ИЗ ЦИКЛА «ДРЕВО ЖИЗНИ».
Чуткий журавль, бдительный ворон, скрытная сова… Нет, воробей — вот, пожалуй, самая осторожная наша птица. Вроде бы и вертится каждодневно под ногами у человека — а попробуй, шагни к ней: и на пять метров не подпустит! Всегда начеку, всегда настороже, всегда следит, чем ты занят. И всегда — в опасливом отдалении.
Забавно наблюдать за повадками и проделками этих серых разведчиков. Абсолютно все вокруг себя держит в поле зрения. Везде поспевает, каждую щель во дворе и в доме исследует. Немытая посуда на столе под навесом — для воробья пир горой. В пустую консервную банку, в кефирную бутылку, в чашку с недопитым чаем – всюду сунет свой коротенький носик. И везде что-нибудь да ущипнет, ухватит.
А уж как умеет устроиться с жильем! Млея на полке в старой крестьянской баньке услышал я прямо возле уха идущий из стены писк. Ясно-воробьиное гнездо. Но где? Не под полком же в натопленной бане?
Наутро обнаружил: в торце одного из бревнышек старого сруба — выгнившая сердцевина. Я измерил: вглубь метра полтора! И там, в конце этого длиннющего тоннеля обосновалась воробьиная семейка. А что? Тепло, безопасно.
Когда птенцы вывелись, я туго заткнул дырку ветошью. И — что? за неделю моя «пробка» была вытащено, воробьиха снова насиживала яйца в спасительной тьме. И так повторяется из года в год.
Воробьиная вездесущность поражает. Карнизы, наличники, сарай, укромный уголок в углу веранды — все ими обжито, повсюду их гнезда. От трех до пяти выводков с весны до осени — вот оно, жизнелюбие!
Воробьиное племя плотно обживет не только пространство возле человеческого жилья — но и всю нашу планету. Шестнадцать видов! На всех континентах! в Новой Зеландии не было — и туда завезли! Полевой воробей, пустынный — и даже саксаульный воробей! Казалось бы, при и такой жизнестойкости воробьи должны полностью оккупировать все пространство вокруг.
Но — слишком много врагов у серого малыша. Кто только не зарится на воробьишку, кто только не посягает на его нелегкую жизнь! Ворона и сорока, лиса и сова, ястреб и кошка. А мальцы с рогатками?
Воробьиная история знала поистине чумную напасть. Это случилось, когда вечно страдающие от недоедания китайцы под руководством Мао Цзе Дуна решили покончить с расхитителями зерна на рисовых полях. Подумать только! Народ, строящий коммунизм, голодает — а тут нахальные птички умудряются чуть ли не полкило драгоценного продукта украсть! Уничтожить воробьев, как класс!
Яды и ловушки помогли мало. И тогда коварные люди решили уничтожить малую пташку с помощью ее «алхиллесовой пяты». Дело в том, что верткий летун может пробыть в воздухе от силы минуту-другую, не больше — воробьишке надо непременно присесть, отдохнуть: слабы крылышки, сердечко тоже не тянет на дальние пролеты… И вот весь Китай в един назначенный день вышел на улицы и поля с трещетками и тряпками на палках. Воробьям не давали присесть! И через десять минут просторы «поднебесной» были усеяны трупиками птиц…
Потом, конечно, природа отомстила неразумным, в данном случае, истребителям. Вредители, навалившиеся на рис после того, как воробьев не стало, показали, что означает термин «равновесие в природе»…
У нас, в России, такого, слава Богу, не бывало еще. И потому мы всегда имеем возможность пообщаться с воробьями накоротке.
Конечно, ближе всего к человеку домовой воробей. Это они с рассвета до заката веселят нас, забавляют, не оставляют в одиночестве. И в лютую стужу — тоже.
Во-он он сидит на жестяном шишаке моего воротного столба. Я знаю: там, под жестяной крышей у воробья — уютное гнездышко. Каждый год он волочет-таскает туда пух-перо, сухие травинки, тряпочки-нитки. Однажды заботливый папаша снял с веревки и затащил к себе даже поясок от детского платьица.
Настолько прижились воробьишки, что даже на стук открываемой-закрываемой калитки не реагируют: хлопай себе, хозяин, мы-то знаем, что ты не к нам в гости идешь.
Но вот ближе к осени, когда после прощального выводка пустеет на некоторое время гнездо, появляется на столбе незваный гость. Конечно, это мышка: она знает, что впереди осень и дожди — и потому подбирает себе «квартирку» понадежней. А что может быть теплее и уютнее воробьиного гнездышка?
И когда после суровой зимы приезжаю я на хутор Вязки и впервые в этом году открываю калитку — из под жестяного колпака на столбе вылетает не птичка — а высовывает свою шуструю мордочку серая мышь. И уже было бросается вниз по столбу — но юрк назад, в присвоенное чужое жилье…
Сиди мышка, сиди. Я-то ведь знаю: разойдется — разогреется апрель, солнечные часы подскажут воробьям: к семейной жизни! И тогда держись — в считанные секунды выставит мышку из гнездышка такой вроде бы пугливый, такой боязливый воробей! Да ведь оно и справедливо. Как сказал один литературный герой: «На чужую кровать рот не разевать!»