1918 года, где получил массу повреждений.

Для ремонта бронепоезд решено было отправить в Коломну, где его несколько подлатали. Как писал комендант бронепоезда Гимельштейн в своих воспоминаниях, одновременно с ремонтом команда поезда пополняла в Москве свои ряды добровольцами. И дело оказалось не только в боевых потерях – часть матросов-анархистов по пути попросту разбежалась.

Сразу же после известий о мятеже белочехов в Самаре, на Восточный фронт стали стягивать все возможные силы «красных». Среди них оказался и бронепоезд с командой – в конце мая он выдвинулся в направлении Сызрани.

Дальше начинаются боевые хроники. Поезд успел поучаствовать в боях за Сызрань, затем отступить в Инзу, где командиром поезда Полупановым был получен приказ выдвигаться на Бугульминский фронт. В середине июня поезд впервые попал в Симбирск. Здесь был проведен партийный митинг, во время которого поезд стоял на путях в черте города. Скорее всего, именно в этот момент и была сделана фотография, с которой мы начали наш рассказ.

Симбирск – Бугульма – Симбирск

После этого началось наступление по линии Симбирск-Бугульма. Бронепоезду пришлось пробиваться с боями начиная от Мелекесса. На первый взгляд всё шло удачно, 10 июля была (хоть и с большим трудом) занята Бугульма, а до Уфы оставалось всего 3 станции. Но в этот момент попросту кончились снаряды, а в доставленных снабжением через некоторое время ящиках оказались боеприпасы другого калибра.

Стоит отметить, что «красные» возлагали весьма серьёзные надежды на бронепоезд. Причина в том, что у моряков, составляющих костяк команды поезда, была хоть какая-то дисциплина и минимальная военная выучка. В большинстве же других частей, находящихся в Симбирске, боеспособность была равна нулю. Даже в воспоминаниях тех лет, опубликованных в советское время в цензурируемых изданиях, можно встретить признания, что большинство бойцов назвать бойцами можно было с большой натяжкой. На деле же всё обстояло ещё хуже – необученные отряды, набранные из совершенно случайных людей, попросту разбегались при первых выстрелах. Нельзя назвать такую «армию» и большевистской. Советские источники совершенно официально признают, что в составе военных формирований лета 1918 года большевиков было меньшинство. Большинство составляли беспартийные и анархисты. Не удивительно, что любые формирования, способные воевать, были на особом счету. Но воспользовались ими бездарно, что будет понятно из дальнейшего рассказа.

Порядок с боеспособностью удалось восстановить лишь лично Троцкому в начале осени, когда он прибыл руководить захватом Казани. Помимо «красного террора», широко применяемого и без него, Троцкий ввел загранотряды и провел показательные расстрелы – пулю получил каждый десятый боец роты, в которой были отмечены случаи дезертирства. Естественно, был расстрелян и командир. Намек на круговую поруку тогда был понят, и при штурме Казани таких вопиющих случаев мародерства и дезертирства, которые сплошь и рядом были зафиксированы при обороне Симбирска, уже не было.

Вернемся к хронике событий. Командование в Симбирске явно сильно рассчитывало на помощь бронепоезда. В качестве подкрепления на помощь матросам были брошены лучшие на тот момент бойцы – отряд венгров, который прибыл на подмогу команде Полупанова как раз вовремя – к моменту начала серьёзного боя около станции Бряндино с белочехами.

Именно тут впервые произошло сражение двух бронепоездов. Правда, «красные» пошли на хитрость и разобрали рельсы, поэтому прямого боя не получилось. Но на этот момент из четырёх орудий бронепоезда были повреждены два, поэтому его команде не оставалось иного выхода кроме отступления. Планировалось отступить до Инзы, где хотя бы немного отремонтировать поезд. Но до Инзы поезд так и не доехал.

Хаос

В Симбирске в это время царил полный хаос. Верховным органом власти считал себя штаб Симбирской группы войск, но военкомат и штаб гарнизона вовсе не разделяли этих взглядов. На главенство также претендовал чрезвычайный комендант города Варейкис со своим губисполкомом, начальник укрепрайона Звербуль-Рослат и прибывший из Казани чрезвычайный посол Военревсовета Благонравов.

Такой же бардак был и в политике – одеяло на себя тянули губисполком, комитет партии и политкомиссар Куйбышев. Работа в этих условиях хорошо описана начальником укрепрайона в его воспоминаниях.

Так, по поводу самого обсуждения в условиях отсутствия единой власти, Звербуль-Рослат пишет: «возникли серьёзные разногласия по вопросу о том, с какой стороны… угрожает опасность городу. Большинство было загипнотизировано Бугульминским направлением».

