Вчера мы публиковали анализ демографического прогноза до 2030 года по Ульяновской области. Данные, конечно же, удручают и пугают – область фактически умирает, причем очень быстро. Но если вдуматься в цифры, то картина сложится ещё более страшная. Есть ли у нас шансы выжить?

На женщин надежды нет

С демографическими прогнозами все понятно. Ситуация в регионе не лучше и не намного хуже, чем в среднем по России. Сейчас мы находимся на краю пропасти – советское наследство в виде «бэби-бума» 70-х и 80-х годов прошлого века скоро отрожает, а дальше – почти пустота. Это понятно безо всяких рейтингов и прогнозов.  С этим спадом ничего не поделать, даже если фантастическим образом в сознание населения будет внедрен посыл наподобие того, который всячески пропагандирует ортодоксальный бизнесмен Герман Стерлигов. Звучит он просто – «женщине должно быть стыдно, если она не беременная».

Простая математика показывает, что даже если реализовать фантастический сценарий превращения женского населения в конвейер по производству детей, то в среднесрочной перспективе ничего не изменится. Нужно, как минимум, два поколения.

Настолько далеко планирование в России не осуществляется. Для этого попросту нет нужных действующих сил на политическом поле, так как нет востребованного заказа на нормальную судьбу будущих поколений.  В лучшем случае есть интерес лишь к судьбе детей, то есть следующего поколения. О внуках и правнуках задумываться не принято, равно как и о глобальных мировых проблемах.  Вещая на подобные темы недолго прослыть маргиналом – таков уж наш менталитет.

Речевые штампы наподобие «судьбы нации» к реальному долгосрочному планированию также отношения не имеют. В устах политиков это банальная риторика и ничего более. В фаворе краткосрочное прогнозирование в связи с реагированием на угрозы сегодняшнего дня. Именно по этой причине никакой долгосрочной эффективной стратегической программы увеличения рождаемости нет вообще.

Остается констатировать факт – вымирание неизбежно, причем его темпы будут расти. Вопрос  лишь в скорости процесса.

Надежда на мигрантов

Статистика прогнозирует Ульяновской области скорость вымирания близкую к среднероссийской. Ожидается, что катастрофическое по сравнению со средним по России убывание населения в регионе будет связано не только с банальным вымиранием, но и с миграцией из региона. Уезжать из области будет больше людей, чем в неё приезжать.

На общероссийском уровне подобный тренд не прогнозируется. Наоборот, ожидается, что население пополнится мигрантами и его размер почти не уменьшится.

На подобный сценарий, судя по статистике, надежды у нашего региона нет. Уезжать будут и, скорее всего, в гораздо больших количествах, чем прогнозируется.

В конце прошлого года мы анализировали процесс миграции из региона и выяснили, что цифры в статистике отражают далеко не все многообразие процесса. Тогда же мы привели и оценки реального уровня миграции. С учетом тех «поуехавших», которые не снялись с регистрационного учета, область за прошлый год покинуло более 10 тысяч человек. Большинство, естественно, трудоспособного возраста. Зная об этом и о ситуации в экономике области, которая даже в краткосрочной перспективе не обещает особого позитива, трудно разделять оптимизм оценок статистической службы.  По нашему мнению, уезжать из региона ежегодно будет примерно тот же процент от трудоспособного населения, что и в 2012 году, то есть около 1.5%.

Картина получается весьма грустная. К 2030 году по прогнозу количество трудоспособного населения в области составит немногим более полумиллиона человек. По нашим оценкам, с учетом реальной миграции эта цифра будет  меньше как минимум на 20%. В итоге, количество экономически активного населения будет составлять не более 40% от числа жителей области.

Работать будет некому

С точки зрения экономики, ситуация грозит коллапсом производственной сферы и падением внутреннего рынка. С учетом того, что к этому моменту в полной мере проявится кризис пенсионной системы, можно смело прогнозировать, что экономика региона попросту встанет. Область превратится в ходячий труп, живущий исключительно на инъекциях дотаций  из федерального бюджета.

Просматривается и наиболее вероятный вариант решения этой проблемы – укрупнение регионов. Нас на правах гигантского дома престарелых попросту присоединят к сильным соседям, где процент трудоспособного населения выше.

Город-миллионник, город-сад

Сказать, что областные власти не задумываются о проблеме, было бы, скорее всего, неправильно. Иначе как расценивать заявления высшего регионального руководства о миллионе жителей Ульяновска к N-ому году и о том, что в области будет 3 миллиона жителей.

