Некоторое время назад мы плотно заинтересовались тем, как воспринимается Ульяновск его жителями. Оказалось, что ответить на этот вопрос не так просто, но мы не сдались и провели полноценное исследование. Полученных результатов оказалось много, и все они достаточно интересны. Так, среди прочего мы выяснили, что Земля – плоская, Волга – это не река, а все карты Ульяновска – неправильны. Реальные расстояния в городе иные, нежели на картах, и улицы на самом деле пролегают вовсе не так, как, например, на космических снимках. Более того, Ульяновск одновременно и больше, и меньше по сравнению с официальными данными.

Когнитивная география (по сути география восприятия пространства) как наука в России развивается не так давно, и специалистов, плотно занимающихся разработками в этом направлении, можно пересчитать по пальцам одной руки. По этой причине быстро ответить на вопрос «какова география Ульяновска в восприятии его жителей» оказалось невозможно. Пришлось предварительно разработать методологию исследований и плотно ознакомиться с зарубежным опытом. Итогом этой длительной работы стала универсальная методика исследования, позволяющая получать научно достоверные результаты на любой территории.

Методику мы предварительно испытали на нескольких территориях, что позволило подтвердить высокую достоверность получаемых результатов. Только после этого мы и начали исследовать когнитивную географию Ульяновска. Особо отметим, что подобные исследования в таком объёме никто до нас не проводил.

По причине большого количества материала и широкого спектра рассматриваемых проблем, итоги исследований невозможно адекватно представить в одном материале, поэтому мы будем публиковать их последовательно по мере верификации полученных результатов. По той же причине мы будем публиковать итоги и выводы без дополнительных обоснований (для экономии места).

Начнем с восприятия территории города как совокупности расстояний. С точки зрения человеческого восприятия территория города рассматривается в системе координат «дальше-ближе», то есть не является статической географической сеткой, а является производной от движения субъекта. Соответственно география города представляется совокупностью динамических перемещений по тем или иным маршрутам, либо вовсе без маршрутов. Таким образом, огромное значение приобретает время этих перемещений, которое напрямую влияет на восприятие пространства.

Получается, что географическое и когнитивное расстояния не совпадают практически никогда (исключение – идеально гладкое однородное пространство).

Например, стандартный путь «дом – работа» может иметь географические расстояние в 2 км, но восприниматься как «далеко» ввиду большого количества времени, затрачиваемого на его преодоление. При этом для того же субъекта расстояние в 5 км от дачи до остановки общественного транспорта может восприниматься как «близко».

Помимо этого очевидного несовпадения реальных и ощущаемых расстояний, огромное значение на восприятие пространства оказывает целый ряд других факторов, которые можно подразделить на два типа. Первый – объективные факторы (ландшафт, уровень урбанизованности, плотность трафика, уровень развития транспортной сети). Второй – когнитивные факторы, которые мы объединили в понятие «когнитивный ландшафт».

Когнитивный ландшафт – это совокупность тех или иных информационных данных, «заякоренных» на конкретную территорию. Это, например, история места (исторический пласт), расположение на территории знаковых мест общего пользования, наличие «пространства общего», эстетические элементы восприятия (красиво/некрасиво) и т.д.

Таким образом, оказывается, что то или иное городское пространство может быть рассмотрено как совокупность восприятия когнитивного ландшафта и объективных факторов в системе координат, связанной с движением (время, «далеко», «близко»). В зависимости от этого даже внешне крайне похожие городские территории могут восприниматься жителями совершенно по-разному.

При этом особенности восприятия могут быть как коллективными (вызванными большей частью объективными факторами и, отчасти, смысловым наполнением территории), так и личностными. Здесь имеет смысл выделить в первую очередь личностный опыт объекта, наличие на рассматриваемой территории интересных ему «точек притяжения», уровень образования, родовую память и т.д.

Тем не менее, в восприятии того или иного пространства наиболее значимую роль играет коллективное, то есть география пространства ввиду своей «изначальности» и «надличности» гораздо в большей степени влияет на восприятие её индивидуумами. По сути, речь идёт о том, что пространство в гораздо большей степени формирует восприятие жителей, нежели восприятие жителей пространство.

Исходя из этого тезиса становится возможным выявить те или иные зоны восприятия (вернакулярные районы) и провести анализ факторов, формирующих их коллективное восприятие. Собственно, этот анализ и его результаты – это мощнейший и крайне прямой инструмент не только для исследования и маркетинга территорий, но и для их преобразования, так как позволяет очень четко выделить проблемы и пути их наиболее простого решения.

Но начать рассказ об анализе и особенностях вернакулярных районов имеет смысл даже не с их выделения, а с анализа общего восприятия географии Ульяновска жителями, то есть с базовых представлений о городе.

Для проведения этого исследования мы обратились к специалистам – психологам, которые помогли нам составить опросник, позволяющий четко выявить «общегородские» особенности восприятия в пространстве «близко-далеко», то есть создать когнитивную карту города. Именно эта карта и стала базисом для дальнейшего выявления и работы с вернакулярными районами.

Всего было опрошено 70 жителей города, проживающих в разных районах. Кроме того, для верификации полученных результатов нами был проведен дополнительный опрос 20 жителей города по сокращенному списку вопросов. Результаты оказались достаточно интересными.

