Кто с флейтой, кто с волынкой, кто с тяжелым барабаном на наплечных ремнях – музыканты на сцене встают в ряд, начинают играть, и ты оказываешься то ли на средневековом балу, то ли в придорожной корчме. Ульяновский ансамбль Ebrius hircum совсем недолго играет средневековую музыку, но уже успел вернуть слушателям старинные народные баллады, а скоро даст шанс узнать, что такое придворные танцы. Где музыканты достают ноты и откуда у группы такое странное название, знает корреспондент портала UL-PEOPLE.RU.

– Название у вас какое-то странное… С первого раза даже прочесть не получилось. Что оно означает?

– Дмитрий Леванов, художественный руководитель ансамбля: Дословно «Ebrius hircum» переводится как «Хмельная коза». В Средние века хворей было много: как сказали бы сейчас, зараза на каждом углу. Людей преследовали разные напасти и беды. Так вот, чтобы себя обезопасить, от болезней, прежде всего, они каждую свою трапезу сдабривали алкоголем. Чаще всего – вином или пивом, в те века не было крепких напитков. Люди хоть немного, но повышали себе иммунитет.

Так в нашем творчестве появился «хмель». А коза – это символ защиты от сглаза. Ее изображение наносили на вещи, чтобы избежать проклятия. Как зазвучало получившееся название по-русски, нам не очень понравилось. На латынь переводить категорически не хотелось – слишком часто этот прием используют европейские коллективы. И я решил, что «Хмельная коза» лучше всего зазвучит…на эсперанто! Перевел, но название получилось для русского уха не очень благозвучным. И вот тогда пришлось вновь вернуться к латыни.

Дмитрий Berlin Леванов Шварценбах – художественный руководитель ансамбля. Волынка, флейта, а также голос коллектива.

– В коллективе вас сейчас пятеро… Как вы встретились?

– Игорь Улитин: Правду рассказывать? Честно – все с кружки пива началось. Сидели в квартире руководителя нашего военно-исторического клуба «Сокол», мы все там занимаемся. Пропустили по глоточку… и слово за слово, решили собрать коллектив, играющий этническую музыку. В итоге, «этнику» немного отодвинули в сторону, ансамбль зазвучал средневековыми мотивами.

– Дмитрий: Пересчитали, какие инструменты у кого есть дома: оказалось, их много. Но лежат они совсем без дела.

– Игорь: Да-да, именно так в моих руках появился…бубкн!

– Бубкн?

– Игорь: Да! Не переживай, это не новый инструмент. Как-то раз кто-то из нас в электронной переписке опечатался и вместо стандартного «бубен» написал «бубкн» – так и пошло.

– Вы играете средневековую музыку. Откуда тексты и ноты?

– Дмитрий: Все очень просто – интернет ими кишит. Нужно только суметь отыскать. За основу изначально мы взяли всего две композиции из сборника средневековых нот. Он называется «Codex Verus». Там напечатаны все наиболее известные средневековые песни. Почти все они народного сочинения. Это то, что исполняли уличные музыканты, менестрели, барды. В основном, конечно, мы исполняем крестьянскую музыку. Но планируем вот-вот взяться за дворцовые композиции.

– Чтобы исполнять эту музыку, нужны какие-то особенные инструменты? У вас тут масса незнакомых названий. Например, шалмей…

– Дмитрий: Для исполнения «башенной» и уличной музыки у нас недавно действительно появился шалмей. Это деревянный духовой музыкальный инструмент, прототип жалейки. В 16 веке он был очень популярен. Мы шалмей переделали из вьетнамской трубы, заменили там некоторые части, и по звучанию стало максимально похоже.

– Игорь: Ноты еще берем из «Carmina Burana», этот рукописный поэтический сборник также известен как «Кодекс Буранус». Оригинал его хранится где-то в Мюнхене, но перепечатки и «сканы» есть и в сети, на профессиональных музыкальных форумах.

