Алексей Сергеев – парень взрослый и крепкий – человеку уже 25-й год! – но «коллеги» называют его «Пушок». За шесть лет занятий паркуром Алексей научился перепрыгивать через заборы и крутить сальто так, будто это ему ничего не стоит, легко и непринужденно. Как пушок. Лёша рассказал нам, почему трейсеру не нужны гантели, как прыгать через воображаемую пропасть и что общего между паркуром и фотографией.

– Лёша, чему ты научился за годы тренировок? Скажем, через стену какой высоты можешь перепрыгнуть?

– Уровень мастерства в паркуре нельзя измерить высотой или шириной препятствий. Это всё равно, что спросить у фотографа: «А что ты умеешь?» Он может ответить только одно: «Фотографировать». Здесь то же самое.

Есть определенный набор элементов, который должен выполнять любой трейсер. Их сложность зависит исключительно от места выполнения. Знаешь ведь классическое определение паркура? Это искусство преодоления препятствий. Хороший трейсер должен уметь справляться с любым препятствием. Другой вопрос – как? И здесь у каждого свой подход.

– Какой подход у тебя?

– Для меня главный критерий — это «тишина». Если я выполняю элемент чисто и тихонечко приземляюсь, значит, получилось хорошо. Со стороны это должно выглядеть так, будто я не прилагаю усилий, будто мне это ничего не стоит. Научился прыгать именно так, теперь работаю еще и над скоростью.

Для кого-то важна красота выполнения – это уже больше акробатика, некая модификация паркура, ведь задумывался он не для красоты, а для того, чтобы подготовить себя к экстремальным ситуациям.

– Сбегать от вооруженных бандитов, например? Приходилось?

– Слава Богу, нет (смеется). Но когда смотришь боевики, где крутые герои прыгают по крышам и делают другие «невероятные» вещи, про себя гордишься: я тоже так могу!

– То есть ты занимаешься паркуром потому, что это круто?

– Потому что мне это нравится. Как сказал один восточный мудрец, счастье – это не конечная цель, а ПРОЦЕСС путешествия. Для меня это некий вид творчества. Я не могу спокойно ходить по городу! Как фотограф мыслит кадрами, так и я постоянно «сканирую» архитектуру: как бы я перепрыгнул через вот этот забор, или как можно залезть на эту крышу.

– А как вы зимой тренируетесь? По обледенелым крышам ведь не попрыгаешь.

– Да, я жалею, что живу не в Европе, где погода позволяет трейсерам нормально тренироваться круглый год. Зимой мы уходим в спортзал и работаем там с воображаемыми препятствиями.

Например, пропасть «делается» элементарно: от сих до сих помечаем границы и стараемся перепрыгнуть. Физические упражнения можно и дома делать регулярно, главное не перекачаться.

– Что ты имеешь в виду? Разве в спорте можно перестараться?

– Трейсер должен выглядеть худым, но быть достаточно сильным, чтобы поднять вес собственного тела. Большего не нужно. Даже при небольших прыжках на коленные суставы приходится большая нагрузка. А там хрупкое сочетание связок, хрящей, и каждый лишний килограмм в них «отдается», последствия могут быть самыми неприятными. Качаться надо без использования железа: подтягиваться и отжиматься. Тебе же не надо прыгать с гирями.

– Было такое, чтобы ты пострадал от своего увлечения, ломал себе что-нибудь?

– Вероятность сломать себе что-то есть всегда, даже когда ты просто идешь по дороге. Синяки и растяжения – это самые серьезные травмы, которые у меня были. Многие считают трейсеров сумасшедшими экстремалами, но это не так. Я, например, никогда не буду делать того, в чем не уверен, не буду прыгать, если мне страшно. Я слишком люблю паркур, чтобы из-за неудачного падения его бросить. Буду заниматься, пока здоровья хватит.

– Но на маму наверняка не действуют твои доводы?

– О, да, она до сих пор беспокоится, что я сверну шею, и предпочитает не видеть всех этих занятий. А папа поддерживает, говорит: «Молодец!».

Текст: Екатерина Нейфельд

Фото из личного архива Алексея Сергеева