До недавнего времени галерист Марат Гельман был в Перми директором Музея современного искусства. Не более. Однако уверенно рулил и министром культуры Пермского края Борисом Мильграмом, и губернатором Олегом Чиркуновым. Как объяснить, что за короткий промежуток весь предыдущий золотой запас здешней славы – от «Мотовилихинских заводов» до «Пермских моторов», от Театра оперы и балета до художественной галереи – откровенно запихивается в склеп, а в здании Речного вокзала, отданном на откуп пришлым инсталляторам, на первый план выпирают гигантские бюстгальтеры в форме церковных куполов, увенчанных крестами? На самом деле «Пусси Райот» – это переход количества в качество. Копилось-то уже давно. И копилось именно в Перми. Открыто. Даже откровенно. От этих куполов до панк-молебна в храме было рукой подать. Вот когда бы проснуться отечественной Фемиде!

Ему подобных пермяки окрестили не без ехидства – гельманоиды. Впрочем, в интеллектуальных недрах Перми созрел противоход – «Русские встречи». По замыслу их устроителей – Константина Окунева и Романа Юшкова – они должны были уравновесить то, что ломилось в актуальность, но вряд ли таковым являлось. Ах, вы нам тех-то и тех-то? А мы вам супертяжа Проханова! Философа Александра Дугина, главного редактора журнала «Москва» Леонида Бородина (светлая ему память!), идеолога русского национального движения Александра Севастьянова, публициста Егора Холмогорова…Проникшись интернет-впечатлениями от путешествия в Пермь последнего, Юшков предложил идущему в депутаты Законодательного собрания Окуневу опубликовать выбранные места в его газете, включая снимки «виселицы», красных человечков и «яблочного огрызка». Но отпечатки уличных истуканов сочли нарушением авторских прав. На основании чего Окунев был отстранён от участия в выборах. Догадываетесь, кто выступил экспертом? Вездесущий Марат, разъяснивший, что, поскольку Музей современного искусства PERMM – правообладатель тиражируемых инсталляций, то он, Гельман, как директор подтверждает: господину Окуневу разрешения на использование этих арт-объектов не делегировалось. Вот тебе, батенька, и «Русские встречи»!

Побывав на них и убедившись в происходящем, Леонид Бородин на излёте собственного земного пути заронил в редактируемом им журнале бойцовское слово «Пермь в осаде»: «Команда бесов, изрядно напакостившая в Москве, обратила своё внимание на предуральские просторы и возжелала осесть в Перми, превратив её в мировую столицу шарлатанства и богоборчества… И фамилия «кремлёвского благословителя» называется, да не стану её повторять в надежде, что имеет место ошибка или недоразумение». Впрочем, то, что Бородин оставлял за скобками, подтвердил Дугин: «Это была такая форма иронии некоторых кремлёвских манипуляторов над жителями российской глубинки. Послать туда отряд постмодернистов и посмотреть, что будет. И стоит теперь в Перми бревенчатая буква «П» как знак, которым метят пространство: «Здесь был Гельман, проезжая из Нью-Йорка в Гонолулу». Ледники сходят, после них остаётся морена – каменные глыбы народного говора «Гельма´нцы без объявления войны напали на Пермь!» – это усмехнулся Володя Якушев – председатель краевой организации Союза писателей России. Заслонялись в основном усмешкой. До пожара, к коему призывал посетивший в одночасье наш град Александр Проханов (мол, подожгите вы в лютую зиму эту поленницеобразную букву «П»!), не дошло. Александр Андреевич, оказалось, что не горит. Пропитан чьими-то выделениями. Не исключено, что и не тонет.

Гельма´нцы вторгались в Пермь надолго. Может, навсегда. Однако оккупация длилась четыре года. Как в Великую Отечественную. Варварские следы очередного «пермского периода» сейчас видны по всему городу. Не только издевательски-триумфальная буква «П», или – жёстче: «виселица, когда её в чистом поле ставят!» (метафора побывавшего в Перми доктора философских наук заместителя директора Института философии РАН Сергея Никольского). Тут и скульптурный «яблочный огрызок» в миллион бюджетных рублей возле краевой библиотеки, и пародирующие «пермских богов» безголовые красные человечки…
– Ощущение, будто возвращаешься в 1941 год, – жутковато переместился по оси времени пермский писатель Роман Мамонтов. – Первое, во что утыкаешься на привокзальной площади, – это противотанковый «ёж» а-ля Гельман.
«Воры» – очевидно, застолбил название нового своего романа прозаик Алексей Иванов, выступивший в пермском телеэфире.

