– Я без них иногда скучаю, – признается Анатолий Иванович. – Бывает, проснусь ночью, а передо мной – шестеренки, гири, маятник ходит. «Ага, – думаю, – надо посмотреть: все ли в порядке?»
Наш собеседник рассказывает о деле, с которым он уже фактически «сроднился». Это и неудивительно, ведь ему отданы без малого последние 40 лет жизни.
Хранитель времени
Анатолию Фролову в 2014 году исполняется 84 года. Несмотря на возраст, он до сих пор чувствует себя бодро и выглядит моложе своих лет. Кто знает, быть может, такая способность «замедлять время» связана с его основным жизненным увлечением: уже несколько десятилетий именно этот человек следит за тем, чтобы главные часы Ульяновска, расположенные на башенке дома-музея Гончарова, исправно шли, задавая ритм всему городу.
Кстати, неофициальное название «Биг-Бен» для этих часов вполне оправданно, так как их сделала как раз та английская фирма Cooke&Sons, которая трудилась и над созданием знаменитых лондонских «курантов». Впрочем, в очередной раз повторять историю о том, как упомянутые часы в 1869 году были подарены Симбирску графом Орловым-Давыдовым, как они были сняты с колокольни Спасо-Вознесенского собора и спрятаны до лучших времен в здании земской управы, мы не будем:заинтересованные читатели в два клика «мышки» смогут раздобыть эти сведения самостоятельно. В данной статье мы постараемся рассказать не столько о часах, сколько об их несменяемом смотрителе. Хотя, наверное, судьбы их столь тесно переплетены, что нельзя говорить об одном, не касаясь другого.
Простой работяга
– Вообще-то о себе я рассказывать не привык. Да и что говорить обо мне – простой работяга, ничего любопытного, – Анатолий Иванович немного смущается и изредка посматривает в сторону огромного – выше человеческого роста – механизма часов, словно спрашивая у мерно тикающего маятника разрешения на рассказ. Мы беседуем с ним в «святая святых» – специально отгороженной комнате на третьем этаже гончаровского дома-музея, где располагается «сердце» ульяновского «Биг-Бена».
По словам Анатолия Ивановича, не так давно помещение выглядело совсем иначе: ободранные стены, протекающий потолок и тому подобные «прелести». Сейчас, после капремонта, комнатка с часовым механизмом превращена в настоящий мини-музей.
– Я родился в 1930 году в деревне Кожевенной Горьковской области, жил там до окончания войны. Первые четыре класса ходил в школу в своей деревне, а потом до 7-го класса бегал каждый день в соседнее село – за 5 километров от дома, – начинает повествование о своей жизни Фролов.
В 1945 году будущий «хранитель времени» поступил в Богородский кожевенный техникум на механическое отделение и после нескольких лет обучения был отправлен на практику сначала в Ленинград, а затем в Москву.
– На Московском кожевенном заводе меня пытались оставить: мол, пришлем тебе вызов, будешь работать в столице. А я посмотрел: в Москве кругом асфальт, трамваи-троллейбусы везде дребезжат – ни травинки не найдешь! И отказался. «Нет, – говорю, – поеду на Урал в райцентр – все к селу да к земле поближе», – улыбается своим воспоминаниям Фролов.
Прерываемся на «бой»
В этот момент в часовом механизме что-то щелкает, какие-то тросы быстро приходят в движение, и кто-то тяжелый и невидимый, сначала будто замерев на мгновение, начинает мерно и гулко ударять в колокол.
– Колокол-то в башенке наверху находится, мы с вами туда потом слазим, если захотите, конечно, – говорит Фролов уже после того, как пришедшие, казалось, в неистовство шестеренки, подвесные гири и тросы успокоились – и все снова затикало, как и прежде, спокойно и мерно.