– Дмитрий: Скоро собираемся взяться еще и за средневековых авторов. Думаю, это будет «принц труверов» Тибо Шампанский и Франциск Касисский. Их труды тоже отлично сохранились: переписанные, найти их в интернете тоже несложно.

– Игорь: Не будем делать секрета из того, что многие из этих композиций не раз переигрывали европейские коллективы, например. Источники никто никогда не прятал, ни маскировал. Мелодия, сделавшая популярной песню «How much is the fish», которую распевали ребята из «Scooter» в 90-е, на самом деле является мотивом средневековой бретонской народной «Песни о сидре». Она стала известна во всем мире благодаря французскому музыканту Алану Стивеллу, исполнившему ее еще в 1970-м. Он явно отыскал эти ноты раньше нас (смеется).

– Дмитрий: Как эту мелодию только не «обзывают» впервые услышавшие! И «Гимном Люфтваффе», и государственным гимном Ирландии, и национальной песней Шотландии. А мы им в ответ хитро так: «Не, ребята, это все родом из Бретани».

– А в Ульяновске у вас в этом направлении конкуренты есть? Я слышала, вы себя позиционируете как первая в городе группа, которая играет этническую музыку…

– Дмитрий: Да не первая мы группа в этом направлении! В 90-е годы у нас в городе создавался подобный ансамбль под названием «Totus Florio». Они тоже играли средневековую музыку, похожую на ту, которую мы взяли в свой репертуар. Но, к сожалению, так получилось, что ребята из этой группы разъехались по разным городам.

Игорь Улитин, бубнист. В группе отвечает не только за громыхающие инструменты, но и за художественный…рык! В некоторых композициях играет на варгане

– Ребят, расскажите о своих инструментах. Наверняка ведь трофейные.

– Игорь: Барабан для Антона покупал я. Он продавался в антикварном магазине. Когда вырвался с работы на обед (Игорь в жизни немузыкальной – журналист), заявил своей коллеге: ушел за барабаном! Та только плечами пожала и улыбнулась. Покупка, кстати, оказалась недорогой – всего 600 рублей. Зато какой трофей, посмотри! Это походный барабан, когда-то он служил в оркестре.

– Дмитрий: Рисунки на барабане сделал я. Схватился за маркер посреди ночи. Этот барабан – как вымпел нашей группы. Я изобразил козу с кубком и с горном – прямая иллюстрация к названию нашей группы. Написал название ансамбля и «маркировочку» поставил – дату образования коллектива. И аккуратненько подписал музыкальные направления, в которых мы играем.

– Игорь: Мы не стремились к тому, чтобы использовать инструменты точь-в-точь такие, на которых играли в Средневековье. Воссоздать все до мелочей стремятся, например, наши коллеги из группы «Стары Ольса». Как ни грустно, это очень недешево. У ребят, например, волынки, сделанные под заказ. А у меня в руках – пластиковый бубен, ну и что?

Но в одном мы с ребятами солидарны – современные инструменты, электронные или клавишные, звучат слишком правильно, ровно, и сегодня, когда люди «наелись» этого «пластикового» звучания, им, наверное, захотелось живого звука. А старинные инструменты, меж собой чуть-чуть не «строящие», эту живую атмосферу создают. Если задумаем переходить на такой уровень и поймем, что музыка – это больше, чем хобби, будет повод задуматься о замене инструментов.

– Дим, таможенник по образованию, в группе ты играешь на волынке…

– Дмитрий: У нас в группе есть журналист, столяр, преподаватель живописи и рисунка. Волынку – она же дуда – мне стоило лишь раз услышать вживую, и она навсегда осталась для меня любимым инструментом. Лет с 13-ти начал читать специальную литературу об этом инструменте. А перед этим посмотрел фильм «Ватерлоо»: там и увидел, как шотландская армия идет в атаку под волынку. Зрелище заворожило.

– Где ты достал свою волынку? Она сделана на заказ?

