Любовь СЕРГЕЕВА
Кардиологи Ульяновской областной клинической больницы освоили новый вид операций на сердце — радиочастотную абляцию, которая применяется при тахикардии.
Сделаны первые операции. Впрочем, это второй подход к внедрению абляции в регионе. Подробнее об этом и о своей профессии «НГ» рассказал один из первопроходцев данного направления известный врач-кардиолог аритмологи-ческого отделения областной больницы Павел Анатольевич Байрошевский.
— Радиочастотной абляцией мы начали заниматься в 1997 году, вторыми в Поволжье после Самары. После приобретения комитетом здравоохранения необходимого оборудования мы с Юрием Николаевичем Казанковым осваивали метод радиочастотной абляции в Томском НИИ кардиохирургии. Если доступно объяснить неискушенному читателю, это электрофизиологическая лаборатория с радиочастотным генератором и комплектом электродов для исследования проводящей системы сердца изнутри — эндокардиально, позволяющая при необходимости проводить деструкцию «лишних проводов». Это агрессивное лечение, которое спасает человека от многих проблем. Есть группа болезней, в том числе врожденных, которые могут привести к фатальным последствиям, например, синдром Вольфа — Паркинсона — Уайта. Работали мы на отечественной аппаратуре: радиочастотным током электрод внутри сердца в искомой точке нагревался до 50-60 градусов, чем достигался деликатный хирургический эффект. Пренебрегая лучевыми нагрузками, на энтузиазме проработали 6 лет.
Бережно используя электроды, повторно стерилизуя расходные материалы, сделали около 60 операций.
— Почему не стали дальше развивать это востребованное направление?
— Причина банально проста
— кончились расходные материалы.
Если в 1998 году мы были вторыми, то теперь везде делают эти операции. Придется догонять соседей.
Недавно в рамках федеральной программы получили новое дорогостоящее высокотехнологичное оборудование с полным набором одноразовых инструментов стоимостью 60 млн. рублей. В комплекте есть все необходимое, но со временем возникнет потребность в расходных материалах и средства на них придется изыскивать в регионе. Иначе повторится драма, которая уже однажды постигла нас.
Пациентов с аритмиями гораздо больше, чем нам кажется. Зачастую человек не знает о своей болезни, и первый приступ аритмии может привести к тяжелым осложнениям.
— Пациенты, страдающие сердечными заболеваниями, ценят вас как опытного аритмолога, умеющего «завести» главный двигатель человеческого организма. Вместе с коллегами вы успешно имплантируете кардиостимуляторы. Продолжите этим заниматься?
— Конечно. В этом направлении у нас достаточно серьезные успехи, не уступаем коллегам из других регионов. Устройства, которые не позволяют сердцу останавливаться (а теперь уже и купируют аритмии и защищают от сердечной недостаточности), постепенно совершенствуются. Самый молодой больной, которого мы оперировали, — четырехлетняя девочка, самый пожилой — стодвухлетний житель Ульяновска, причем мы выписали его с открытым больничным листом. Эти операции возвращают человека к жизни, к трудовой деятельности, обеспечивают ее нормальное качество. При отделении есть служба ведения пациентов с кардиостимуляторами (их у нас около тысячи).
— Операции, которые вы выполняете вместе с коллегами, уникальны, если можно так сказать, штучный товар. Пациенты нуждаются в постоянной особенной терапии. Как она осуществляется?
— Недавно по ТВ преподнесли в качестве ноу-хау создание в Твери службы сопровождения пациентов, принимающих антикоагулянты, рекомендованной для распространения по всей
России. Мы, освоив электронное рабочее место, уже четыре года практически занимаемся этим. Если создать специальную службу, посадить диспетчера — потеряется индивидуальный подход, ведь доктор лучше знает своего пациента. У нас работает неформализованная служба сопровождения. Каждый врач имеет сеть арит-мологических пациентов. Меняется состояние — меняются лекарства и их дозы. Не нужно идти в больницу, стоять в очереди, а просто позвонил своему доктору, получил консультацию
— и знаешь, что делать дальше. Это наше ноу-хау. Пациентам удобно, нам — конечно, трудно. Врач постоянно на связи, где бы ни находился, что бы в этот момент ни делал. Научились делать одновременно несколько дел. Так целый день врач-аритмолог — един в нескольких лицах (амбулаторный прием, стационар, электрофизиологические исследования, контроль кардиостимуляторов, операционная).
