“РУССКАЯ ПЛАНЕТА”: «Боль за грудиной»

Елена Тарубарова
«Русская планета» разбиралась, как устроена скорая помощь в Ульяновске и зачем ее разделяют на экстренную и неотложную.

С 1 января в Ульяновской службе скорой помощи произошли изменения: она разделилась на экстренную помощь и на неотложку. Показать, как работает скорая помощь сейчас, корреспонденту «Русской Планеты» согласился главный врач станции скорой медицинской помощи Ульяновска, хирург, кандидат медицинских наук Айрат Имангулов.

– «Час пик» у нас к 17 часам, когда люди возвращаются с работы, из школы, детей забирают отовсюду, и в этот момент у нас здесь «аншлаговая» ситуация, — рассказывает он. — Один пульт у нас резервный, пять человек постоянно сидят на приеме. Пока ситуация более или менее спокойная, люди имеют возможность отдохнуть: постоянная работа за компьютером регламентирована так, чтобы в ней были перерывы. В оперативном отделе трудятся медицинские работники. Как правило, сюда принимают людей со стажем, уже отработавших «на линии» и на практике представляющих, какие именно вопросы следует задавать.

Диспетчер спрашивает: «Укажите ваш номер телефона. Так, 902, два ноля… Животик болит? Вы его кормили чем-то? Фамилия как у ребенка?».

Полученные данные специалист оперативного отдела вводит в систему, затем дает рекомендации, какую бригаду следует направить на вызов: реанимационную, педиатрическую, линейную. Но насколько сложен вызов и какую именно бригаду следует направлять, решает диспетчер направления. Эти специалисты находятся в соседнем помещении и получают вызов, как только в оперативном отделе его введут. Одновременно в отделе работают три человека. На мониторах — данные ГЛОНАСС. «Красные» машины скорой — заняты, «зеленые» — свободны.

– Вот, вы видите: вызов уже пришел сюда, — указывает в ближайший к нам монитор Имангулов. — Сейчас компьютер подсказывает диспетчеру, какие бригады скорой помощи ближайшие к месту вызова.

Все расстояния и время, за которое их должна преодолеть машина, на карте «заложены». Поэтому, когда скорая отправляется на вызов, диспетчеры уже представляют, сколько именно по времени она должна ехать. Предварительно поставленный диагноз позволяет также определить, сколько именно по времени бригада будет находиться с пациентом.

Вызов передается выездной бригаде по сотовой связи или рации — на это тоже «заложены» специальные две минуты. С каждой машины каждые 30 секунд передается сигнал о том, где она находится. С такими программами работают более чем в 200 городах РФ, на территории Казахстана и Латвии.

Главное — стрессоустойчивость
В Ульяновске работает чуть больше 40 бригад в сутки. Как только смена сформирована, вся информация о ней тут же оказывается в программном комплексе. Так становится понятно, какими силами располагает станция: сколько бригад, где они находятся и как они настроены работать.

Между оперативным отделом и отделом направления расположен центральный отсек, где работают главные врачи. Это самые авторитетные люди на станции скорой помощи, весь дежурный наряд в составе от 40 до 45 бригад полностью подчиняется распоряжениям главного врача. На этих людей ложится основная ответственность в случае чрезвычайной ситуации, возникновения необходимости дежурства на пожаре, аварии, в случае теракта — именно главный врач пошлет туда специалиста. Отсюда информируются экстренные службы — в случае, если информация о ЧС к врачам поступает первым.

– Мы также связываемся со стационарами в том случае, если оказывается, что больной «тяжелый», — говорит главный врач Ираида Чамеева. — Сообщаем в приемный покой и просим, чтобы там приготовили все необходимое.

Чамеева — педиатр. Как и все, имеет вторую специализацию по скорой медицинской помощи. На станцию скорой помощи ее пригласили.

