19 января наш регион отметит знаменательный юбилей. “ЧЕМПИОН” завершает серию материалов о тех спортсменах, которые внесли весомый вклад в историю ульяновского спорта. Сегодня – рассказ известного журналиста Владимира ЛУЧНИКОВА о Назиме МУХИТОВЕ, выдающемся советском биатлонисте.
..Он родился в деревне. Здесь же, в селе Елхово Озеро, закончил десятилетку. Семья была большая – девять человек! Так что с малолетства помогал отцу-комбайнеру, плотничал с ним, выполнял другие посильные работы. Был дружен и со спортом. Занимался всем, чем мог – лыжами, кроссом, стрельбой. О биатлоне тогда практически ничего не было слышно. И не удивительно – ведь этот вид спорта делал в нашей стране первые шаги. Впервые советские биатлонисты участвовали в чемпионате мира в 1958 году, когда Назим Мухитов заканчивал школу и даже не мог себе представить, что через 13 лет приедет в родное село чемпионом мира – первым завоевавшим это звание среди ульяновских спортсменов.
Трудны и насыщенны были годы, предшествовавшие его успеху в эстафете в составе сборной СССР. Сразу после школы судьба свела Мухитова с опытным наставником – Анатолием Яковлевичем Беловым, который работал в Ульяновске в техническом училище №2. Туда сельский паренек приехал учиться на электромеханика. Привлекла его не профессия, а то, что в училище очень развит был спорт. Через некоторое время последовали его победы в областных стартах, на состязаниях “Трудовых резервов”. Не удивительно, что армейские тренеры быстренько “взяли на карандаш” способного паренька. Поэтому служить в армии довелось в СКА в Куйбышеве. Здесь и столкнулся впервые с оружием. Тренер Геннадий Павлович Соколов – бывший биатлонист – сразу винтовку дал. Говорит: “Давай в биатлон”. А ему лыжи больше нравились. Силы есть – бежишь. Тут же еще и стрелять надо. А “мастера” Мухитов все же в лыжных гонках выполнил. У того же Соколова.
Далее его судьба складывалась так: возвращение в Мелекесс, тренерская работа в куйбышевских “Трудовых резервах”, затем приезд в Ульяновск, куда ему предложил вернуться Белов, обещая помочь с работой и жильем. Вот с этого времени и начался путь Мухитова в биатлонную элиту. 1965 год – дебют на взрослом чемпионате страны и сразу же выполнение мастерского норматива. 1966 год – включение в сборную команды СССР. 1968 год – реальный шанс поехать на зимнюю Олимпиаду в Гренобле, но досадная осечка в последних отборочных соревнованиях. С этим связана почти что детективная история.
Мухитов безоговорочно попадал в Гренобль. Нужно было только нормально пройти заключительные отборочные старты, проводившиеся на Украине. Вечером накануне состязаний вместе с Ринатом Сафиным, верным другом на долгие годы, они пошли играть в волейбол. И случилось непредвиденное – в одном из игровых эпизодов “заклинило” колено: мениск. Боль была страшная. На носилках Мухитова унесли в комнату. Здесь над его ногой начал колдовать врач. Укол, сделанный им, мало помог. Ночь была бессонной. На утро тренер посоветовал: не беги. Но Мухитов все же решил бежать, потому что не сомневался, что, если не выйдет на старт, его не включат в сборную. Врач шестью уколами “заблокировал” колено, на всякий случай дал десяток таблеток анальгина. С помощью тренера Мухитов добрался до стартового городка. Боль не проходила. Выпил три таблетки. Не проходит. До старта минуты две. Отправил в рот еще шесть таблеток. И ушел на трассу.
До последнего огневого рубежа он шел вторым. И бег получался, и стрельба удавалась. Перед спуском на второй огневой рубеж встретил тогдашнего тренера сборной Привалова. Мухитов пожаловался ему на то, что кружится голова. Привалов посоветовал не стрелять, а идти прямо на финиш. Но он не послушался мудрого наставника. Как финишировал – не помнит. Но все-таки был шестнадцатым.
Вечером собрался тренерский совет. Привалов огласил состав сборной. В нее включили пятерых сильнейших и… Мухитова. Никто не возражал, потому что уже узнали, что произошло. На другой день всесоюзное радио передало информацию о том, кто поедет в Гренобль в составе сборной СССР. Знакомые поздравляли. Через несколько дней он поехал в Москву получать инвентарь и экипировку. И тут выяснилось, что на Олимпиаду… не едет. Спустя много лет Александр Привалов признается ему, что сказал на утверждении состава тогдашний председатель спорткомитета Павлов: мол, на Олимпиаду мы инвалидов не берем.
Переживал сильно. Но провалялся дней десять на кровати и почувствовал, что боль ушла. И в те дни, когда в Гренобле шли олимпийские баталии, Мухитов вышел на старт крупных профсоюзных состязаний, выиграл их убедительно. Семь минут отрыва “привез” соперникам. Вот тогда и дали ему прозвище – “Черный ураган”. После был чемпионат страны в Новосибирске. Стояла дрянная погода. Все меняли лыжи на дистанции. А он шел, как танк.
