Акуловка, Козловка, Александрия, Помаево… С каждым годом все меньше остается людей, которым эти наименования о чем-либо говорят. А ведь когда-то в названных селах Сурского района рождались и умирали, отмечали праздники и ходили на охоту, учились и работали.
Я упомянул об исчезнувших поселениях только одного района Ульяновской области; канувших же в Лету деревень – сотни и тысячи, и не только в нашем регионе, но и вообще по стране. Достаточно сказать, что, по данным последней переписи, с карты РФ за последние десять лет исчезло почти 8,5 тысячи сел (такую цифру, в частности, приводит «Российская газета»).
Впрочем, я не собираюсь размышлять здесь об этой сложной проблеме, приводя пугающие абстрактные цифры. Цель данной заметки – всего лишь рассказать об одной из таких маленьких «Атлантид» – ульяновском селе Помаево, основываясь на воспоминаниях бывших жителей исчезнувшего поселения.

Прародитель села
– Да, все было у нас: и ферма, и почта, и пасека, и роддом, и кузница, и клуб… Места – красивейшие: кругом лес и родники. Помню, в Белом роднике была чудесная вода, да и сейчас неплохая. А еще там били из-под земли Медвежий, Каменный, Змеиный и Комариный источники – всего более тридцати, – говорит Сергей Абаев, бывший житель Помаево, которому почти под девяносто лет.
По рассказам, его родное село было основано еще при Иване Грозном.
– Был у Грозного проводник – мордвин Отя (по другим версиям – Покша). И вот говорили, что будто бы за верную службу царь ему даровал вот эти земли, которые сейчас относятся к Сурскому району. Отя распределил их между своими сыновьями: Паркай основал село Паркино, Аркай – Аркаево, а Помай – Помаево, – так в духе «народной этимологии» трактует Абаев название своего села.
В исчезнувшем поселении было пять улиц – Верепе (Верхняя) и Алопе (Нижняя), Одулица (Новая), Крестовка и Томбаль (Дальняя). В центре Помаево находилась бывшая церковь; в советские годы ее переделали сначала под зернохранилище, а затем – под клуб и библиотеку.
Деревянное здание бывшей церкви – единственное, что сейчас осталось от поселения почти в 600 дворов. Вместо многочисленной скотины по когда-то густонаселенным улицам в зарослях колючей травы сейчас пробираются лишь гадюки. Именно они и являются в настояще время единственными хозяевами бывшего Помаево.

Фильм о селе-призраке
Идея снять фильм о Помаево родилась как-то сама собой: сначала мы (имеется в виду состав съемочной группы, – в основном, фольклористы Лаборатории традиционной культуры УлГПУ) совершенно случайно познакомились с несколькими жителями вымершего поселения. Затем побывали там сами. Окруженные с одной стороны лесом, а с другой – непаханным долгие годы полем, мы провели трое суток возле еще сохранившего свою красоту здания бывшей церкви. Ночевали в палатке и снимали на видео окрестности, регулярно сталкиваясь с ядовитыми змеями и безобидными ужами.
Однако все это время меня не покидало четкое ощущение того, что нам не достает самого главного – «гида», который сумел бы превратить эти бездушные и в общем-то бессмысленные для нас заросли в нечто понятное и эмоционально близкое. Иными словами, смог бы восстановить (пусть виртуально, только по памяти!) ушедшую в небытие «Атлантиду». И такой человек нашелся!

Неслучайные случайности
Надо сказать, что нашу эпопею с фильмом про Помаево почти все время сопровождала странная «мистика» и совпадения: порой возникало чувство, что кто-то нас словно «ведет» – с той только целью, чтобы фильм вопреки различным трудностям все-таки состоялся.
Например, знакомство с будущим «гидом» – Николаем Отичевым – произошло совершенно случайно: я встретился и познакомился с ним на Тихвинском роднике, расположенном в нескольких километрах от Помаево. Затем все связи с ним были утрачены и восстановлены опять же благодаря случайной встрече с его другом на просторах Сурского района.
Затем по удивительному стечению обстоятельств в редакцию «Ульяновск сегодня» из Челябинска (!) прислал письмо человек, также оказавшийся бывшим жителем Помаево (присланная им уникальная фотография исчезнувшего села опубликована на этой странице). Именно после этого письма я понял, что задуманную идею необходимо обязательно реализовать.

По дорогам памяти
И вот мы вместе с нашим «проводником» снова едем в заброшенное село.
– Я родился в Помаево, здесь жили все мои предки. Помню, как катался на коньках по льду Белого родника, как охотился на зайцев, когда был мальчишкой, как бегал в школу в соседнее село. С селом так не хотелось расставаться, что даже когда отключили электричество и в середине 90-х годов уехали последние из оставшихся жителей, я все равно не прекращал посещать село! – рассказывает Отичев, пока мы едем в сторону его малой родины.
Николай – страстный охотник, именно поэтому его изба – единственное уцелевшее в Помаево строение (если не считать церкви). Он приезжал в свой дом на охоту несколько раз в году, поэтому дом не разграбили, не растащили на дрова.
– Неоднократно мою избу пытались «навестить» непрошенные гости, я даже несколько раз почти ловил этих мародеров. В конце концов, им удалось добиться своей цели: от дома остались фактически только стены, – говорит наш спутник.
Кстати, когда мы уже добрались до села, он устроил нам целую экскурсию не только по Помаево, но и по своей избе. Когда я сейчас пересматриваю отснятые эпизоды, в которых Отичев показывает дом, меня всякий раз охватывает почти трагическое чувство от соприкосновения человека и покинутого всеми пространства, в котором он родился и вырос.
– Вот здесь мать пекла пироги и смазывала их маслом этими вот перьями, – Николай показывает на остатки русской печи, держа в руках пучок «да^а от тетерева». – А тут висела зыбка (люлька): у меня было шестеро сестер и братьев, мама одной рукой готовит еду, а другой – качает очередного малыша…

Помаевские традиции
О поверьях, праздниках и различных рассказах, связанных с ульяновской «Атлантидой», можно написать не одну статью. К примеру, в селе были свои знахари и колдуны.
– Напротив нас жила старушка, о которой поговаривали, что она умела оборачиваться: перевернется в кого-нибудь и вылетит из трубы. Я, понятное дело, не верил, но все равно было любопытно. Однажды почти полночи просидел – следил за ее домом: а вдруг возьмет да вправду вылетит? – улыбается Николай.
Другой очень интересный помаевец, о котором до сих пор сможет рассказать каждый третий житель окружных сел, – Петр Боркаев («Борькай»).
– У кого что-нибудь заболит – все к нему, издалека приезжали. Я помню, что он крестил меня, когда я мальчишкой был: у него разрешение от церкви, наверное, было. Многим он помог – до сих его вспоминают добрым словом…
Конечно же, в Помаево пели и традиционные протяжные песни (на мордовском и русском), проводились кулачные бои на весенние праздники. Поговаривали даже о зарытом где-то неподалеку кладе Стеньки Разина (поблизости от села был овраг, названный в честь известного атамана).
Самое главное: в Помаево была своя особая культура, собственная культурная вселенная, которая сейчас, к сожалению, осталась только в памяти его бывших жителей.
Евгений Сафронов

Эта статья, а также в целом – работа, связанная с созданием фильма о Помаево, никогда не состоялась бы, если бы не активное участие Михаила Матлина, Ильи Павлова и Андрея Цухлова. Мы признательны также краеведу и журналисту из Челябинска Эрнсту Подтяжкину, чьи материалы очень пригодились нам.