Казалось бы, идея «тотального диктанта» отлично укладывается в общую культурную парадигму, объединяя носителей языка как у нас в стране, так и за рубежом. Вместо этого на ровном месте произошел очередной скандал.

В Нобелевской лекции Иосиф Бродский говорил: «Поэт всегда знает, что то, что в просторечии именуется голосом Музы, есть на самом деле диктат языка; что не язык является его инструментом, а он – средством языка к продолжению своего существования». Можно добавить, не только существования, но и развития. Писатели и поэты находятся на переднем крае языкотворчества. Формируя свой индивидуальный стиль, каждый из них что-то добавляет в общую копилку. Но без арьергарда, без консервативных академических учреждений, которые отсеивают и закрепляют найденное, работа литератора в этом отношении шла бы впустую, растворяясь и пропадая.

То, что мы называем грамотностью, – это как раз консервативная часть. Она зафиксирована и утверждена. Но не раз и навсегда. Мы с вами знаем, что установленные правила постоянно подвергаются коррекции. Приятно знать, что ты культурный и образованный человек, употребляешь слово «кофе» исключительно в мужском роде. Но давление языка велико. Исключение рано или поздно подпадет под правило. И слово «кофе», скорее всего, когда-нибудь обретет средний род. Без всяких вариантов. Академическая сущность будет сопротивляться этому до последнего, потому что без защиты традиции литературный язык вскоре будет поглощен сленгами, неологизмами, диалектами. Перестанет обладать своими характеристиками.

Это сложные процессы. Ими занимаются очень многие люди в самых разных областях. До обычного человека доходит лишь свод правил. Следует им человек – мы называем его грамотным. Вне этого свода правил никакого понятия грамотности нет.

Без общего кодекса литературного языка начинаются процессы распада. Как будет человек из Владивостока понимать своего соотечественника из Калининграда? У них совершенно разные зоны влияния. На востоке просачивается китайский, корейский и японский. На западе – немецкий, допустим, или польский. Глядь, а через пару веков на разных концах страны – два разных русских языка.

Уже сегодня в США считают, что англичане говорят «с этим милым британским акцентом». А в Англии думают, как так можно глотать слова и коверкать язык. Эти процессы будут идти и дальше, пока жители двух англоязычных стран не перестанут понимать друг друга на слух.

После распада СССР миллионы наших соотечественников оказались за рубежами нашей родины. И до сих пор самая прочная связь с ними – это русский язык. Одновременно с этим русский язык по-прежнему является основным языком межнационального общения на всем пространстве бывшего Союза. Однако же теперь нет никакой возможности в обязательном порядке влиять на процессы, происходящие с русским языком в соседних странах. Когда-то наши юмористы смеялись: мол, согласно постановлению ВЦСПС слово «тейбл» надо произносить вовсе не так, как в Гарварде. Сегодня наши собственные слова любой может произносить так, как Бог на душу положит.

В этом смысле Россия может оказывать на происходящее исключительно культурное влияние. Неделя русского языка и культуры, стажировка педагогов из разных стран в наших вузах и тому подобные вещи.

Казалось бы, идея «тотального диктанта», которая зародилась в Новосибирском университете, отлично укладывается в общую культурную парадигму, объединяя носителей языка как у нас в стране, так и за рубежом. Вместо этого на ровном месте произошел очередной скандал. Устроители мероприятия пригласили составить и провести диктант Дину Рубину. Известного автора. Что называется, широко популярного в узких кругах. Дина эмигрировала из нашей страны около двадцати лет назад, является гражданкой Израиля, но пишет и публикуется на русском языке.

Очень спорный выбор во всех отношениях. Дина не является настолько непререкаемым авторитетом в русскоязычной литературной и филологической среде, чтобы ни у кого не возникло никаких вопросов. В таких случаях вопросы всегда возникают. Чего уж там? Среда творческая, натуры тонкие, обидчивые. На каком основании? Почему она? А не Улицкая, к примеру. Не Акунин. Не Иванов. Даже Минаев с Багировым могут задать вопросы. Как и их поклонники. Но проблема состоит в том, что Дина – гражданка очень неудобного государства. Задай вопрос – немедленно получишь обвинение в антисемитизме. А ответ на самом деле простой: не ваше дело. Диктант с громким названием «тотальный» – это частная инициатива. Кого хотят организаторы, того и приглашают, ни перед кем отчитываться не должны. Хорошо. Но тогда ведь и им никто ничего не обязан. Вот губернатор Ульяновской области взял да и заменил текст Дины Рубиной другим. А результаты диктанта в Ульяновске почему-то после этого организаторы акции взяли и отменили. Мол, основа для тотального диктанта – единый текст.