По сути, решение о том, с какой стороны ожидать неприятеля, и было принято этим самым «большинством». Демократия была вынужденной – страсти были настолько накалены, что иной вариант моментально привел бы к локальной гражданской войне внутри штаба. В этой связи достаточно упомянуть, что сразу после того, как стало понятно, что город обречен и будет занят «белыми», на сторону противника перешла масса офицеров. Они попросту «сели в автомобиль и уехали».

В итоге стали готовиться к атаке со стороны Заволжья. Именно туда была направлена имеющаяся артиллерия, именно там начали готовить укрепления. Но самой большой ошибкой было то, что самые боеспособные роты и отряды были брошены на защиту переправ через Волгу. Латышские стрелки и венгры были отправлены защищать мост, а отряд курсантов уехал в Поливно прикрывать переправу. Интересно, что в итоге про них забыли и «белые» и «красные», и они попросту разбрелись по деревням.

В городе остались разрозненные необученные части с ужасающим уровнем дисциплины. Для иллюстрации этого стоит привести в пример воспоминания участников обороны Симбирска 21 июля 1918 года. Вот несколько фраз из них:

«ночь отряд провел в бездействии… с утра получили сведения, что город пал…разбрелись по Буинскому тракту»;

«по пути к месту сражения половина отряда разбежалась»;

«цепи красноармейцев (заслышав пулемет) бросились назад…стремясь в город».

В армии Каппеля дела обстояли намного лучше – благодаря сохранению воинской дисциплины и профессиональному подходу к делу, результативность боевых операций отрядов «белых» была намного выше. И если бы не бронепоезд, случайно оказавшийся на пути отрядов Каппеля, то город был бы взят штурмом не более чем за два часа.

Отряды «белых» при поддержке флотилии дошли с боями по правому берегу Волги до Сенгилея. Дальше разведка доносила, что и со стороны Инзы и со стороны Сенгилея находятся серьёзные силы «красных». В штабе «красных» в Симбирске рассчитывали на то, что Каппель не рискнет идти сквозь узкое «горлышко» и фатально ошиблись – «белые» рискнули и подошли 18 июля к Симбирску с юга совершенно незамеченными.

Конец “Свободы или смерти”

Волею судьбы именно в этот день бронепоезд «Свобода или смерть» отправился из Симбирска в Инзу на ремонт. И сразу за городом наткнулся на батарею белых. Началась перестрелка, в ход была пущена артиллерия. Именно её выстрелы и услышали в штабе в центре Симбирска. Только тогда «красным» стало понятно, что опасность пришла оттуда, откуда её не ждали. Начался лихорадочный сбор хоть каких-то людей, способных держать винтовку. Пока формировались отряды, бронепоезд пытался держать оборону. Впрочем, другого варианта у команды не было – рельсы впереди «белые» предусмотрительно разобрали. Через несколько часов бронепоезд пал – команда, обороняясь, отступала вдоль железнодорожной ветки, в подмогу ей были присланы интернационалисты и красноармейцы из крестьян. Судьба китайцев из интернационального отряда и необученных «солдат», впервые держащих в руках винтовку, оказалась печальной. При первой же атаке почти все они полегли на простреливаемом «белыми» поле.

К вечеру стало понятно, что Симбирск падёт. Полупанову надо было спасать свой поезд. Путь был один – как-то успеть перегнать его через мост. Но это оказалось невозможным. Поезд был обречен.

Воспоминания современников говорят, что командир очень переживал за судьбу своего бронепоезда и буквально упрашивал членов штаба что-либо сделать, чтобы его спасти. Но всем было понятно, что спасать поезд поздно.

Скрепя сердце бронепоезд решили спустить в Волгу. Для этого на подъездах к мосту разобрали часть пути таким образом, чтобы пустить многотонную махину под откос. Но план не удался – под откос пошла только передняя платформа поезда, а паровоз «зацепился» за рельсы. Довести дело до конца не было времени – надо было срочно эвакуироваться. Поезд бросили как есть, и сделали тем самым шикарный подарок белочехам.

Рельсовый путь на мосту восстановили за несколько дней. Ещё несколько дней занял ремонт паровоза. В итоге к концу июля, хоть и лишенный большей части вооружения, бронепоезд был на ходу. Переименовали его в «Орлик» (в переводе с чешского, как несложно догадаться, «орленок»).

Дальнейшая судьба столь много повидавшего на своём пути бронепоезда тоже весьма примечательна. Достаточно сказать, что он дошел до Дальнего Востока, был захвачен у чехов японцами, по некоторым данным через некоторое время возвращен назад, а по некоторым – отдан отступающим «белым»… Но это уже совсем другая история, не имеющая отношения к Симбирску.