Конечно, дальше слов дело активно не пошло, да и, судя по всему, и не пойдет. Цели выглядят не просто нереальными, а утопичными. Женщины, что очевидно, не нарожают, мигрантов привлекать реально тоже нечем…

По-хорошему, уже настало время прибегать к антикризисному управлению, используя модную стратегию «скачка». Сегодня это термин употребляется вовсе не в том значении, которое он имеет в теории. Реальный скачок невозможен без идеологии и массовой консолидации ресурсов ради простой и понятной идеи и явной цели. Только в этом случае реально работают всяческие «несимметричные ответы» и прочие чудеса.

Ни идеологии, ни цели, ни идеи, ни сбора ресурсов – ничего этого нет. Но даже если бы все это было, хотя бы в формате «наша цель – привлечь 300 тысяч человек из других регионов и спасти область и мы будем в это вкладывать максимум», то в любом случае ситуацию было бы не спасти. Для реализации стратегий нужны механизмы. А они заржавели.

Шарики зашли за ролики

Цикл даже самого простого решения от идеи до реализации в условиях российской бюрократический системы занимает не менее полугода. Это если речь идёт об очень простых идеях. Например, купить стул. Цикл воплощения в жизнь более сложных решений растягивается на годы.

Мы внимательно следим за ситуацией, связанной с идеей бесплатного выделения участков многодетным семьям. Её начало – июль 2010 года, когда губернатор сделал по этому поводу заявление. Машина завертелась – в августе приняли соответствующий закон, в 2011 году начали объявлять конкурсы на формирование участков, делать кадастровую разбивку и т.д. В 2012 году начали выделяться участки, были приняты решения по освобождению многодетных от земельного налога, начали проводиться конкурсы на проектирование. Сейчас идет 2013 год и очередь дошла только до проектирования коммуникаций. Потом дойдет и до подъездных путей. В итоге в лучшем случае участки с коммуникациями, пригодные для начала строительства, появятся года через 2-3. И это при том, что машина работает в нормальном штатном режиме. Просто цикл такой – 7-8 лет, если, конечно, где-то что-то не забуксует.

И так практически во всем. Угрозы и задачи в современном мире возникают моментально, а процесс реагирования на них затягивается на годы.

Чиновники не дураки, всё это отлично понимают. Для преодоления инерции шариков и для смазки роликов создаются специализированные структуры, призванные ускорить воплощение в жизнь решений. Появляются всяческие фонды, ОГУПы, ресурсные центры, государственные корпорации и прочие ГУПы, но их эффективность тоже очень быстро стремится к среднегосударственной.

В итоге реальных механизмов реагирования на глобальные угрозы  попросту не оказывается.

Другие регионы

Демографическая угроза отлично осознается многими другими регионами, да и странами тоже. Вся Европа изо всех сил бьется над решением проблемы вымирания коренного населения и давным-давно сформировала механизмы её решения, поучившись предварительно на ошибках.

Оказалось, что программы по увеличению рождаемости и разнообразные акции никакого реального эффекта не обеспечивают. В лучшем случае наблюдается краткосрочный всплеск рождаемости, за которым следует симметричный спад. Стадию «Роди патриота» и «материнского капитала» там прошли ещё в 90-х.

Сейчас политика выстраивается гораздо более гибко. Вместо прямых действий «в лоб» и пафосных лозунгов осуществляется тонкая работа на местах через реально действующие гражданские институты. Европейцы поняли, что гораздо эффективней можно использовать коллективный инстинкт самосохранения. «Никакая нация не хочет вымирать, но не все знают, что они вымирают» – говорится в буклете одной из европейских неправительственных организаций.

В подобном стиле действуют и на региональном уровне – формируется общность, затем обществу доносится угроза и оно формирует на местах наиболее эффективные механизмы борьбы с ней. Денежная помощь осуществляется только на стадии запуска этих механизмов. Где-то эффективной оказывается пропаганда, где-то помощь матерям-одиночкам, где-то программы интеграции мигрантов. Полученная система обладает обратной связью и реальной гибкостью, чего так не хватает государственным институтам.

В России некоторые регионы тоже пытаются работать в таком стиле, хотя громких успешных примеров пока нет.

У нас же все «зависает» на уровне механизмов, в итоге оборачиваясь лишь словами даже в том случае, когда какие-то механизмы реально запускаются. За время их реализации успевает забыться даже начальный посыл, не говоря о глобальной идее, если она и была…

Именно по этой причине при существующем состоянии дел мы и не разделяем оптимизма демографических прогнозов. Вымрем мы гораздо раньше, чем это следует из тренда, заданного статистикой. Если, конечно, что–то кардинально не изменится…