Люди по-разному реагируют на жизненные трудности. На многих они действуют удручающе: у кого-то опускаются руки, кто-то замыкается в себе, одни начинают жаловаться на судьбу, другие ищут виноватых… И только настойчивость и решительность не позволяют расклеиться и сдаться. И таким по-настоящему сильным качествам мы можем научиться у ветеранов войны.
Инвалид Великой Отечественной войны Александр Корнеевич Толстолуцкий из рабочего поселка Карсун сумел сделать практически невозможное. Когда безжалостная судьба уготовила ему роль калеки, вместо того чтобы сдаться, этот упорный человек совершил настоящий подвиг силы духа. Преодолев страх и боль, он не только добился того, что остался физически полноценным, но развил в себе неизвестные до этого таланты. Научился виртуозно играть на баяне и рисовать прекрасные картины.
Себе на радость, другим на удивление
Мимо дома, в котором живет ветеран, невозможно пройти равнодушно. Белоснежная, сияющая чистотой веранда наполнена самыми разнообразными растениями, на окнах пышно цветут герани, фиалки, розы. В самой квартире нет ни одного места, где бы не задержался взгляд: всюду картины, цветы, фотографии. Но больше всего поразило, с какой теплотой и искренней радостью встретили нас хозяева Александр Корнеевич и его супруга Руфина Владимировна.
– С малых лет цветы люблю, – признается женщина, – и лицо ее озаряется прекрасной улыбкой. – Мама, несмотря на трудности, всегда выращивала комнатные растения, а я ей помогала. Душа радуется такой красоте. Веранду дети сделали. Они нам во всем помогают.
За порядком в доме Руфина Владимировна следит сама. Даже несмотря на боли в ногах и спине. Этой красивой и не по годам молодо выглядящей женщине, будто сошедшей с экрана советского кино, в удовольствие убирать дом, ухаживать за цветами и заботиться о любимом муже.
Руфина Владимировна – ребенок войны. С четырех лет она познала все тяготы жизни без отца (он погиб на фронте). Но не очерствела и профессию на всю жизнь выбрала милосердную: более 40 лет проработала медицинской сестрой.
– Словно это было недавно, – говорит женщина. – Тогда мы не думали о себе, да и некогда было: только работали и работали. Иначе с голоду могли умереть. А теперь молодым говорю, берегите себя и цените каждый прожитый день.
По военным дорогам
Родился Александр Корнеевич в 1923 году в Оренбургской области. Ему не исполнилось 18, когда объявили о начале Великой Отечественной войны. Когда призвали старших братьев, Александр тоже подал заявление в военкомат.
– 9 ноября 1941 года я приехал в Москву, – вспоминает ветеран. – Немцы подходили к столице, бросали зажигательные бомбы на Кремль и высокие здания. Повсюду в городе висели аэростаты, воздушные заграждения.
На протяжении нескольких месяцев Толстолуцкий проходил обучение военному делу: прыгал с парашютом, учился стрельбе, минному делу, основам выживания на местности. А затем, 22-23 февраля 1942 года, его в составе 214-й бригады (еще были 8-я и 9-я бригады и отдельные подразделения, всего свыше 10 тысяч человек) 4-го воздушно-десантного корпуса направили в тыл к фашистам.
Из истории известно, что для завершения окружения Вяземской группировки противника Ставка Верховного Главнокомандования решила выбросить за линию фронта, в район деревни Озеречни, 4-й воздушно-десантный корпус. Ему ставилась задача перерезать железную и шоссейную дороги Вязьма – Смоленск – основные артерии фашистских войск, находившихся в данном районе. Вяземская воздушно-десантная операция 1942 года вошла в историю Великой Отечественной войны как первый опыт проведения в ходе боевых действий воздушно-десантной операции крупного масштаба. Корпусу ставилась задача содействовать наступательной операции нашей армии, отвлекая на себя с фронта силы фашистской группы армий «Центр». Вследствие недостатков в организации ее проведения, связанных с распылением сил и нехваткой авиационных средств десантирования, операция не увенчалась полным успехом. Но десантники 4-го воздушно-десантного корпуса внесли неоценимый вклад в дело разгрома основных сил крупнейшей группировки противника на советско-германском фронте. Как выяснилось потом, это был самый крупный воздушный десант за всю историю Второй мировой войны.
Десантников высаживали на малой высоте под покровом ночи. Место высадки контролировали бойцы 1-го гвардейского кавалерийского корпуса под командованием генерала Белова. Они разожгли костры для ориентирования. Но поле было нечищеное, всё в пнях, так что многие из приземлившихся покалечились. Александру Толстолуцкому повезло – он сел на дерево.
