Из цикла “Древо жизни”

1
Владимир Фролов, художник, директор детской школы искусств.

2
“Золотая рыбка” из детских снов…

Маленькое, темнолицее, с торчащими в разные стороны ручками-ножками существо поселилось в моем доме. Черный сюртучок с белыми пуговками, негритянская курчавость на непомерно большой голове; одна стопа загнута серпом, другая торчит кочергой… На одной руке – четыре пальца, другая вообще как грабли. Сплошная нелепость: «точка, точка, огуречик -вот и вышел человечек». Но от этого странного человечка, то ли стояшего, то ли лежащего на изумрудно-зеленой траве исходит такой оптимизм, такое радостное жизнелюбие, что даже самый тоскливый день кажется чуточку светлее… О том, кто сотворил этого жизнелюбца и как он оказался в моем доме – чуть ниже. А пока заглянем-ка в небольшой городок Карсун, затерянный средь лесистых холмов между Барышом и Сурой в Ульяновской области.
КАРСУН начинается, как и положено уважающему себя городку с въездного знака. Вот он на взгорке: кусочек кирпичной крепостной стены с гербом. Суть, символ. А на меловых лесистых холмах как бы на раскрытой ладони, обращенной к реке – сам городок. Ясный осенний день за-мер над ним, кружились листья в городском парке, где первые деревья, между прочим, были посажены ссыльными польскими повстанцами еще в прошлом веке… День как день. На огородах копали картошку и лук (товарный продукт для местных земледельцев); женщины гремели ведрами, гудела где-то бензопила: дрова готовили к зиме… Будничная жизнь шла своим чередом, заполненная привычными хлопотами и немудрящими радостями… Обычная российская глубинка, озабоченная – увы! – с рассвета допоздна лишь одним: как бы выжить, выстоять в очередной беде, накатывающихся на страну с монотонной неизбежностью девятого вала… Кризис! Готовься к худшему: закладывай побольше картошки и тыкв в погреба; квась капусту, соли грибы; затаривайся крупой. Заботы о пропитании, о тепле, о выживании – чем еще могут за-ниматься жители Карсуна?! Но я-то знал, знал: существует тут островок, как бы отрешенный от повседневной суеты, от сиюминутных хлопот, от надоедливых мелочей бытия… Имеется в Карсуне особый мирок, в котором властвует не только потреба дня – но что-то и еще, вроде бы для сегодняшней суеты чуждое.
Однажды прочитал в какой-то газетке я весьма удивившую меня заметку. Сообщалось в ней, что в городе Париже состоялась выставка работ юных художников планеты. И – вот чудо! – из множества работ, присланных в неофициальную столицу Европы, особое внимание, якобы, привлекли рисунки и картины…Кого бы вы думали? Карсунских детей! Более того: некий коллекционер – аж из самого Лондона! – пожелал вроде бы приобрести детские работы для своей коллекции. «Ну, чудеса в решете: мелкопоместный Карсун – и европейс-кая востребованность!»- подумалось мне. Честно говоря, я как-то скептически отнесся к информации: ну, передернул брат-журналист в порыве квасного патриотизма. Бывает, что ж…
Однако, дальше – больше. Через некое время – опять из-вестие: уже на другом континенте – в Азии, побывали работы юных карсунских художников. И – опять успех: дипломы, золотые и серебряные медали. Ну, заело: надо увидеть своими глазами этих юных левитанов и коровиных, их творения!
А пока собирался в Карсун – открылась большая выставка детских работ уже в областном центре – в Ульяновске. Пошел. Зима была, вьюжило, пасмурно. А как зашел в зал – все, кончилась непогода. Солнце, зелень и цветы – вот общее ощущение от карсунских художеств. Или проще: воспевание Жизни.
Вообще говоря, это и есть высокая тема и цель искусства. Но карсунские детишки умудрились ТАК увидеть и почувствовать мир, что даже искушенного в изобразительном ремесле зрителя заставляют в очередной раз удивленно призадуматься… Каких только сюжетов тут нет, какие радуги не полыхают! Корова-кормилица – с человеческой теплотой во взгляде… Подсолнухи, как вырастающие из земли солнца… А вот и кустодиевская красавица из Карсуна… Натюрморт: поднос с причандалами – но какой! А вот – то ли летит, то ли плывет среди (или над) красочным многоцветьем некий человечек. Руки-ноги раскинуты; глаза распахнуты, во всей фигурке – ра-достный захлеб и восторг. Куда летит, чему радуется? А это он из цветного сна – к свету. Из небытия – к бытию. И – краски, цвета, сочетания. Их словами, естественно, не передашь. Душой увидеть, сердцем почувствовать, смелой ручонкой намалевать… Все составные искусства – тут. А авторам – от трех до тринадцати…
Наличие этого «нечто» (а оно и составляет суть любого дарования) приметны в работах большинства карсунских детишек.