– Дмитрий: Волынки у меня не было лет до 19-ти. Искал инструмент повсюду. Тогда не было даже интернета нормального, чтобы спокойно изучать специализированные сайты. Когда в мой дворик пришел интернет, стал шагать по всем подряд объявлениям в сети. Цены разнились по-сумасшедшему. Старался отыскать людей, которые могли дать мне ценный совет. Однажды включил новости и увидел репортаж о мастере, который изготавливает средневековые музыкальные инструменты, в том числе и волынки. Тут же отыскал этого умельца в соцсетях, сделал заказ. Тот огорошил: заявил, что на продажу волынки не делает. Но посоветовал другого московского мастера – Алексея Палагина…

– Он–то тебе и помог?

– Дмитрий: Да, я заказал у него большую средневековую волынку. Инструмент – потрясающий! Но игра на нем далась не сразу. В интернете снова набрел на интересное сообщество. По видео– урокам пытался сам все освоить. Нервы соседям помотал изрядно!

– А музыкальное образование у тебя есть?

– Дмитрий: Нет. Все подбирал на слух. Нотную грамоту, конечно, пытался выучить. Получилось процентов на 20. Но и этого оказалось достаточно: средневековые ноты большой сложностью не отличаются.

– До сих пор не расстался с той первой волынкой?

– Дмитрий: Нет, ее я давно продал. Купил себе простую волынку тысяч этак за 13-ть. Спустя время и ее сменил на испанскую: теперь у меня галисийская гайта.

– Но на тебе в группе не только волынка?

– Дмитрий: Да, еще блок-флейта.

Антон Евграшин, барабаны. В группе, как шутят ребята, числится барабанщиком «номер два», но все чаще бывает барабанщиком «номер один». На выступлениях ребята без него обойтись не могут!

– Антон, как ты попал в группу?

– Антон: Раньше я играл в одной из ульяновских групп на ударной установке. Моим коллегой по коллективу как раз и был Дима. В его голове параллельно зарождался наш нынешний проект. Сначала в «Ebrius hircum» я был просто на подхвате – подменял основного барабанщика. А теперь все чаще выхожу, как сказали бы футболисты, в основном составе! И так уже четыре месяца…

– Это при том, что «сколотили» вы «Ebrius hircum» в марте этого года!

– Дмитрий: Ну да! Нам всего семь месяцев!

– Маша, а ты как среди этих суровых ребят оказалась? Хрупкая флейтистка…

– Маша: На флейте я играю уже лет шесть. Мои родители – музыканты. И у папы-то, который всю жизнь играл в военном оркестре, я и стащила свою первую флейту. Главным и порой самым жестоким критиком моих первых музыкальных потуг был именно он. Часто плакала, когда родитель называл меня бездарностью. Тихонечко распевалась, убегала с флейтой в тихий уголок. Потом все- таки папа стал давать мне уроки: я научилась правильно держать пальцы. Перед сном выключала свет и начинала негромко наигрывать, каждую ночь. Подбирала мелодии на слух. В университете между парами упражнялась в коридорах к радости однокурсников.

– Флейта, на которой начинала играть в «Ebrius hircum», была все та же, папина?

– Маша: Да, мы ее прозвали «вредня дудаста». Это была очень «вредная» флейта, она постоянно куда-то «сбегала», терялась. Она выпадала из карманов, но всегда находилась. Пропадала в учебных аудиториях, но неизменно отыскивалась. Оставалась в барах, но всегда возвращалась посетителями.

Мария Кшняскина, флейта и вокал

– До сих пор играешь на этой флейте?

– Маша: Нет, вернула папе, это его инструмент. Тем более, любимая немецкая фирменная флейточка успела постареть. Ей уже далеко за 20-ть, несмотря на хорошее качество – она сделана из дуба и вишни – на ней появились сколы. Звук стал не тем. Нынешнюю блок-флейту одолжила у Димы. Впрочем, в моем арсенале уже три новые флейты.

– Как познакомилась с ребятами?

– Маша: Дима играл на волынке на одном из совместных вечеров. Заболела этим инструментом с первого звука. Попросила его дать мне пару уроков. Так я попала на репетицию группы в первый раз. Осталась в «Ebrius hircum» и не жалею об этом.

