Так много лет назад кричали соседи, помогавшие бойцам раскапывать руины рухнувшего после попадания бомбы дома.
Ленинград, начало войны, блокада…
Потом, как и все, выкопали землянки, чтоб было, где жить. А как жить-то, если рядом Ижорский военный завод, который фашисты бомбили с завидной регулярностью. Ведь линия фронта была всего в трех километрах.
В их землянку часто заходили солдаты-разведчики со своим пайком и за кипятком. И, конечно, делились кусочками от своих сухарей и сахара – такова была тогда военная пайка. Девочки тут же бежали за печку, где тихо умирала от голода их бабушка, а когда солдаты уходили, детвора пальчиками собирала крошки, оставшиеся на столе. В Ленинград пришел голод. Однако и тогда водились лихие люди – во время бомбежки у бабушки украли
сумку с хлебными карточками. Помогали выжить всем миром.
По приказу властей осенью 42-го началась эвакуация женщин и детей. Виолетту, ее сестру и бабушку погрузили
на одну из трех барж и повезли по Ладожскому озеру.
Фашистские самолеты кружили над ними, и, хотя вражеские пилоты видели, что на судах были женщины и дети,
бомбили, не переставая. Два судна из трех затонули. Семье Островских повезло – они были на третьем.
Приютил беженцев друг их дяди, киргиз из города Ош, там и дождались конца войны. Мирная жизнь пошла
своим чередом: Виолетта Станиславовна потом окончила мединститут, исколесила с мужем-офицером всю Россию.
Казалось бы, судьба как судьба, но это – если забыть те самолеты со свастикой на крыльях и тонущих беспомощных женщин и детей.
Память не умеет забывать и прощать…
Галина Антончик