– В первую очередь оценивается стрессоустойчивость специалиста, способность в оперативном режиме воспринимать и анализировать информацию, — говорит Имангулов. — Разумеется, в лидеры выдвигаются те, кто имеет больший авторитет — и среди бригад, и среди пациентов. Безусловно, очень важен опыт работы, потому что человеку, который не прошел все этапы лично, будет очень сложно принимать решение.

Для уточнения диагноза главные врачи могут провести процедуру дистанционной электрокардиограммы. Для этого используется специальный прибор, который передает сигнал на компьютер с помощью телефона – стационарного или сотового. Это позволяет оперативно обнаружить инфаркт, отличив его от гипертонического криза, и экстренно госпитализировать человека.

– Вызывают же обычно как: «боли в сердце», «сердце болит», «боль за грудиной», — говорит Шишкина. — А причиной могут быть и гипертония, и остеохондроз, — заболеваний может быть много, а жалобы всегда одинаковые.

Все обращения в скорую записываются. Это необходимо, если требуются уточнения.

– Была у нас как-то большая ошибка, когда не разобрали названия улиц: есть улица Тюленина — это на Севере, а есть Тюленева — это за Волгой, — говорит Имангулов.

Если нужно — превысят скорость
В том же здании, что и станция, находится одна из двух самых крупных городских подстанций, курирующая около 10 бригад. Вторая находится также в Засвияжском районе города — самом многочисленном по населению — в Центральной медико-санитарной части. В этом же типовом здании станции медицинской помощи находится и гараж. Водители проходят осмотр дважды — в начале и конце смены.

– Мы очень внимательно относимся к состоянию наших сотрудников, — говорит Имангулов. — Любые подозрения на алкоголь проверяем на месте. Я прощаюсь с такими людьми сразу же. Однажды, в начале моей работы, это была целая бригада.

Автомобили скорой помощи делятся на три вида: «А», «Б», и «С». Последний — самый оснащенный, это реанимобиль. На ульяновской станции таких четыре — на базе «Пежо». Эти большие микроавтобусы — практически реанимация на колесах. Остальные авто — преимущественно УАЗы. Автомобиль класса «Б» — средний, тот, что позволяет выполнять стандарт полной медицинской помощи. Класс «А» фактически предназначен только для перевозок. С автомобилем класса «Б» корреспондента «Русской Планеты» знакомила старший фельдшер центральной станции Лариса Антипина.

– Хотелось бы, конечно, чтобы чаще нам меняли аппаратуру, — говорит Антипина. — Но все равно нам очень повезло, что пришли в этом году машины скорой помощи. Они холодные, конечно, водителям приходится дверцы дополнительно проклеивать, потому что врачи жалуются. Ну и хотелось бы больше молодых кадров. Очень многие уходят из медицины, в другие города уезжают.

– Водитель скорой помощи, оправляющийся по вызову или везущий пациента, выполняет социальное задание, — говорит Имангулов. — И даже если он превышает скорость и ему выписывают штраф, мы пишем жалобу в ГИБДД, и штраф аннулируется. Проверить, находилась ли машина на вызове, можно с помощью системы учета. У нас был случай, когда реанимобиль ехал по мосту со скоростью 180 км/ч. К сожалению, тот случай окончился печально, пациента спасти не удалось, но превышение скорости мы обосновали.

Случаи, когда водители скорой становятся причиной ДТП, также происходят. Следствие до сих пор выясняет, кто стал виновником недавнего нашумевшего случая, когда в результате столкновения на дорогу из машины скорой вылетела беременная женщина, которую везли в городскую больницу № 1 в Новом городе.

– Хорошо, что все остались живы, — заключает Имангулов. — Но у нас — минус один автомобиль.

– В чем суть разделения скорой помощи на экстренную и неотложную? — спрашиваем доктора.

– На мой взгляд, сейчас просто ввели такую терминологию, — говорит Имангулов. — Разделение существовало всегда. Допустим, к нам поступает сразу два вызова: в одном случае это падение с высоты, в другом головная боль. Разумеется, всем ясно, что первоочередной вызов — это падение с высоты. Он теперь называется экстренным.