– Где вас можно услышать? Вы, как настоящие уличные музыканты, наверняка в теплое время года радуете прохожих…

– Игорь: Думаю, уличные музыканты в Ульяновске есть: может, они сидят где-то поодиночке на Гончарова да в подземных переходах. Но чтобы это был полноценный уличный коллектив… Думаю, тут нам конкуренции нет! (смеется). В этом году мне удалось съездить в Самару, в Ростов: так вот там кто регги выстукивает, кто с электрогитарами стоит в людных местах… А мы обычно играем на бульваре Новый Венец. Часто зовут на фестивали. Отыграли на Обломовском, недавно ребята поучаствовали в акции «Симбирские зонтики», правда, без меня. У нас так часто бывает – то одного нет, то другого. (смеется).

– Где вы репетируете, есть у вас собственная база?

– Игорь: Пока мы репетируем где придется. Чаще всего устраиваем квартирные репетиции у участников ансамбля поочередно. Первые два сбора стали просто адом для моих соседей, потому что живу я в общежитии. Они мужественно слушали грохот барабанов, подвывали волынке, прислушивались к звукам варгана.

– И после этого Игорю пришлось съехать из общежития?

– Игорь: А вот и нет! Мои добрые соседи, сотрудники УАЗа, между прочим, даже расстроились. Сокрушались, что мы так мало играли и быстро свернулись (улыбается).

– Дмитрий: Думаю, это было все-таки из вежливости!

– Игорь: А вообще мы наши уличные выступления называем уличными открытыми репетициями!

– И как окружающие на эти ваши открытые репетиции реагируют? Мужики в килтах, волынка – ну вылитые шотландцы!

– Игорь: Самый распространенный вопрос при таком раскладе: а вы из какого города? Дикое удивление вызывает то, что мы из Ульяновска.

– Дмитрий: Не, меня чаще спрашивают, шотландская ли у меня волынка. Честно отвечаю, что она испанская. А сейчас я мечтаю, например, о шведской. Этот инструмент распространен по всему миру. Волынка есть практически у каждого народа. На Британском полуострове волынок несколько разновидностей. У ирландцев тоже несколько видов. Есть эти инструменты во Франции, Германии, Италии, Чехии, Украине, Белоруссии, Турции, Грузии, Египте… Можно перечислять бесконечно!

– Игорь: Заодно рассказываем зрителям и слушателям, что такое варган. Тут по всем законам жанра раздается: да это как у чукчей! Приходится снова читать лекцию, что варганы были и у европейцев, и у тех же чукчей, и у азиатов, вьетнамцев, например! Снова – дикое удивление!

– Вы сами людей вводите в заблуждение, выступая в килтах! Килты – равно Шотландия, неужели поспорите?

– Игорь: Килты для нас – это просто сценические костюмы. Чаще мы играем «по гражданке», в обычных джинсах и футболках. Иногда да, действительно обряжаемся: либо все в тех же шотландцев, либо надеваем средневековую одежду.

– Дмитрий: Зато в килтах мы… популярнее! Особенно у женщин: им наши килты дюже нравятся. Больше того, килт в жаркую погоду вообще просто идеален!

– Какие планы у «Ebrius hircum»? Записать альбом?

– Игорь: Для начала – качественно записать пару новых композиций в студии! И еще – пополнить состав нашего ансамбля. Давно ищем человека, который бы играл на струнных инструментах. Не на балалайке и не на гитаре. А, например, на экзотичных мандолине или на домре!

– Дмитрий: И еще ищем того, кто бы взял на себя в «Ebrius hircum» игру на смычковых! Также мы принимаем в дар ненужные по разным причинам инструменты. Вдруг у кого–то завалялись… Приютим и будем очень благодарны.

Руслан Фауст Мансуров, еще один участник «Ebrius hircum», барабаны и варган

Текст – Татьяна Герман

Фото – Анна Панова