За годы нашествия гельманоидов у него накопился умопомрачительный материал на тему вхождения оных в «П»-образную арку, поначалу казавшуюся им триумфальной. О том, как они уходили через те же самые ворота, я надеюсь, даст ответ прокуратура, куда передана информация краевой контрольно-счётной палаты. Во всяком случае, после того как Владимиром Путиным в Пермском крае был назначен губернатором Виктор Басаргин и на одном из заседаний Законодательного собрания попросили отчитаться о денежных потоках, наводнявших бывшее здание Речного вокзала, никто не мог со всей определённостью вымолвить, куда эти потоки схлынули. По иронии судьбы на задах музея, прямо на набережной Камы, вопиют двухметровые, будто не скрывающие стыда красные буквы, выстроившиеся в ностальгическую фразу: «СЧАСТЬЕ НЕ ЗА ГОРАМИ!» Вот один лишь его кусочек.
Алексей Иванов предложил местному Министерству культуры проект «Пермь как текст». Это книжная серия в 12 томах. Но из намеченной дюжины к читателям попали только девять. Например, до сих пор остаётся неизданным «Русский алмаз» Виктора Астафьева. Однако и из тех девяти редакторам и корректорам заплатили лишь за половину работы.– Но ведь не заплатили и многим авторам! – утверждает Надежда Гашева, одна из составителей. – По нашим подсчётам, украдено три миллиона рублей! Хотя, может, я занижаю аппетиты чиновников Министерства культуры. И ведь было следствие, в ходе которого экспертиза установила: в одном из договоров, к примеру, подделали подпись редактора серии. Заводили даже уголовные дела, но они были закрыты… за давностью преступления!.. Что характерно: в 2012 году, накануне исхода Гельмана и присных из Перми, в «культурной столице Европы» при поддержке того же министерства увидел свет «Поэтический путеводитель по городам «Культурного альянса». В выходных данных значится: идея – Марата Гельмана, составители – Вячеслав Курицын и Андрей Родионов. В этом случае «Русский алмаз» резонно утаить в кармане…

Начиная с Ивана Калиты Русь, а потом и Россию то и дело собирали. В ХХI столетии этим занялся простой галерейщик, провозгласивший: «Культурный альянс» соберёт Россию!» Представим, что сейчас ХIV век. И Марат – золотоордынский Узбек-хан, к коему едет на смотрины будущий Калита. Ханы Орды тоже по-своему «собирали» Русь – утверждали и меняли в русских городах правителей. И вот Узбек (он же Марат) засылает в Пермь двух баскаков: критика Вячеслава Курицына и пиита Андрея Родионова. Дабы со всей пронизанной игом страны привезли они дань в виде поэтических текстов. От Краснодара до Красноярска. В целом – с 21 града. Казалось бы, чем не благо? Явить всю поэтическую палитру городов «Культурного альянса»!

Но…Чем, допустим, объяснить, что Екатеринбург представлен восемью именами, а Казань и Красноярск – лишь тремя, Киров и Ростов-на-Дону – двумя, а Ханты-Мансийск и Якутск и вовсе одним именем? Очень просто. Вячеслав Курицын долго жил в Екатеринбурге и, само собой, имеет представление о его поэтическом ландшафте. Но, может, в других городах «Альянса» поэтов раз-два и обчёлся? И, как заметил ещё Афанасий Фет, «У чукчей нет Анакреона, / К зырянам Тютчев не придёт»? Неправда. Или баскаки таковых не знают, или применили метод назначения «своих». Понятно, предложи иным авторам участвовать в гельмановском проекте, кто-то из них наверняка бы отказался. Даже с чувством омерзения. Но это уже дело переговорщиков. И, возможно, любая палитра – пермская, красноярская, омская или краснодарская – была бы другой. А пока читателю приходится довольствоваться вот такими «шедеврами» от «пермяка» Родионова: мне не долететь тихо до Шереметьева и с этой бабой пью я где-то в грязи, которая на пятый день, отметь его, сливается с бабой в общий образ Руси.

По сходному поводу однажды эмоционально, но верно среагировал Леонид Бородин: «Ни один нормальный русский так не скажет! А я просто-напросто скажу, что это русофоб, который воспитан на ненависти к России». Но тщетно! Если забрести за пермские пределы «Путеводителя» на территорию представленного в нём Санкт-Петербурга, там уже ареал безобразного фокусируется буквально до «пятака» свинской головы. В тексте Натальи Романовой «Сало», где сквозь подростковый мат, пропущенный издателями через фильтр трёх «целомудренных» точек, описывается совокупление гражданки Новгородцевой с хряком, читаем: Зимой она разрешилась одиночным свиноприплодом: Спасибо на том, что роды – это не опорос. Конечно, наша русская житуха порою вымороченнее, чем суммарные фантазии Гофмана и Мамлеева, однако безудержной ржачкой от этого не спасёшься. В «Путеводителе» есть стихи подлинных поэтов. У одного из них, екатеринбуржца Юрия Казарина, только что вышла книга«Поэзия и литература». Пафос её сводится к тому, что «поэзия не есть литературная деятельность». «Поэзия – бессмертна и абсолютно здорова. Это общество болеет и умирает». И «путеводные» цитаты из сборника (а подобного в нём немало) в лучшем случае можно отнести к разряду литературы. Но не поэзии. А по мне так это даже не литература. Только вот Казарина и других поэтов, коих я зашифровал как подлинных, хочется спросить вполне по-шукшински: «Ваня, ты как здесь?!»
собкор «Литературной газеты» Юрий Беликов, ПЕРМЬ.