Об авторе
Родился Борис Николаевич Бызов в далёком 1919 году в Симбирске. А в начале 1920-х его семья волею судеб оказалась в Москве, и он воспитывался в 1-ом Кремлёвском детсаде, который учредил В.И.Ленин. В памяти Бориса даже сохранилась встреча с вождём российской революции у стен Кремля…
В школе он учился уже в Ульяновске, в те годы написал и первые свои стихи, которые публиковались в газете «Пролетарский путь». Его школьным другом был Юрий Грунин, тоже с детства влюблённый в поэзию. Однажды друзья прогуливались мимо кинотеатра «Пионер» и увидели афишу с портретом голливудской красавицы. В Ульяновск тогда привезли фильм «Сто мужчин и одна девушка» с Диной Дурбин в главной роли. Борис влюбился в неё с первого взгляда. А Юрий Грунин сорвал афишу и подарил её другу.
Несколько лет молодой поэт слагал поэму о своей заокеанской любви. Началась война, во время которой Борис Бызов работал в военных училищах Ульяновска.
А первую свою книгу «Сердцем брата» Борис Бызов издал в 1980 году, когда ему было уже за 60. Позже стихи публиковались в коллективных сборниках «Семиречье» и «Мы как прежде в строю». А в последние годы вышли книги «Око тайги», «На Сельге» и «Возвращение в рай».
* * *
Нефертити!
Ты проснулась?..
Царствуй!
Одари безумцев красотой,
в ярости готовых звёздный шар твой
обезлюдить в драке роковой.
Нефертити, как во время оно,
всё ещё воюют фараоны,
всё ещё сражаются рабы,
и венчают ярость их короны –
взрывов сатанинские грибы.
Нефертити!
Это мой убийца.
Дай в тебя за всех убийц влюбиться –
в материнство щёк,
любвеобилье губ,
если этот мир – детоубийца,
если этот мир – отцеубийца,
если этот мир – самоубийца
завтра станет пепел или труп,
если завтра в огненном самуме
канут фараоновы стада, –
Нефертити, дай любовь саму мне
донести до страшного суда
вместе с нерождёнными, которых
звёзды ждут, а уничтожит порох.
Всё равно не канет красота!..
Всё равно по солнечным орбитам
я вернусь в пещеры глаз твоих
под щитом – под солнцем неубитым,
под одной короной на двоих.
* * *
Творился космос…
И молчал мой стих,
когда, сойдясь орбитами
средь пыли,
сердца двоих –
да, будущих двоих! –
намеченными атомами плыли.
Природа, мать и колыбель миров,
запрятала нас в дымные спирали,
созвездия готовили нам кров,
и солнца нас по капле собирали,
туманности запеленали нас,
хоть хаос разделял нас
на частицы…
Я мраком был, а ты лучом не раз
меня пронзала, не успев родиться.
Под солнцем нам проснуться
довелось,
гармония свела нас в час рассвета,
и ты с протуберанцами волос
явилась мне из солнечного света.
Гори, звезда, не дай погаснуть мне!
Хочу гореть в твоём живом огне.
Баллада о декане
П. Бейсову
Со взводом студентов
Уехал декан на войну.
Вернулся с войны он
С одною дубовой клюкою.
Он взглядом из битвы
Всех нас обнимает, пойму, –
За тех, кто не может
Обняться, объятый землею.
От имени павших
Теперь и за кафедрой он,
Как в поле широком,
Где слава красна, как рубаха,
Святых воскрешает
Из праха кровавых времен
Для мира воскресший
С челом и душой Мономаха.
«Победа, – сказал он, –
Вождя рассияла венцом,
Да Русь без Ивана
Была бы давно безымянна…»
Мы хором с трибуны
Вождя величаем отцом,
Зато в одиночку
Отцом величаем декана.
И сколько бы юных
Ему проводить не пришлось,
Он в поле широком
В обнимку с цветами России,
С живыми до сердца,
До раны, до снежных волос,
Он с теми, кто вместе
Обойму и книгу носили.
* * *
В шаль не закутывай щеки!
Разве снежинки это?
Вспомни меня и пойми:
Это мои поцелуи ищут тебя по свету.
Я не вернулся с войны.
Союз русских писателей, Ульяновск
