Чем отличаются проявления коррупции в немецкой и российской провинции? Чем может помочь сотрудничество двух стран в деле борьбы с «вечным злом»? Существуют ли конкретные методики противодействия взяточничеству именно на муниципальном уровне? На эти вопросы попытались ответить участники заседания, посвященного теме эффективного управления (good governance). Данная встреча, на которую приехали различные иностранные и российские специалисты, прошла в минувшие выходные в здании областного Заксобрания – в рамках конференции городов-партнеров России и Германии.
– По различным рейтингам и статистическим данным, в России коррупция более распространена, чем в нашей стране. Причем если в борьбе с коррупцией в России делается акцент на санкциях и контроле, то в Германии
– на профилактических мерах, – отметил руководитель контрольно-ревизионного управления города Штутгарта Манфред Блюменшайн.
Он и его коллеги из Поволжского института управления рассказали о нескольких совместных российско-немецких проектах, которые уже реализованы или только предстоит осуществить. В частности, речь шла о развитии эффективной системы противодействия коррупции на муниципальном уровне – на примере города Отрадный Самарской области.
По словам Блюменшайна, огромное значение имеет социокультурный контекст, то есть само отношение к взяточничеству в обществе.
– В России, например, оно выражается в том простом факте, что если немного «не подмажешь» – дело либо будет продвигаться слишком медленно, либо вообще не будет реализовано, – сказал немецкий гость.
Тему «контекста» продолжила кандидат социологических наук Людмила Татаринова.
– Я как среднестатистический «коррупционер» могу сказать, что взяточничество победить невозможно, но существенно снизить его проявления – вполне нам по силам. Я называю себя «коррупционером» не потому, что беру взятки, а лишь по той причине, что все мы с вами так или иначе включены в эту глобальную систему «теневых интересов». Порою нельзя четко определить тот момент, когда человек становится участником этих коррупционных «трансакций». Да и вообще: как можно победить коррупцию в той стране, где даже конверты выпускают под размеры купюр? – задается вопросом ученый.
Как отметила Татаринова, единственный способ исправить положение дел – это создание таких системных механизмов, которые внедряли бы практику антикоррупционного поведения на уровне сознания, менталитета.
– У нас по-прежнему сохраняется преимущественно репрессивная система противодействия коррупции, а приоритетом должно быть именно предупреждение. Вообще, коррупция часто возникает как реакция на неэффективность государственных и муниципальных институтов. При этом огромный объем обменов (политических, ресурсных, информационных) основывается на неформальных, межличностных договоренностях, – считает выступающая.
Ее коллега из Поволжского института управления Наталья Гегедюш поделилась результатами исследования более конкретной темы – оказания муниципальных услуг.
– Наши опросы свидетельствуют о том, что нередко те граждане, которые высоко оценивают качество оказанных им муниципальных услуг, весьма смутно представляют себе, каковы же должны быть критерии этой оценки – допустим, по временным и материальным издержкам и т.п. В свою очередь, судя по тем же опросам, очень высокую оценку своим услугам дают и сами муниципальные служащие. Понятно, что с таким подходом менять что-либо просто нет нужды -особенно на уровне сознания. А изменения эти действительно необходимы – при чем для всех участников этого взаимодействия, – сказала докладчик.
Стоит добавить, что опыт эффективного противодействия коррупции, который был опробован в Отрадном, будет использоваться и в следующем совместном немецко-российском проекте.
– В нем точно примет участие город Новокуйбышевск Самарской области и, возможно, к нам присоединится и Ульяновск, – сообщил Манфред Блюменшайн.
Сергей Соболев