…В 1970 году его повезли на чемпионат мира, который про-водился в Закопане, но ни на одну дистанцию не выставили. Наконец, наступил 1971 год. Финляндия, чемпионат мира, где сборная Советского Союза в драматичной борьбе победила шведов. Мухитов бежал на втором этапе…
– В первый день наши ребята выступили очень слабо, – вспоминает МУХИТОВ о тех днях. -Тренеры переживали и ломали голову над тем, кого включить в эстафетную четверку. Помню, рано утром в день старта мы, итальянцы и еще кто-то приехал на запасное стрельбище. Привалов дает мне пять патронов – стреляй. Стреляю. Итальянец, глядя на мою мишень, поднимает палец вверх. А Привалов молчит. Дает еще пять патронов. Стреляю чуть хуже. Чувствуется волнение. А тренер опять: “Стреляй лежа”. Потом – “Давай стоя”! Наконец, задумался на какое-то время и произнес такие радостные для меня слова. “Побежишь второй этап”… Ну а о том, что дальше было, вы уже знаете…
– Биатлону вы отдали столько лет! Не жалеете сейчас об этом?
– Нисколько. Да, были и радости, и огорчения, но зато мне посчастливилось выступать рядом с такими великолепными спортсменами и людьми – Тихоновым, Меланиным, Маматовым, Сафиным… Дважды был “серебряным” и трижды “бронзовым” призером чемпионата СССР, четырежды побеждал на профсоюзных состязаниях… Да, многим приходилось жертвовать. И в кино месяцами не ходил. Бывало, придешь с третьей тренировки, и сил хватает только на то, чтобы добраться до кровати…
– А ради чего стоило свое здоровье гробить? Ведь тогда, насколько мне известно, ни о каких солидных премиях и речи не шло. Бились за счет голого энтузиазма…
– Знаете, я сам до сих пор удивляюсь, почему мы такими были. Довольствовались тем, что давали. Да и не думал тогда – ради чего? Просто был интерес, было большое желание одерживать победы. Но, между прочим, понимал, что когда-то все равно спорт придется оставить, где-то работать. Вот почему и учился параллельно со спортивными занятиями. Правда, физмат я так и не осилил, но зато окончил Московский институт физкультуры. Так что когда меня в 1973 году вывели из состава сборной, то сразу же получил приглашение на роль старшего тренера в спортобщество “Труд”. Шесть лет отдавался полностью работе со сборными командами. За это время 15 человек выполнили мастерский норматив. Владимир Александров стал чемпионом мира среди юниоров, Самат Валиуллин – чемпионом страны в командной гонке, выигрывал он и международные соревнования. Неплохо выступали мы областной командой и на спартакиаде. В Свердловске, например, в 1975 году заняли пятое место. Это был, считаю, большой успех, который вряд ли удастся повторить. Пожалуй, в эти годы забот у меня было больше, чем когда выступал сам. Команда есть команда. Нужно и инвентарь хороший доставать, и патроны, и поездки пробивать… Правда, руководство спортобщества помогало, ведь биатлон являлся одним из ведущих видов спорта в области…
– Тем неожиданнее для многих явился ваш уход в “Урожай”, а затем вообще из спорта. Поговаривали, что Мухитов запил… Что же все-таки произошло?
– Как ни удивительно, но подвели мои доброта, благожелательное отношение к людям. Я ведь безотказный. Если знакомые, друзья приглашали в компанию – не мог отказать. А вдруг подумают: вот, мол, зазнался чемпион. И люди пользовались этим. Но, конечно, сам в первую очередь был виноват, что стал опускаться. Много думал об этом. Переживал, ведь был же на виду. В конце концов решил покинуть спорт. И ушел… в шабашники. Это слово тогда как-то неловко было произносить, хотя эти самые шабашники вкалывали по 16 часов в сутки.
– И много зарабатывали?
– По тем временам много. Например, в последний год за шесть месяцев заработал десять тысяч. В 1983 году это была солидная сумма. И машину купил, и квартиру обставил. Но не в деньгах дело – ведь за эти пять лет освоил профессии электро- и газосварщика, столяра, каменщика…. Сейчас любую работу могу выполнить…
– Знаю, что через какое-то время и с выпивкой завязали. Наверное, непросто было?
– Помог, между прочим, именно спорт, который способствует преодолению любых трудностей. Лечился. Мучился. Во сне даже виделось, как выпиваю. Просыпался весь в поту. Потом состояние стабилизировалось, хотя все равно боялся, что сорвусь.
– Ваше возвращение в биатлон, с одной стороны, было неожиданным, а с другой -вполне закономерным. Почему все-таки решились на этот шаг? Что подтолкнуло?
– Любовь к биатлону. Вы не поверите: в дни зимней Олимпиады-84 смотрю репортажи о состязаниях биатлонистов и… плачу. На трезвую голову. Жена мне тогда и сказала: “Ну что ты маешься? Бросай эту шабашку! Иди на работу, от которой получаешь удовольствие..” И ведь, действительно, когда есть любимое дело – ни деньги, ни что другое не интересует. Пришел в “Труд”, куда меня приглашали. Нужно было, конечно, время, чтобы освоиться – ведь биатлон не стоял на месте, развивался.
– А у нас в области он не исчез к тому времени?
– Совсем не исчез, но был намного слабее. Ребята перспективные имелись, но котировались невысоко. Первое, что предложил, – построить стрельбище в Винновской роще. И сам практически один его сделал, благо строительные навыки имелись. Оно очень удобно для занятий – ведь находится в городе. А раньше ребятишкам нужно было до Охотничьей или Старой Ташлы добираться. Но для подготовки высококлассных биатлонистов этого мало -необходимы выезды на более современные базы, на всевозможные старты. Нельзя ведь вариться в собственном соку. В наших условиях чемпиона мира очень трудно подготовить.
Владимир ЛУЧНИКОВ