— Как же личное время?
— Особенность аритмологии в Ульяновске — доступность. Номера своих сотовых телефонов мы раздали коллегам из районных больниц. Какая бы беда ни случилась — «блокада сердца», например, — сразу нам звонят, вызывают санитарную авиацию — мы готовы в любое время
выехать на помощь. Барыш, Кузоватово, Димитровград и т.д. — отвечаем за весь регион. Готовим больного к эвакуации и уже на месте, в районной больнице, имплантируем временный электрод и обеспечиваем кардиостимуляцию. Технология давно отработана.
— Считается, что современная технологическая медицина — жесткий конвейер
— имеет конечные пункты. Врачи меняются на разных этапах и не видят результата своей работы. Получается, что это не про вас, работаете по старинке, в каждого больного вкладывая душу?
— Действительно, внедрение новых технологий выхолащивает роль доктора как личности, причастной к процессу лечения больного.
В России не только поэт больше чем поэт, но и доктор больше чем доктор, особенно в провинции. Я оказался заложником двух систем. С одной стороны, я земский врач, меня деревня воспитала, с другой — я уже встроен в современную технологическую медицину. В Ульяновске это переплетается замысловатым образом.
— Вы начинали свою трудовую биографию в районной больнице? Как стали арит-мологом?
— Я стал медиком, осуществив мечту своей матери. Учился в
Саратовском мединституте, окончил его в 1983 году. Курс был очень сильным. Многие состоялись, успешны в своей профессии. Мы поддерживаем отношения, перезваниваемся. В этом году состоится юбилейная встреча. Изначально я хотел быть реаниматологом в больнице скорой медицинской помощи, хотя получил терапевтическую специализацию. Но в области не хватало терапевтов, и меня отправили главным врачом в сельскую больницу в Ждамирово Сурского района. Три года работали на селе вместе с женой. Затем нас, молодых врачей, отправили учиться в ординатуру. Вернувшись, осуществил свою мечту работать в областной больнице. С 1989 года стал работать врачом-ординатором кардиологического отделения областной больницы. С 1995 года — врач аритмологического центра. В 1997-м начал оперировать. Год назад окончил интернатуру по хирургии, так что я оперирующий врач-кардиолог, получается, что аритмией занимаюсь в качестве хобби. Так сложилось, что эту нишу я занял случайно, но теперь имею большой опыт работы в этой сфере.
— Мне понятно стремление молодых врачей попасть в областную больницу. Здесь больше возможностей для профессионального роста, больше современного оборудования…
— Дело не только в этом. Здесь еще живы неформальные отношения между коллегами, особая доверительность, постоянная поддержка, опека над молодыми специалистами, традиционно высокий профессионализм, независимость суждения. До сих пор больница имеет высокую котировку среди аналогичных учреждений даже ПФО.
— Жена ревнует к работе?
— Она тоже врач. Мы учились в одном вузе. Занимается УЗИ в нашей же больнице, кроме того, она главный внештатный специалист министерства по данному направлению. Чем хороши браки врачей? Как правило, супруги смотрят в одну сторону. Профессия врача становится у нас семейной. Сын работает в БСМП, в нейрохирургии. Сноха выбрала уникальную профессию, занимается эндоскопическим ультразвуком в областном онкологическом диспансере. Я уважаю ее целеустремленность, предрекаю ей большое будущее.
— Младшему поколению есть на кого равняться, ведь вы с женой полностью отдаетесь своей профессии, живете ей, неформально относитесь к своим обязанностям. Наверняка у вас есть награды, научные труды?
— Около 30 статей в периодических изданиях, выступления на конференциях, патент на устройство фиксации эпикар-диального электрода…
СПРАВКА «НГ»
Аритмологическое отделение создано в феврале 2009 года на базе аритмологического центра. В стационаре на 20 коек ежегодно проходят лечение до 600 пациентов.