Сергей ГОГИН. “Ура! Меня ударил Удальцов!”

«Если бы выставить в музее плачущего большевика, весь день бы в музее торчали ротозеи…». А вот метущий улицы или моющий подъезды многоэтажек координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов теперь не такая уж и абсурдная картинка: 27 июня ульяновский мировой суд приговорил известного оппозиционера к 240 часам обязательных работ. Если приговор устоит в суде высшей инстанции, придется-таки Сергею полы драить. Работу «по месту регистрации» чиновники ему уже подобрали. Заранее предвкушаю этот флешмоб: серия заявок в московскую мэрию — в соответствии с новым законом о митингах — на проведение публичного мероприятия «с целью сопровождения осужденного товарища к месту отбывания принудительных работ» или «с целью облегчения Сергею Удальцову нравственных страданий от монотонного труда исполнением песен патриотического содержания, а также бальных и иных танцев, включая хастл и гопак». Метлы и швабры с белыми ленточками, ОМОН, репортеры, ворчливые старушки у подъездов… Удальцов уже пообещал чиновникам из района «Нагатинский затон», где он прописан, привести с собой 240 друзей для уборки территории во дворах этого района, чтобы каждый из его соратников отработал по часу. Вряд ли власти такое позволят — иначе зачем было огород городить с этим уголовным процессом? Но локальное движение оппозиционных масс, думаю, гарантировано.

Активистка прокремлевского движения «Молодая гвардия “Единой России”», 20-летняя студентка Анна Позднякова в частном порядке обвинила Удальцова в нанесении ей побоев во время антинатовского митинга в Ульяновске 21 апреля (в УК есть несколько «легких» статей, включая ст. 116 «Побои», обвинителем по которым выступает сам потерпевший или его представители). Инцидент произошел в то время, как она пыталась взять у Сергея интервью, записывая происходящее на камеру мобильного телефона. Удальцов категорически утверждал, что девушку не трогал и что все произошедшее — провокация. Очень похоже на то, особенно учитывая, что «Наши» и «Молодая гвардия» специализируются на провокациях против оппозиции. Например, в Ульяновске во время встречи депутата Госдумы от КПРФ с избирателями «молодогвардейские» юнцы пришли на ту же площадь, якобы на субботник, и демонстративно гоняли метлами пыль под носом у ветеранов.

Удальцов назвал завершившийся процесс «ульяновским эквивалентом басманного правосудия»: «Все доказательства со стороны защиты были отвергнуты вообще без всяких аргументов. С другой стороны, все, что говорила сторона обвинения, признано абсолютно правильным, правдивым и заслуживающим полного доверия». Посетив почти все заседания суда по делу Удальцова, скажу: у меня сложилось впечатление, что с какого-то момента суд и не пытался установить истину: бил Удальцов девушку или не бил, единственным желанием у судьи Екатерины Трофимовой было дошкандыбать до конца процесса, соблюдя процедуру и минимальные внешние приличия. О качестве приговора говорит хотя бы то, что в нем свидетель Щедров назван Щегловым (зацепка для адвоката защиты на этапе обжалования). С десяток свидетелей защиты — как ульяновцев, так и москвичей — отрицали факт удара. Их показания судья признала недостоверными, потому как эти люди разделяют политические убеждения подсудимого и «зависят от него». В пользу Поздняковой свидетельствовали трое, причем один из них — «молодогвардеец», другой сочувствующий: одна свидетельница слышала крик, но не видела удара, двое сказали, что удар был, но путались, по какой части тела он пришелся, был ли это прямой удар или наотмашь. Эти показания был признаны «стабильными, без противоречий».

Дело с самого начала выглядело заказным: заявление Позняковой о побоях зарегистрировали в течение часа и в тот же день начали дознание, а «симметричный ответ» Удальцова — заявление о ложном доносе — был проигнорирован. Заказ имел смысл: если бы удалось выманить Удальцова на суд в Ульяновск накануне майского «Марша миллионов» и быстренько присудить ему арест, акция лишилась бы одного из главных лидеров и организаторов. Заказчики, если таковые были, остались в тени, зато физиономия «исполнителя» стала известна всей стране.

Кто-то находит Позднякову симпатичной, у кого-то вызывает эстетическое неприятие двойной подбородок, лишний в столь юные годы. Но важнее в данной ситуации нравственная физиономия Поздняковой. Каждый из журналистов, освещавших процесс, решал для себя: зачем ей все это нужно? Был ли удар или нет? Откуда у этой пышущей здоровьем девицы взялись «сотрясение головного мозга» и «закрытая черепно-мозговая травма», указанные в медицинской справке, — неужели и врачей вовлекли в этот спектакль? Удальцов говорит: я привык к провокациям и я не идиот, чтобы бить кого бы то ни было под прицелом камер и в окружении массы свидетелей (вполне логично). На процессе он держался спокойно и уверенно, его речь была хорошо выстроена, в отличие от сбивчивой речи потерпевшей, которая, кстати, называет себя журналисткой. Скорее всего было так (об этом говорят некоторые очевидцы): Удальцов не просто закрылся от камеры, но отодвинул ее от себя, коснувшись руки потерпевшей, но девушку не бил, потому что невозможно вытянутой рукой нанести удар такой силы, чтобы причинить сотрясение мозга, а замаха для удара точно не было — видео это подтверждает. Но Поздняковой этого касания оказалось достаточно, чтобы разыграть униженную и оскорбленную.