Поскольку речь идет о русском языке, уместно напомнить, что диктант – слово-то суровое. «Они диктуют нам свои условия», «вы действуете под их диктовку». Да и само слово «диктатор» родом из тех же мест. Получается, что организаторы акции преследуют какие-то не совсем понятные цели. Грамотность населения тут вовсе не на первом месте. Мы диктуем, вы слушаете и пишете. Выглядит это так. Дмитрий Быков уже назвал инцидент в Ульяновске позором. А почему, собственно? Ну, допустим, Ульяновск взял и не присоединился к акции. А провел свою собственную. Это какая-то обязаловка была, что ли? Министерство образования циркуляр распространило? Глупость какая-то. Вот есть акция «белая лента», а человек приходит с розовой. Надо скандировать «Позор!» и человека гнать? Очень странно это все. Частная инициатива, и вдруг решение губернатора – официального лица. Эта инициатива поддержана властью? Были выделены какие-то средства? Какие? Кем? На что? Использовались помещения государственных образовательных учреждений? Тогда это имеет отношение к столь любимому либеральной общественностью налогоплательщику. А тот вправе задать все тот же вопрос: почему Дина Рубина? Ну вот почему? И ответа на этот вопрос, кроме как «а почему нет», не существует.

Дина Рубина не лучше и не хуже других писателей. Но она гражданка иного государства. Это ее личный выбор, никто ее из русской культуры вычеркивать не собирается. Но наша страна сейчас находится в уязвимом положении. В нашем обществе идут сложные процессы. Которые, между прочим, были инициированы не без участия писателей и поэтов. В некотором смысле мы сидим на бочке с порохом. Градус медийной истерики не снижается больше года. И любое неуклюжее движение способно только накалить обстановку. На протяжении последних лет столько разных людей указывали нам, что и как писать по-русски, что любое воздействие извне вызывает отторжение. Дина не хотела проверить, как правильно писать: «в Украину» или «на Украину»? Белоруссия или Беларусь? Гомосексуал или гомосексуалист? Это же такие животрепещущие темы языкознания. Она их аккуратно обошла, но не забыла вставить слово «плебс», столь любимое последнее время нашей интеллигенцией.

В качестве примера часто приводят разных писателей-эмигрантов. От Бунина до Солженицына. Очень смешно, конечно. Люди, которых вынудили уехать из страны, которые не имели никакой возможности сюда вернуться.

Многие эмигранты до конца жизни писали с ерами и ятями. Допустим, несмотря на всю политику, их бы пригласили оценить грамотность советских школьников. И? Бѣдный бѣглый бѣлый бѣс пообѣдать бѣгал в лѣс, бѣлкою по льду он бѣгал, рѣдькой с хрѣном пообѣдал. Много этот стишок сказал бы школьникам пятидесятых? Так что граждане из какого-нибудь замкнутого анклава, где с почтением хранят традиции, до сих пор разговаривая на языке Кантемира, вряд ли подойдут для проведения каких-либо проверок в современной России. Хотя с формальной точки зрения у них может быть абсолютная грамотность и прекрасный язык. Ну, того времени. Понятно, что с Рубиной иная история, утрировать не стоит. Однако же диктант символический, а значит символы играют свою роль.

Кстати, тот же Солженицын, как только ситуация изменилась, покинул Вермонт и вернулся на родину. Как и, допустим, Ирина Ратушинская. Еще раз. Всех этих людей вынудили покинуть родную среду. Даже те, кто не вернулся в Россию после 91-го года, уезжали не по своей воле, многих из них можно понять. С трудом можно понять тех, кто покинул нас именно в тот момент, когда страна вроде бы обрела свободу. Их дело. Их право. Но вопрос остается – почему граждане, живущие постоянно в чужой языковой среде, проводят диктант по русскому языку на территории России?

Артур Кларк жил и умер на Шри-Ланке. Да и Стивенсон похоронен далеко от дома. Никто не скажет, что это менее американский и английский писатели, чем остальные прочие. И сама Дина Рубина, конечно, ни в чем не виновата. А вот организаторы акции свою долю ответственности за новую каплю напряжения, без сомнения, несут. Потому что это называется провокация. Потому что реакции ждали, и ждали реакции именно такой. «Мы знали, знали, какое у нас паскудное, ксенофобское, антисемитское, фашистское, ужасное общество! Чем вам не угодила Рубина? Она пишет на русском языке гораздо лучше, чем все вы!» Ну что хотели, то и получили. Можно кричать «Позор!».

Из хорошей, доброй традиции выжали еще капельку политического, бросили монетку в свою копилку. И ситуация стараниями нашей доброй интеллигенции приобретает все более угрожающий характер. Разумнее всего было бы не приглашать больше никаких писателей для проведения диктантов. Использовать наработки Розенталя и актеров, за которыми не стоит никаких политических жестов. Да только это неинтересно. Кому нужна грамотность в то время, когда нужен протест и повод еще раз обличить дремучую Россию?