Почему-то в эти предмайские, предпобедные дни, когда все громче и трагичнее звучит нота отгремевшей в прошлом столетии Великой Отечественной, вдруг возникла мысль: ведь была и еще одна Отечественная война – 1812 года. Почему в памяти нашей она сохранилась как время лихой русской отваги, романтичных гусар и чувства гордости и восхищения русским солдатом, его мужеством и готовностью отдать жизнь за веру, царя и Отечество? Да потому, что далекие предки наши оставили нам эту память, эту гордость и никому не позволили нечистыми руками копаться в нашей истории, передергивая то, о чем поведали потомкам очевидцы. И юный Михаил Лермонтов восторженно писал про «могучее, лихое племя», и его «Бородино» нам не надо было учить наизусть, его строки ложились на сердце и оставались там на всю жизнь.
Память… Немного осталось тех, кто смотрел смерти в лицо. Им все труднее вспоминать, потому что не только раны, но и сердца ветеранов болят. И пришло время, когда последними очевидцами пусть последних, но военных лет стали те, кому сегодня присвоено почетное звание «Дети войны».
Что помнится мне, рожденной в сороковых, из тех времен? Постоянное чувство голода? Да. И краюшка черного хлеба от полбуханки, которую приносил со службы отец, жмых, внешне похожий на халву, но не сладкий совсем, потому что это были отходы от подсолнечных семечек, из которых отжимали масло. Не забывается и вкус первой печенюшки, первой конфеты, бабушкины пироги – первые послевоенные «разносолы».
Невозможно забыть и осмыслить те следы, которые оставила война. Я училась в классе четвертом, мой отец служил тогда в Германии, и для нас, семей военнослужащих, была организована экскурсия в женский концлагерь «Равенсбрюк». В детскую память врезались забрызганные кровью камеры пыток. Горы женских волос и обуви всех размеров, снятых со смертников. Но самое страшное – крематорий. Примитивной конструкции печи, где сжигали людей. Экскурсовод очень эмоционально и подробно рассказывала, как это было. Мелкие белые косточки – все, что осталось от сожженных детей и женщин… Многие женщины из приехавших с нами собирали эти косточки и складывали их в конверты. Я спросила: «Мама, зачем?». Она объяснила – у них родные и близкие погибли здесь, берут останки, чтоб похоронить.
Кто из нынешних «переписчиков» истории сможет убедить меня и многих других, кто видел это, в том, что этого не было?!
Во многих семьях помнят рассказы отцов, дедов и прадедов об их военных буднях, хранят их боевые награды. Похоже, пришло время сделать эту память достоянием истории.
Есть у нас в городе своеобразный музей. В нем собраны фотографии и документы о нашем земляке – Петре Сергеевиче Щукине.
Боец стрелкового батальона пятой армии, он прошел славный боевой путь. Когда армия попала в окружение, выбирался к своим каждый, как мог. В селах, где не было немцев, их принимали в семьи, помогали, чем могли, чтоб солдаты вышли к линии фронта. Однажды ночью Петра Щукина предупредили: кто-то донес, ночью за тобой придут. И посоветовали перебраться в другое село. Не успел – взяли. Он пытался бежать. Не получилось. После этого молодой солдат узнал, что такое ад. Он прошел через два самых страшных «предприятия смерти» – концлагери «Маутхаузен» и « Заксенхаузен».
Петр Сергеевич до войны преподавал в школе немецкий язык, поэтому не было больших проблем в общении. Он познакомился с заключенным Эрихом Больце, который руководил антифашистским подпольем в лагере, одесситом, майором советской армии Андреем Пироговым, стал связным со штабом антифашистов.
Когда стало известно, что немецкое командование приняло решение сравнять лагерь с землей, заключенные захватили лагерь и удерживали его с 5 по 7 мая 1945-го. Первыми к концлагерю подошли союзные войска. Американцы оторопели – они приняли заключенных за призраков.
Петр Щукин вернулся в действующую армию и участвовал в боевых действиях до Окончания войны. Однако клеймо побывавшего в плену преследовало его более десяти лет. Ведь в то время считалось, что у нас нет пленных, есть только предатели.
Немецкие товарищи по антифашистскому подполью нашли своего соратника, пригласили в Германию, тогда ГДР, провезли по тем местам, где вместе боролись. Ветеранов пятой армии помнят и в Черниговском районе, и Щукину было присвоено звание Почетного гражданина села Лукашивка, того самого, где он был активным участником боевых действий по освобождению этих территорий от фашистских захватчиков.
Прошли годы, прежде чем ветеран, тогда просто участник войны, Петр Щукин был наконец-то освобожден от подозрений. Он с помощью своих боевых товарищей-антифашистов и Героя Советского Союза легендарного Алексея Маресьева сумел отстоять свое доброе имя, сказав однажды в качестве, может быть, главного аргумента: живые люди, свидетели и боевые товарищи, знают, а фашисты справок не давали.
Петр Сергеевич прожил долгую и интересную жизнь. И до последнего занимался военно-патриотической работой в составе лекторской группы обкома КПСС. На доме, где жил Петр Сергеевич Щукин, установлена мемориальная доска, а документы, рассказывающие о боевом пути и воинском подвиге нашего земляка, выставлены в музее Центра детского творчества № 1, который создала его дочь, Нина Петровна Мартьянова. Здесь она проводит экскурсии, рассказывая молодому поколению о жизни человека, вписавшего свою героическую страничку в историю Великой Отечественной.
Хочется сказать тем, кто помнит сам, и тем, кто хранит память о своих родных и близких: не молчите. Любая страничка фронтового треугольника, фото из тех далеких времен хранят в себе мгновения тех огненных лет. Это – живая память, она не должна молчать.
Галина Антончик