– Бойцы генерала Белова оказались в окружении немцев, и им уже было не вы-браться, – рассказывает ветеран. – Тогда он дал радиограмму Сталину с предложением создать из солдат рейдовую бригаду, чтобы во что бы то ни стало преграждать путь врагам к Москве. Ему разрешили. Туда, к беловцам, нас и выбросили на подмогу. В течение пяти месяцев мы взрывали мосты, железнодорожные пути, склады с боеприпасами, минировали Варшавское шоссе. Нами было уничтожено большое количество танков и другой боевой техники. Нас тоже немного осталось, человек 50. Этим составом мы начали прорываться из тыла. Нас засекли и стали палить по нам пулеметами. Кто-то добежал до окопов, а кто-то так и остался лежать на смоленской земле. Спасать своих товарищей мы не могли. Тех, кто пытался тащить раненых, тоже убивали. Об этом тяжело вспоминать. Мы не знали, что будет с нами завтра.
– Не успел я отойти от одной битвы, как пришел новый приказ: направиться в район Сталинграда. Там буквально с ходу приняли бой. Против нас румыны с итальянцами бились, мы их «мама-лыжниками» и «макаронниками» прозвали. Этих сразу отбили. Потом еще несколько атак выдержали. Главной нашей задачей было помешать группировке Манштейна прийти на выручку Паулюса, который оказался в кольце.
На подмогу русским подкидывали штрафные роты. Это – специальные отряды действующей армии, в которые в военное время в качестве наказания направлялись военнослужащие, совершившие преступления, кроме тяжких, за которые полагалась смертная казнь. Солдаты Манштейна идут, а на них штрафники. Тогда те отступают, и пока у них пертурбация, успевали наступать наши.
– Наши фланги соприкасались, а они, штрафники, шутить любили, – вспоминает Толстолуцкий. – Однажды вечером слышим, как они кричат: «Комбат, давай медаль, мы языка поймали». И приволокли якобы немца. А на самом деле, своего же переодели для смеха. Или перед боем кричали: «За Родину! Заставили!» Вот они такие – штрафники.
Дальше атаковать становилось всё труднее. Но бойцам было приказано продолжать стрельбу. Александру Кор-неевичу чудом удалось не погибнуть в эту зимнюю ночь.
– Палили не зная куда. А эсесовцы допустили нас до половины, а потом как начнут стрелять из минометов в шахматном порядке! Мне сразу пуля попала в ногу, сапог в считанные секунды заполнился кровью. Кругом раненые и убитые солдаты. Я услышал, что по-русски кричат, и пополз на голоса. И тут уже рассветать начало. Немцы меня увидели и снова давай обстреливать из шестиствольного миномета, мы его Ванюшей называли. Взрываются мины, поочередно приближаясь. Под ними больше всего наших погибло. Мне машут санитары из окопов, чтобы быстрее к ним полз. Но не успел. Одна мина в трех метрах от меня взорвалась. И всю левую сторону разорвало. Я потерял сознание.
Очнулся Александр Толстолуцкий уже на операционном столе в санитарном батальоне. С одной стороны увидел яму с отрезанными руками и ногами людей, с другой – хирурга с пилой.
– Я испуганно спросил у врача: «Доктор, это Вы мне хотите руку отрезать?» Он утвердительно кивнул, – вспоминает ветеран. – Тогда я стал упрашивать его не лишать меня руки. Он объяснил, что мне ее не здесь, так в другом госпитале всё равно отрежут. Я сказал: «В другом отрежут, а Вы не троньте, пожалуйста!». Он согласился. За это я ему всю жизнь теперь благодарен.
Вторая жизнь
После из санбата раненых повезли в Камышин, затем в Саратов, Энгельс, Вольск, Сызрань, Куйбышев. Везде госпитали были забиты ранеными, и их не брали. Выгрузили только в Ульяновске. А через три месяца отправили в Мелекесс. Куда бы ни прибывал Толстолуцкий, ему приходилось бороться за свою руку и просить хирургов, чтобы не отрезали ее. Постепенно раны зарастали, а чтобы рука не немела, Александр Корнеевич начал играть на баяне. Благо, в каждом госпитале целыми связками лежали музыкальные инструменты.
– Перед выпиской комиссар госпиталя меня даже пригласил на сцене поиграть, чтобы повеселить солдат, – с улыбкой делится инвалид войны. – И вот собрались ребята, кто без руки, кто без ноги, все внимательно меня слушают. И я играл, пел перед ними. Поднимал боевой дух.
Ни дня без песни
День Победы Толстолуцкий встретил уже дома в кругу семьи.
Переехать в Карсун уговорила супруга. И об этом Александр ни разу не пожалел. По-настоящему почувствовал Россию именно в этих краях. Быстрые реки, бескрайние поля, густые леса – всё это Толстолуцкий стал рисовать. Полгода проучился в культпросветучилище, затем устроился в Карсунскую школу-интернат (ныне Кадетский корпус) художником-оформителем. Не остался незамеченным и его музыкальный дар. Часто баяниста приглашали на свадьбы, районные и областные мероприятия.
– Меня и сегодня зовут в местный Дом культуры, библиотеку на творческие вечера, вот только уже сил нет ходить, – говорит ветеран войны. – Но без песен мы и дня не живем.
У Руфины Владимировны красивый, сильный голос. Под аккомпанемент любимого мужа она исполняет старинные песни. Не забывают о родителях дети, внуки, правнуки. С интересом слушают Александра Корнеевича, учатся у него стойкости, упорству и жизнерадостности.
Альбина Азмуханова