Спектакль «Обломов» Мытищинского театра кукол «Огниво» хоронит на сцене самого знаменитого персонажа из всех созданных пером нашего земляка-писателя, 200-летний юбилей со дня рождения которого мы только что отметили.
Он был показан 15 июня на недавнем Международном театральном фестивале «Герои Гончарова на современной сцене» Ульяновского областного драматического театра.
Постановка из Подмосковных Мытищ режиссера, народного артиста России Станислава Железкина необычна тем, что, пожалуй, это единственный в мире кукольный спектакль по гончаровскому роману, представляющему неоднозначный тип русского характера, по значимости приравненный критиками к таким литературным героям, как Дон-Кихот, Гамлет и Фауст.
Актеры в спектакле играют, держа в руках главных персонажей и производя с ними нехитрые манипуляции. Простолюдины же – слуги и крестьяне – обходятся без такого своеобразного «раздвоения личности» и используют только свой артистический ресурс.
Кукла Обломов вполне симпатична, с живыми, полными неизъяснимой тоски и томления глазами, и удивительным образом сливается с исполнителем – Александром Едуковым. Актер почти с материнской нежностью нянчит Илью Ильича словно ребенка. Оба с превеликим удовольствием после монологов и безрезультатных попыток встать на ноги буквально падают на диван, прячась от жизни в подушках и под одеялом, из-под которого каждый раз раздается самозабвенный храп с присвистом.
Шарж на главного героя переходит в злую карикатуру на других, приятностью кукольных лиц не отличающихся, разве что – за исключением миловидной Ольги Ильинской. Штольц – тот вообще смахивает на Мефистофеля, прельщающего своего друга необходимостью перехода из пассивной горизонтали в деятельную вертикаль.
Действие в спектакле вращается вокруг дивана, который представляет собой центр сонного царства с Ильей Ильичем на троне-диване, вокруг которого разбросана по сцене солома, символизирующая, должно быть, архаичную, первозданную Русь.
Чередой, суетясь, проходят перед ним прожигатели жизни, исповедующие погоню за удовольствиями и деньгами (парадигма, берущая над нами все большую и большую власть). Тут же по-муравьиному копошатся крестьяне, что-то мастерят, прибирают, веселятся, раскрывая рты под чересчур оглушительную фонограмму народной песни
(тоже в чем-то зарисовки вполне современные).
Инсценировка Татьяны Андреевой во многом близка по духу самому роману: карикатурность первой части спектакля со смешным лежебокой переходит во второй в трагедию человека, так и не сумевшего найти любимого, настоящего дела: того, к чему стоило бы приложить силы душевные и физические.
Очаровательным получился сон Обломова, когда кукла парит как в невесомости среди подушек-планет и опускается в рае земном – Обломовке с ее игрушечными крестьянскими домиками с уютными огнями в светящихся окнах.
«Голубиную душу» Ильи Ильича подчеркивает белоснежный халат, как бы сотканный из перьев, с рукавами, напоминающими крылья ангела. И вот он уже было поднял их, чтобы взлететь, да попытка оказалась неудачной…
Ангел падший, в смысле упавший, Обломов уже не сможет встать с дивана. Да и как тут подняться, когда добрая и заботливая Агафья Матвеевна в буквальном смысле слова опутала Обломова веревками, на которой развешаны любовно починенные ее рукой барские чулки…
Пронзительна сцена у тела умершего героя, когда остальные персонажи говорят о нем добрые слова. Далее действие приобретает неожиданный оборот. Появляется вдруг импровизированный стол с водочкой, огурчиками и бутербродами с салом. И вот уже сам Железкин приглашает зрителей выпить с ним и актерами за помин души барина, «какого нынче днем с огнем не сыщешь». Как заметил один из присутствовавших на спектакле критиков, это беспроигрышный ход, после рюмочки-другой плохого о спектакле уже не напишешь…
Ирина Морозова