– В каких случаях человеку нужна неотложная помощь?

– Это такие случаи, как например, температура до 38. Для человека это, может быть, и самый сложный случай, но, на мой взгляд, претендовать в этом случае на экстренную помощь — просто эгоизм.

– Но если человек не в состоянии сам определить, от чего именно ему плохо?

– Существует, конечно, ряд случаев, когда лучше перестраховаться. Боли в сердце — один из них. Врач приедет, попросит вдохнуть, наклониться — если при этом боль усиливается — то это, скорее всего, остеохондроз. Снимут ЭКГ — оно покажет, имеется ли реальная угроза. Боли в сердце имеют характерное распространение, но и межреберная невралгия на них очень похожа. Так что определить, что именно случилось, можно только на месте.

– Сколько вызовов в сутки вы принимаете?

– От 800. Самое большое количество в этом году было 4 января — 1 154 случая. В основном травматизм. На праздники поток вообще значительно увеличивается. Причина в том, что днем нас поддерживают поликлиники, там работают дежурные смены, но ночью остаемся только мы, и наплыв вызовов становится весьма вероятным. При этом Ульяновск остается на передовой по оказанию неотложной медицинской помощи. У нас 18 неотложек при поликлиниках в городе открыты. Семь детских и 11 взрослых. У нас порядка 10-12 % вызовов передается в службу неотложной помощи при поликлинике. Это один из лучших показателей в России. Средний российский показатель — 5-6 процентов.

– Так значит, изменения в работе скорой произошли только на бумаге?

– Теперь уровни помощи прописаны программно, и их разделение введено в норму. На мой взгляд, это оправдано. Медицинская наука не стоит на месте, стандарты меняются, манипуляции, которые проводит медицинский работник, становятся значительно шире, так что это закономерно, что многие вещи закрепляются нормативно. Есть и другие изменения. Из состава бригад исключили санитаров. Но кто-то же должен носить больных, особенно ночью, когда до соседей не достучишься. На вызов приезжают две девочки, а там здоровяк, которого нужно спустить с пятого этажа. Сейчас медики вынуждены обращаться к МЧС. Просим — помогают. Кроме того, сейчас, по новому порядку у нас в составе нет кардиологических бригад. Поскольку врачи у нас с двойной специализацией, в зарплате никто не потерял. Мы все так же рассматриваем такие бригады как специалистов для оказания специализированной помощи. Так сказать, «придерживаем» их для особо тяжелых случаев.

– Положительные изменения есть?

– Да, могу отметить их на региональном уровне. Это, прежде всего, обновление автопарка. За 2013 год было обновлено 94 автомобиля из 135 всего по области. Мы были на грани того, чтобы «встать» — а тут нам такой подарок. Точно знаю, что далеко не во всех регионах так. Похожей заботы удостоились только Казань и Сочи — по причинам вполне понятным.

– За что на вас в последний раз жаловались?

– Как правило, жалобы возникают в период перенасыщенности вызовами, и они достаточно стандартны. И причины их возникновения очевидны. В сутки у нас поступает порядка 80 безрезультатных вызовов. Это когда мы приехали, а человека нет на месте, не открыли дверь или похулиганили. Учитывая, что каждая бригада у нас обслуживает 18-20 вызовов в сутки, получается, что мы имеет четыре бригады, которые катаются просто так. Так что загруженность — это, конечно, немаловажный фактор.

– Можно ли как-нибудь пресечь действия хулиганов?

– На мой взгляд, это некая форма психического отклонения. С ней очень сложно бороться. Важно осознавать, что это не шутка. Работа скорой — это серьезная работа людей. Это наши с вами деньги, это важная миссия. С другой стороны, случается, что человек видит лежащего на улице. Вызывает скорую, а человек полежал-полежал, встал и пошел. Ограничивать стремление помочь — неправильно, я считаю. Равнодушным оставаться нельзя.