Местная пресса не преувеличивает: таланты из Карсуна действительно не затерялись в мире! Участие в экспозициях в Америке и Японии, Польше и Венгрии, Индии и Китая, Франции и Норвегии… – пятнадцать стран! Более двухсот дипломантов международных конкурсов и выставок! Десятки «золотых» и «серебряных» лауреатов! Работы карсунской ребятни – в фондах музеев мировых столиц. Детские работы из Карсуна «прописаны» аж в штаб-квартире ООН! Мм-да… А мы говорим: провинция, глушь, тьма.
Небольшое отступление. Многие ныне задаются вопросом: откуда в безвестной российской глуши такая россыпь талантов? На чем взросла, как проявилась? На пустыре ничего не растет – это известно. И только наша леность и нелюбопытство (по Пушкину) дают основание считать городок Карсун и его окрестности зоной унылой бесплодности. А если порыться в истории, в биографиях и судьбах – выходит не так, совсем не так. Сказано: «что ни город – то норов». Карсун – тоже не исключение из правила. Историческая справка гласит: «… по царскому Указу стольник и воевода Богдан Хитрово меж реки Барыша и реки Суры для бережения от татарских проходов учинил новую Карсунскую засеку на 53 верстах, а подле тоя новыя засеки устроены; два города да четыре острога жилые; А служилых людей в тех новых городах устроить на вечное жилье 2600 человек…» Выходило: быть городку стражем и воином, крепко стоять на пограничной черте, отбивая уже самим своим наличием мысли о набегах на новообретенные русские земли… Так и было.
Но – все течет, все меняется. И оставив ратные заботы карсунцы землепашествуют,торгуют,гончарное дело и огородничество осваивают. Карсунская ярмарка, ведущая свою биографию аж с 1660 года, была событием для всей России! До десяти тысяч купцов, ремесленников, продавцов и покупателей съезжалось на открытие грандиозного торжища в Троицын день из Москвы, Тулы, Ростова, Мурома и прочих мест, весьма от Карсуна отдаленных. Короче: городок благоденствовал, рос и укреплялся. Вста-вали тут храмы и торговые ряды; строились изящные особняки и благоустраивались улицы. А следом за экономическим процветанием (и благодаря ему) укреплялись в Карсуне медицина, культура, знание. В минувшем веке обзавелся городок земской больницей, библиотекой, зданием присутственных мест – и прочими атрибутами русского уездного центра. И получался горо-док уютным и приятным еще и потому, что лучшие его здания проектировали и строили известные поволжские архитекторы М.Коринфский, А.Захаров, В.Ивановский. Соразмерность, гармоничность, высокий вкус – вот приметные особенности старинного Карсуна…
Но не только история, архитектура и ландшафт определяют особую притягательность Карсуна и его окрестностей. По благоприятному стечению обстоятельств большая литература и большая живопись тоже не обошли карсунский край стороной – и в прошлое время, и ныне. В прошлом веке неподалеку, в родовом имении Языково жил и творил друг А.С.Пушкина поэт Николай Языков. Подолгу и в разные времена бывали на карсунской земле известные всей России литераторы Николай Огарев и Петр Киреевский. Под Карсуном, в имении помещиков Родионовых писал картины крепостной художник А.Макаров. В Карсуне родился живописец П.Добрынин – ученик Репина и Савицкого, запечатлевший для потомков старый Симбирск. В селе Прислониха родился и креп род неравнодушных к искусству Пластовых: дед, сын, внук. Наиболее заметен средний: самобытный живописец крестьянского быта и его земных трудов Аркадий Плас-тов. Народный художник, именитый, талантливый (Карсунская детская школа искусств, кстати, носит его имя). Работа и жизнь этого живописца – как и любого выдающегося подвижника духовной жизни – конечно же, облагородила и возвысила местную жизнь-бытие… «То память героев, там край вдохновенный… Там все, что мне мило, чем сердце горит…» Этими словами, написанными Николаем Языковым еще в 1822 году (боже, какая историческая даль!) и завершу я краткий экскурс в историюКарсуна.
Константин Паустовский как-то заметил: «Я не знаю, в чем очарование мест, связанных с памятью замечательных людей. Но оно бесспорно. В нем соединяются гордость за силу человеческого духа; пение стихов, доносящихся как бы из глубокой полевой дали; ясное ощущение, что время теряет в таких случаях свою разрушительную силу, что забвения нет…» Эти слова с полным основанием можно отнести и к карсунской земле. Так что не на пустом месте растут юные дарования Карсуна…
Однажды засушливым летом, когда все растущее желтело и горело, встретил я в селе Тушна поле сочной, стеной стоящей зеленой люцерны. Как удалось?
