Будущее коррекционных классов в ульяновских школах становится весьма неопределенным. К этому, считают учителя, ведут разговоры об инклюзивном образовании с его лозунгом о частичной или полной социализации детей, страдающих задержкой психического развития (ЗПР).

По оценкам специалистов, средняя общеобразовательная школа № 8 славится методическими наработками и практическими успехами работы с ребятами, нуждающимися в особом педагогическом внимании. Как рассказала корреспонденту «СК» директор школы Алла Тельгузова, желающих устроить своего ребенка в коррекционный класс в Ульяновске много. В школу, расположенную на улице Октябрьской, привозят детей из дальнего Засвияжья, северной части города, Заволжья. Классы формируют небольшие – до 12 человек. Для них проводятся как обычные уроки, так и коррекционные с каждым учеником. Все учащиеся коррекционных классов остаются после уроков в группе продленного дня, где выполняют все практические задания с помощью учителей. Кроме того, с ребятами работает учитель-логопед: обычно дети, страдающие ЗПР, нуждаются и в его помощи. Задача у педагогов непростая: ребята, с их повышенной возбудимостью и с меньшей способностью к обучению, к концу каждого учебного года должны знать и уметь все то, что знают и умеют их ровесники из параллельных классов. Но с детьми работают учителя, прошедшие специальную подготовку в Институте повышения квалификации, изучившие специальные методики. И в среднем к концу начальной школы 40 процентов учеников коррекционного класса переходят в обычный класс, довольно быстро привыкая к новым условиям.

Работа кропотливая. Но, говорят специалисты Минобразования, если в коррекционный класс не набирается семи человек, то и нет смысла его открывать. В таком случае эти дети – по трое-четверо – должны идти в так называемый класс-норму, имея при этом облегченный образовательный «маршрут». Школы должны создать наилучшие условия для их адаптации – моральной, интеллектуальной, физической. Причем речь идет даже о тех детях, которые нуждаются в домашнем, индивидуальном, обучении.

– Конечно, в этом случае дети не изолированы, и это хорошо, – рассуждает Тельгузова. – Но по опыту работы в нашей школе знаю, что к таким детям настороженно относятся и другие ученики, и их родители. Приходится объяснять, что это дети, которым просто нужно больше внимания. При этом я считаю, что у родителей должен быть выбор, и с учетом рекомендации медико-психологической комиссии они сами должны решить – отдать ребенка в обычный класс или коррекционный.

Учителя, изо дня в день работающие как с обычными, так и с особыми детьми, понимают: будет очень сложно.

Даже в коррекционных классах нередки примеры, когда два ребенка одного возраста, с одним заболеванием одинаковой степени тяжести, получающие равную работу с педагогом, усваивают материал с разным успехом. И, по меньшей мере, бестактно сравнивать их достижения с достижениями ровесников из обычных классов, а полученные ими, допустим, «четверки» – совершенно разные оценки.

К чему приведет эта уравниловка, если даже в просто «неровных» классах нелегко и учителю, и ученикам? Вместо того чтобы «тянуть» класс за лучшими учениками, попутно отвлекаясь на хулиганов и лентяев, учителю придется больше внимания уделять отстающим. Будут ли эти ребята чувствовать себя «в своей тарелке», ведь наверняка их задразнят одноклассники. Не станут ли они изгоями?

– Мы рекомендуем коррекционные или речевые школы, чтобы не было психологического ущемления ребенка, – комментирует невролог детской поликлиники № 3 Елена Полина. – Ребенок должен учиться среди равных ему, чтобы у него не было плохих оценок.

Не обернется ли неудачей то, что пытаются выдать за прогресс? Кажущаяся столь необходимой чиновникам «интеграция проблемных детей в общешкольную среду» может привести к тому, что в большом классе – а ведь обычные классы чаще всего превышают норму СинПина (25 человек) – ребенок с ЗПР так и не научится сосредотачиваться, а следовательно, понимать объяснения учителя, применять знания и не мешать одноклассникам. В Минобразования уверяют, что четко отработана система нагрузки преподавателей по работе с проблемными детьми, однако сами учителя говорят, что далеко не в каждой школе есть педагоги, владеющие специальными методиками работы с детьми, страдающими ЗПР, и ждать хороших результатов не стоит.

Анна Михайлова