Во-первых, нам удалось сделать однозначный вывод о том, что Ульяновск в полной мере сохранил сословно–слободскую структуру. Городское пространство, воспринимаемое как единое целое, занимает лишь небольшую часть «когнитивной площади» города. Отметим, что подобное положение вещей вполне нормально для городов, которые развивались по принципу расширения за счёт новых заводских районов, застраиваемых в кратчайшие сроки. Особенность Ульяновска в том, что подавляющая часть территорий, используемая для новой застройки, не обладала на момент строительства «когнитивным ландшафтом», т.е. воспринималась исключительно как «чистое поле».

Во-вторых, стало понятно, что воспринимаемые расстояния в городе совершенно не совпадают с реальными даже в рамках одинаковых по площади вернакулярных районов. Причины этого легко анализируются, но это тема отдельного разговора по каждому из районов.

В-третьих, удалось выявить ещё одну особенность города, а именно – разделение однозначно воспринимаемого городским пространства на два полюса.

На этом вопросе стоит заострить внимание подробнее. Для аналогичных городов сословно-слободской структуры расселения с явно выраженной центральной частью единое городское пространство обычно совпадает с понятием «исторический центр» или подобным. В Ульяновске это пространство разбито.

Отметим, что понятие городского пространства по своему когнитивному содержанию весьма близко понятию древнерусского «города», то есть части населенного пункта, несущего защитные функции и окруженного городской стеной. Внешнее пространство (за стеной), т.е. посад, несмотря на то, что формально входило в «город», городом не воспринималось. Для типичных городов слободского типа (растущих за счёт «посада») единым пространством жителей (позволяющее считать себя «горожанами») практически всегда является пространство «исторического центра», то есть один «кремль». В Ульяновске мы выявили два таких пространства. Первое, классическое, – это, действительно, исторический центр города. Второе единое пространство удалось выявить в Новом городе. Таким образом, формальное разделение города на право- и левобережье оказывается и разделением когнитивным. С точки зрения восприятия пространства – это два города и две общности, хотя одна из них и является подчиненной.

Действительно, все жители правобережья Ульяновска однозначно ассоциируют себя с понятием «ульяновец», в то время как жители левого берега для своего описания используют и понятие «новогородец» и тяготеют к «местному» единому пространству. Для аналогичных Ульяновску по структуре расселения городов подобный дуализм мнений редкость. Мы полностью проработали эту тему и посвятим ей отдельный рассказ.

Пока же вернемся к когнитивной карте Ульяновска. Какие особенности восприятия расстояний нам удалось выявить?

Север. Жителями Ульяновска северная часть города воспринимается «ближе» относительно практически любой точки, чем она есть. При этом «зона близости» ограничивается границей улицы Юности. Дальнейшее пространство воспринимается как «внегородское», слободское. Так, новый мост через Волгу однозначно «далеко» от ЛЮБОЙ точки города, а микрорайон в районе улицы Репина однозначно ассоциируется с отдаленной слободой.

Юг. Киндяковка и Дальнее Засвияжье обладают в восприятии горожан удивительным свойством – в них полностью отсутствуют расстояния, то есть микрорайоны в них воспринимаются абсолютно одинаково, единым пространством из которого одинаково «далеко» или «близко» до других районов.

Запад. Ближнее Засвияжье обладает четкой когнитивной границей между «близко» и «далеко», проходящей примерно в районе улицы Автозаводской. При этом расстояния в пространстве «близко» воспринимаются сжатыми. Так, примерно одинаковое «географическое расстояние» от ЦУМа до УлГТУ и Пушкаревского кольца однозначно воспринимается в первом случае как «далеко» или «неблизко», а во втором – как «близко». При этом расстояния «далеко» размыты так же как и в Дальнем Засвияжье. Например, один и тот же человек на вопрос «далеко ли от 4-ого микрорайона до путепровода» отвечает «далеко», а на вопрос «далеко ли от 4-ого микрорайона до медсанчасти УАЗ» – «близко».

Восток. Удивительно, но многие точки Заволжья воспринимаются горожанами как «близкие» в рамках одного района. Так, расстояние от Нижней Террасы до проспекта Созидателей всеми без исключения воспринимается как небольшое, а аналогичное расстояние между, например, улицей Рябикова и ЦУМом – как «большое». При этом «близкой» к другим частям города оказалась Нижняя Терраса.

На первый взгляд кажется, что подобное восприятие вызвано в первую очередь вполне объективными причинами – транспортной доступностью, престижем, качеством дорог, работой общественного транспорта и т.д. Но даже поверхностный анализ показал, что это вовсе не так – во многих случаях «близко» оказывается вовсе не близко из-за плохой транспортной обеспеченности, пробок и т.д.

Нам удалось выявить несколько основных факторов, влияющих на восприятие городского пространства. Тот или иной район оказывается в восприятии ближе к единому городскому пространству если:

1. окружен «пространством общего»;

2. имеет широкие связывающие дороги;

3. ландшафтно однороден;

4. имеет глубокий «когнитивный ландшафт»;

5. имеет малоэтажную застройку.

Подобных факторов удалось выявить несколько больше, но их анализ – это тема отдельного материала. Пока же мы озаботились поиском графического выражения полученных результатов. Как оказалось сделать это весьма не просто, так как 2-х мерного пространства явно не хватает. Например, Нижняя Терраса одновременно должна быть отображена и как близкая к центру, так и ещё более близкая к Новому Городу. Кроме того, при нанесении «когнитивных» расстояний неизбежно появление «белых пятен», т.к. расстояния между соседними районами зачастую оказываются больше или меньше относительно географических. В итоге нам удалось лишь выразить общее представление с выделением районов и не более того.