– Да ведь трава сама тянется к солнцу! – пыхнул самокруткой мужик возле насоса на берегу пруда. – Только вот поливать надо…
– Слова эти не раз вспоминались мне в карсунской детской школе искусств. И вот почему. Район и городок ныне отнюдь не благоденствуют; народ сельский ни богатеть, ни помирать не хочет – как-то переби-вается «от» и «до». Но! И власти (областные и местные, и на-селение местное школу детскую любят, чем могут – помогают. И гордятся ею. Под школу отдано, пожалуй, лучшее здание: бывшая уездная земская управа. Красивый добротный двухэтажный дом (язык не поворачивается назвать его зданием) – земцы построили его на века: узорный паркет еще цел; кирпичная фигурная кладка не осыпается по сию пору; не обветшала лепнина в уютном зале… Под этой крышей собран весь духовно-культурный «золотой запас» сегодняшнего райцентра: краеведческий музей; музыкальная и художественная школы; музей детского рисунка. Более сотни детишек приобщаются «к возвышенному миру искусства» – так позволю выразиться.
– Карсунская школа искусств существует более тридцати лет. А потом открылось художественное отделение. Учить детишек рисовать стал Владимир Алексеевич Фролов… И вот учит уже целых тридцать лет.
– «Учитель рисования…» Ну, что вроде бы за фигура в наше-то время?! Кругом компьютеры, автомобили и заботы о хлебе насущном. Ну, математика. Ну, механика. А тут -малевание. Архаизм?Да как сказать! Знаете, как определил две самые значительные утраты, произошедшие за время его жизни сэр Уинстон Черчиль, не самый глупый человек на земле? Он сказал: «Люди перестали изучать классиков – и стали учиться ремонтировать автомобили.» И еще: «Забыли лошадей». Две большие утраты человечества… Так вот: учитель рисования В.Фролов и его карсунские коллеги стоят на страже духовности. Немногословные и упорные; талантливые – но не кичли-вые, они (по-моему) являют собой тип русского провинциального интеллигента, – увы! ныне почти исчезающего…
– О занятии, которое составляет смысл жизни Владимира Алексеевича и его сотоварищей в одной здешних газет было сказано так : ” Неординарные подвижники культуры во всем ее многоцветии…Природа наградила их талантом сохранить неповторимость каждого ребенка. Посмотрите на работы карсунских ребят: в брызжущей яркости красок, в наивной подробности и радостной мечтательности их работ – счастье и человечность. Картина ребенка отражение неискаженной и гармоничной человеческой души.» Чуть высокопрано- но по сути верно.
– Ну, что еще к этому добавить? Разве только то, что карсунские «усердники» (по Далю – «кто старается о чем-либо, рачители, заботники, ревнители, попечители») творят доброе и важное дело.
– И еще об одной стороне дела. Карсун – это вам не Москва и даже не областной центр; тут каждая копейка – радость; каждый приветливый взгляд – окрыление… Ведь школа искусств -это еще и тьма чисто практических, хозяйственных забот: организация выставок, доставание красок, холстов и просто бумаги; ремонт здания и договоренности с теми, кто может помочь школе, поддержать ее хоть чуточку материально. Именно этими качествами обусловлено и то, что ульяновский университет «взял под свое крыло» карсунскую школу; и то, что губернатор не отказывает в просьбах; и что родители понимают: не на чудную блажь – на доброе дело наставляют их детей…-
– Тем и живет карсунская ДШИ – и ее учителя.
… В день моего отъезда из Карсуна радость была у Владимира Фролова: деньжат толику попечители подбросили;(«Купим красок, ватмана»). Еще:»Новые талантливые ребятишки объявились…»
Радости учителя. Радости творца. И радости отца. Налюбовавшись на работы карсунских детишек, я справился у Владимира Алексеевича, нельзя ли приобрести у них что-нибудь. Ну, скажем, вон того человечка в черном сюртучке с белыми пуговками?
– У автора надо справиться, – вполне серьезно ответил В.Фролов. Ушел. Через полчаса вернулся: «Разрешил продать». Гонорар юного художника был невелик: двадцать пять рублей. Но это был первый в жизни гонорар восьмилетнего живописца. Первый — но,вероятно, отнюдь не последний.
– Вот так это живописное существо, с описания кторого я начал рассказ о карсунских юных живописцах и их наставниках, и поселилось в моем доме.
– Жан Миндубаев ,корреспондент «Литературной газеты»