Большинство из моих коллег, наблюдавших за процессом, сошлись во мнении, что девушка не невинную овечку явно не тянет. На видео, где якобы запечатлен момент удара, она долбит Удальцова одним и тем же вопросом: «Сергей, вы голодаете?». Зачем надо было об этом так настойчиво спрашивать, если она, как следует из ее показаний в суде, накануне митинга уже знала, что Удальцов вышел из голодовки в поддержку астраханского депутата Олега Шеина? Она заявляла, что после удара сразу же обратилась в полицию. Это не так: с момента окончания видеозаписи и до момента регистрации обращения в дежурной части УВД прошло около 50 минут. Что она делала в это время? Ну, кое-что известно: побежала к своим знакомым и в радостном возбуждении, чуть не захлебываясь от восторга, поведала им: «Меня ударил Удальцов! Вы прикиньте! У меня есть все на видео! Удальцов ударил девушку, ребята, вот это вот самое проблемное…». Все это есть на видеоролике под названием «Ура! Меня ударил Удальцов!», широко разошедшемся в интернете. В этот момент, судя по справке, у нее должно быть сотрясение мозга, которое сопровождается головной болью, тошнотой, рвотой, недомоганием — вплоть до потери сознания. Но на ее лице не видно никаких признаков недомогания. При первичном медосмотре врач не зафиксировал у нее травм на коже, тяжелый диагноз появился лишь через сутки. За это время могло произойти все что угодно, говорит адвокат Удальцова Виолетта Волкова: «Бей своих, чтобы чужие боялись».

Адвокат в этом процессе сделала все, что могла. В частности заказала техническую экспертизу, по заключению которой видео Поздняковой с предполагаемым ударом имеет признаки монтажа. Представила схему расположения свидетелей обвинения, из которой можно сделать вывод, что они не могли видеть удара, потому что обзор был перекрыт толпой или транспарантами. Предложила Позняковой пройти тест на полиграфе за счет обвиняемого. Просила суд повторно провести судмедэкспертизу Поздняковой, так как назначенная судом и скоропалительно выполненная экспертиза оставила массу вопросов. Но, думается, если бы адвокат даже притащила в суд машину времени и отправила судью назад в 21 апреля, то и тогда приговор был бы обвинительным. Сначала судья держалась в рамках процессуальных норм, но в начале июня словно плюнула на приличия и погнала процесс к завершению, отклоняя все ходатайства защиты, важные для установления истины. Так что самое интересное, возможно, еще предстоит наблюдать в районном суде — апелляционной инстанции, где судебное следствие придется начинать фактически заново.

Для Поздняковой процесс стал «минутой славы», и она вполне успешно ей воспользовалась: освоила «пресс-подходы», поучаствовала в перекрестных допросах свидетелей, получила организованную поддержку соратников, которые выстраивались в пикеты и скандировали «Аня! Держись!» и «Аня! Мы с тобой». Я не удивлюсь, если теперь ее общественная карьера пойдет по нарастающей — за услугу надо платить. Впрочем, может случиться и обратное: ее могут выбросить как отработанный материал, и тогда девушка пожалеет, что ввязалась в это дело, тем более что оно еще далеко не окончено.

Удальцов говорит, что у него нет личной неприязни к юной Поздняковой, но сожалеет, что ее плохо воспитали родители, школа и «Молодая гвардия», раз она начинает свою жизнь со лжи. «К сожалению, судья Трофимова своим решением дала «зеленый свет» обману и провокациям, она дала сигнал всему обществу: можно врать, чтобы сделать карьеру, и суд вас поддержит», — говорит Удальцов. Он называет весь этот процесс политической провокацией, направленной против гражданской оппозиции. Судя по тому, как слаженно действовали полиция, медицина, суд и «Молодая гвардия», это вполне вероятно.

Позднякова — студентка Ульяновского высшего училища гражданской авиации, специальность – «менеджер на воздушном транспорте», но представляется начинающей журналисткой, по крайней мере, нештатничала на местном «Дорожном радио». При такой славе, которую она себе создала, всем потенциальным респондентам этой журналистки хочется посоветовать: во время интервью попросите ее отойти метра на три, чтобы она потом не обвинила вас в попытке изнасилования, и на все ее вопросы четко и с расстановкой отвечайте: «Молодая гвардия “Единой России”» — движение стукачей и провокаторов». После чего разворачивайтесь и быстро уходите.

Фотографии автора