— А хотите, я вам песню спою? -Антонина Ивановна улыбается и берет в руки гитару. Многочисленные награды на черном пиджаке (она надела его по моей просьбе — «для фото») совсем не мешают ей, и вот по квартире уже разносятся звуки мелодии «Легкого школьного вальса»:
Помню, как сейчас, . Наш десятый класс Закружила вьюга фронтовая…
— И у меня так же было — совсем как в этой песне, — вздыхает моя собеседница. — 16 июня 1941 года мы получили аттестаты об окончании средней школы. Я мечтала стать врачом, мальчишки-одноклассники — летчиками и трактористами. Да война все решила по-своему…
Слушают с интересом
Не так давно Антонине Ивановне Сергеевой исполнилось 90 лет. Сорок из них бабушка Тоня отдала школе — учила «уму-разуму» самых маленьких: работала учительницей начальных классов. До сих пор, несмотря на годы, Сергеева навещает «родную» 52-ю школу, расположенную в Засвияжье.
— Рассказываю ребятам о своей жизни, на праздники — вот особенно на 23 Февраля и 9 Мая — даже пою им песни на гитаре, вот как вам сегодня. Они меня слушают — серьезно так слушают, интересно им, — говорит Антонина Ивановна. Интерес школьников вполне понятен:
ведь не каждый день встретишь человека, который из зениток сбивал немецкие самолеты и преподавал на Чукотке детям, приходящим на урок прямо из яранги. Впрочем, не будем забегать вперед…
Детство
— Родилась я в Буинском районе (Татарстан. -Ред.) в 1923 году. Папа умер рано, мне было только три года. Мать рассказывала: он заболел тифом, а врачи, приехавшие из Тархан, сделали ему «холодное обертывание» из намоченных водой простыней. Ну, тогда какая медицина была… Ему стало хуже, и умер отец уже в больнице, — рассказывает о своем детстве наша собеседница.
Ее мать — двадцатипятилетняя учительница — осталась одна с двумя детьми на руках. Сначала семья жила в селе Бурцево в пришкольной квартире, а затем они перебрались в село Большие Бурундуки, где Тоня и окончила среднюю школу.
— В седьмом классе к нам пришел новенький — Женька «мельничный». Его так прозвали, потому что его папа работал на мельнице. С Женей мы дружили до 10 класса, но не более того. Затем всю войну мы с ним не виделись ни разу, — говорит о своем будущем муже Сергеева.
Беседуя с теми, кто знает о войне не понаслышке, я уже не раз замечал такую особенность: в рассказах о себе эти люди редко подробно говорят о том периоде их жизни, который предшествовал тяжелому военному времени. Словно все в оценке и восприятии их собственной биографии стремится к войне, проверяется и судится с ее точки зрения. Беседа с моей новой знакомой снова подтвердила это наблюдение.
Из пионервожатых — в зенитчицы
— Через несколько дней после выпускного началась война, и всех мальчишек почти сразу же забрали на фронт. Директор нашей сельской школы предложил мне место пионервожатой. Я работала там больше года. А затем в 1942 году, когда немец угрожал уже Среднему Поволжью, в Горьком начали формировать 1872-й зенитно-артиллерийский полк — из совсем молодых девчонок и парней. Я пошла туда добровольцем, — продолжает свое повествование бабушка Тоня.
После серьезной и продолжительной подготовки уже боеспособные зенитные батареи 1872-го полка перебросили под Киев.
— Налеты были страшные: особенно бомбили в июне 1944 года. Опишу только один из них, но вообще налетов было очень много — бомбили почти ежедневно. Нас предупредили, что с Варшавского аэродрома поднялось 200 немецких самолетов. Мы тогда охраняли город Коростень и ряд мостов. Я была старшим стереоскопистом, то есть определяла точные координаты цели и передавала эту информацию на орудие. Сначала мы никак не могли дождаться самолетов. Оказывается, они обошли Коростень южнее, а затем ударили по нашему полку. На наших глазах бомба попала в одно из орудий, его обслуживали пятеро наших, включая девушку. Образовалась воронка размером с большую комнату. Мгновенно погибли все пятеро. После налета мы выкопали то, что от них осталось, и сделали братскую могилу.
Три злотых за фото
Затем наша героиня вместе с полком попала сначала в Белоруссию, а потом — в Польшу.
— Поляки к нам относились хорошо: звали нас в гости, угощали на праздники. 1 мая 1945 года мы вдруг увидели, что поляки «выбросили» из окон красные флаги и начали кричать: «Победа!». Мы стали спрашивать об этом нашего командира, но он строго сказал, что война еще продолжается. А 8 мая нас подняли по тревоге. Думаем: «Опять бомбежка!». Но командир построил нас и объявил о победе. Мы радовались, как дети, — улыбается своим воспоминаниям Антонина Ивановна.
Рассказчица также вспомнила, что в 1945 году она получила небольшое увольнение и гуляла по польскому Люблину вместе с подругами.
— Денег у нас совсем не было. Мы зашли в фотоателье и спросили, сколько стоит сфотографироваться. Нам ответили: «Три злотых!». Так нам захотелось сделать фото на память, что мы побежали в ближайший госпиталь, сдали кровь и получили заветных три злотых. Вот она — эта фотография! — бабушка Тоня показывает мне снимок, на котором она совсем молодая, счастливая — война ведь закончилась! — сидит за столиком, на котором — прекрасный букет цветов (фотография опубликована на этой странице. — Ред.).
На Крайнем Севере
Мирная жизнь началась с самого главного решения в жизни: бывший одноклассник Евгений Михайлович Сергеев сделал ей предложение. Он учился в Ленинградском высшем военно-морском пограничном училище, и после его окончания в 1946 году молодая семья уехала в Петропавловск-Камчатский. Там они жили два года: Евгений охранял границу на «больших охотниках» (так назывались корабли), а Антонина преподавала в местной школе. Здесь у них родился сын.
Затем их направили в Чукотку — в здешнем военном городке они прожили еще два года.
— Ученики ко мне приходили прямо из яранги: она стояла недалеко от военного городка. Учить чукотских детей было непросто — они очень плохо понимали по-русски, — говорит Сергеева.
Кстати, в связи с этим эпизодом своей жизни она показала мне семейную ре-ликвию — подарок мужу, привезенный с Чукотки: большой отполированный клык моржа, на котором изображены те самые яранги чукчей.
Учитель начальных классов
После Чукотки Евгения Михайловича «передислоцировали» в Ленинградскую область в город Высоцк. Естественно, за ним туда последовала и его семья. За 10 лет жизни в этом городе у Сергеевых родились дети — две девочки.
В Ульяновск семья приехала в 1963 году после массовых сокращений в армии, произведенных во времена Хрущева. В за-свияжской 52-й школе Антонина Ивановна проработала 22 года, там же учились и ее дочери — между прочим, одна из них пошла по стопам матери и стала педагогом.
— Ко мне до сих пор приходят ученики и учителя, не забывают меня. Скоро будем праздновать юбилей: 52-й школе исполняется полвека! — с гордостью сообщила Сергеева.
Добавим, что героиня нашей заметки иногда пишет стихи. Многие из них посвящены потерянной молодости — страшному военному времени. Одно из ее стихотворений, которое так и называется — «Сгоревшая юность», заканчивается следующим замечательным четверостишием: Как немного осталось в живых Тех, кто с фронта вернулся живыми. Люди, помните о других, Что остались навек молодыми!
Беседовал Евгений Нувитов