«Городом Святой Троицы» вдохновенно называл Симбирск-Ульяновск замечательный краевед Борис Васильевич Аржанцев. “Да святится имя твое», город Святой Троицы, ты заслужил его всей своей нелегкой историей и ты оправдаешь его всей своей настоящей и будущей жизнью” – писал он.
Неоднократно писали о Кафедральном Троицком соборе, который был освящен в 1841 году. Но еще при самом основании города, в 1648 году, горожане почтили Господа строительством деревянного храма «Во имя Живоначальныя Троицы».
Спустя примерно век, на месте обветшавшего сруба прихожане возвели небольшую каменную церквушку. А в середине 1780-х годов богатейшая симбирская купчиха Твердышева от собственных щедрот взялась перестроить, расширить и с должным благолепием украсить Троицкий храм.
Многие вещи случаются вовремя. Вот и массированная перестройка от твердышевских щедрот удачно совпала с коренной реформой городского самоуправления, затеянной в Российской империи императрицей Екатериной II. В 1785 году Великая Государыня подписала «Жалованную Грамоту на права и выгоды городам Российской Империи».
«Города основаны не только для блага живущих в них, но и для блага общественного: они умножая государственные доходы, устройством своим доставляют подданным способы к приобретению имущества посредством торговли, промыслов, рукоделия и ремесел», – значилось в этом документе, имевшем непреходящее значение как для экономического и социального развития российских городов, так и, собственно, системы городского самоуправления.
По «Жалованной Грамоте» обывателям каждого города предоставлялось право избрать и для общественного управления составить общую городскую думу из депутатов-«гласных», то есть имеющих право голоса, и городского головы.
Симбирск зажил по «Жалованной Грамоте» в 1788 году. Городское управление состояло тогда из одного городского головы и всего-то семерых гласных. В принципе, и избирателей, отвечавших жестким критериям своего века, в 12-тысячном Симбирске набиралось едва полторы сотни человек. И избиратели, и избранные обязаны были быть мужчинами не моложе 25 лет, владевшими недвижимостью, занимавшимися крупной и средней торговлей, и постоянно проживать в Симбирске не менее пяти лет.
Заблиставшая великолепием Троицкая церковь имела самое непосредственное касательство к становлению системы «общественного управления». В ее стенах в канун выборов собирались все избиратели города. «Граждане, предводимые… городским головою, должны присягать… в приходской Живоначальныя Троицы церкви на беспристрастные выборы из собратий своих. А в ближайшее по выборам воскресенье новоизбранные гласные присягают в верности службы и в беспристрастном прохождении должностей, на них возложенных», – значилось в соответствующих бумагах.
На торжественной воскресной службе, «пред Святым Евангелием Божиим», клялись избранные из числа гласных смотрители «для смотрения над запрещенною законом торговлею», что будут иметь «крепкое смотрение, чтоб торговые люди всякими мелочными товарами торговали в лавках во определенных рядах, без всякого притеснения, обид и налог никому не чинить и ко взяткам не касаться».
Смотрители «ко учрежденным в городе Симбирске трактирам» обещались «иметь… неусыпное и каждодневное смотрение, чтоб низкого состояния люди, солдаты и крестьяне господские, и всякого звания развратные и зазорные женщины в трактиры не впущались и картежной игры отнюдь не было б, да и содержатели бы имели покои во всяком порядке и чистоте».
Раз заведенная, традиция сохранялась вплоть до 1917 года. В числе первых зданий в Симбирске горожане восстановили Троцкий храм после губительного пожара августа 1864 года: во время буйства стихии с пылавшей колокольни рухнул и разбился 200-пудовый колокол. Белый силуэт церкви высоко вздымался над окружающими пепелищами, вселяя в сердца симбирян надежду: город встанет, Господь не без милости!..
Хор Троицкого храма в конце позапрошлого столетия считался лучшим в городе, а некоторые патриотичные знатоки уверяли, что ничего подобного не услышишь, ни в Казани, ни в Самаре и даже в белокаменной и первопрестольной столице, матушке-Москве. Уникальным хором руководил городской уникум, педагог Константин Андреевич Маторин, учитель пения, прославленный не только талантами, но и своими чудачествами.
«Константин Андреевич славился своей экономностью. Он по 20 лет носил одно и то же пальто, тщательно оберегая его от разрушения, торговался из-за пятачка с парикмахерами, базарными торговками и т. д.», – припоминал очевидец. Из кармана многолетнего пальто постоянно торчала французская булка, которую, казалось, владелец сунул туда в день приобретения обновы, да так и забыл вынуть два десятка лет спустя…»
Троицкий храм стал одним из первых закрытых при Советской власти. Службы в храме прекратились в ноябре 1929 года. Под идеологию умело «подвели» трещины в фундаменте, который размыли подпочвенные воды. По стенам пошли трещины, а красавица-колокольня наклонилась, подобно прославленной Пизанской башне.
Колокола, весом в 426 пудов, сбросили и отправили на переплавку, а на купол оскверненного храма в 1938 году взгромоздили деревянную статую красноармейца, штыком грозившего в восточную сторону – не то Грядущему со славою судить живых и мертвых, не то – японским милитаристам, покушавшимся на покой советских границ…
Иван Сивопляс