– Раньше-то часы были полностью механические, но, когда в 1973 году их обнаружили и передали нам на Ульяновский приборостроительный завод, мы существенно дополнили их конструкцию. Гири, которые ранее приходилось поднимать вручную, теперь «взлетают» благодаря двум электромоторам. Также автоматически производится смазка механизма – раньше было по-иному. Нашей конструкторской группой были внесены и другие изменения: добавлен третий циферблат, ряд шестеренок,автоматические выключатели и многое другое, -Анатолий Иванович переходит на свою любимую тему-«конек» и, кажется, готов говорить о своем любимом «детище» бесконечно, однако мы снова возвращаем его к рассказу о себе.
От Урала до Ульяновска
На Уральском кожевенном заводе Анатолия взяли помощником слесаря. Спустя 18 лет, когда пришло время покинуть это предприятие, он уходил оттуда уже в должности главного механика.
– Первое время приходилось заниматься подготовкой технической документации для оборудования, которое привезли из Германии. Оборудование-то оттуда вывезли, а документации – никакой. Вот приходилось рисовать схемы, считать шестеренки – затем мне все это очень пригодилось, – продолжает рассказывать Фролов.
В 60-х годах наш собеседник учился в Свердловском политехническом институте, но уже подумывал о переезде.
– Дело в том, что в 1957 году недалеко от Челябинска случилась авария с выбросом радиоактивного облака (имеется в виду так называемая «Кыштымская авария». – Ред.). А у меня друг заведовал в то время экологической лабораторией в Свердловске. Он убедил меня уехать оттуда, поскольку четко знал, что жить там небезопасно: «Дуй отсюда, – говорит, – пока не поздно». Ну, он «дунул» в Днепропетровск, а я подумал-подумал и написал письмо директору Ульяновского кожкомбината. Через некоторое время оттуда пришел вызов, и я с семьей (женой и сынишкой) перебрался сюда, – продолжает свое повествование наш рассказчик.
Как корректируется время
Мы невольно снова отвлекаемся на третьего молчаливого участника нашей беседы – мерно тикающее «сердце» часов.
– Полгода часы стояли у нас на испытательном стенде на «приборке» – после того, как их обнаружили. В то время архитектором «Ульяновскгражданпроекта» был Серафим Титов – вот он спроектировал эту башенку, где сейчас находится колокол, разработал форму и размер римских цифр на циферблатах. Я тогда работал руководителем конструкторской группы в отделе главного механика приборостроительного завода – наше дело было восстановить и усовершенствовать сам часовой механизм, – при описании процесса «реанимации» старинных английских часов Фролов почти всегда употребляет местоимение «мы» – и это совершенно справедливо, поскольку над восстановлением «англичанина» трудились многие заводчане «приборки». Тем не менее успех этого мероприятия во многом зависел именно от мастерства и конструкторской смекалки самого Фролова: автоматическое включение-выключение электродвигателей, автосмазка часового механизма – это, безусловно, именно его идея.
– Мне пришлось доработать и механизм перевода стрелок:раньше в этом процессе приходилось участвовать двум людям, а после того как я внес определенные усовершенствования – приделал к муфте специальную ручку, я могу корректировать время в одиночку, – Анатолий Иванович тут же демонстрирует то, как осуществляется перевод стрелок часов: для этого он использует «штурвальчик от вентиля» (детали данного процесса смотрите в видеорепортаже, размещенном в нашем блоге: http://ul-seg.livejournal.com).
Стоит в связи с этим развенчать один из распространенных мифов: для корректировки времени на ульяновском «Биг-Бене» вовсе нет необходимости выхода на крышу и «контакта» с циферблатами – стрелки переводятся непосредственно на часовом механизме.
Колокол
Фролов вновь предлагает нам побывать на башенке, и сам первый по-молодецки взбирается на лестницу, ведущую к колоколу. Там мы продолжаем прерванную беседу: Анатолий Иванович рассказывает о жизни в Ульяновске^ о своем сыне Евгении, который разбирается в часовом механизме «Биг-Бена» не хуже отца. Затем мы прощаемся с нашим собеседником, оставляя его наедине с любимыми часами.
– Вы идите, а мне тут еще надо немного повозиться: масло подлить, подкрутить кое-что. Они ухода требуют, как же. Часы -что человек: без заботы и любви перестанут работать и жить.
Евгений Нувитов