Из цикла «Древо жизни».
Тот, кто однажды увидел по обрывистым берегам речек колонии ласточек-береговушек, тот навсегда будет пленен их невыразимым очарованием. Их радостной веселостью. Их дружеской спайкой, которую можно выразить расхожей фразой:»Один за всех- и все за одного».
Как эти миролюбивые и вполне дружелюбные птички умеют отогнать любого, кто посягнул на их упрятанные над водой в обрывах, в земляных норках гнезда!
Мне приходилось видеть отчаянную, визгливую панику кота, которому взбрело в голову помародерствовать в гнездах береговушек. Милые птички так дружно норовили лишить его глаз, что котяра просто закувыркался по крутизне обрыва и шмякнулся в воду.
А пловец из кота- совсем не ахти…
Но на этот раз у береговушек враг оказался куда серьезней.
Сюжет происходил на базе отдыха одной из известных строительных организаций- и был таков.
Крутая лестница вела с обрывистого берега к волжскому пляжу. И .естественно, вдоль кромки обрвыва гнездились береговушки.
Ивот однажды, прекрасным июньским утром по лестнице к воде спускалась супруга начальника стройтреста с подругой.. Обе женщимы были изящны, обе в широкополых соломенных шляпках, обе в благодушном настроении.
И на тебе!
Взвилась вдруг стайка береговушек,закружилась в воздухе… И на одну из шляпок с небес упало…ну, то что падает из птиц при полете.
О, что тут началось! Какой возмущенный крик подняла жена большого начальника!
– Безобразие!Сплошной бардак! Они мне еще и купальник испортили!
– Так дама кричала на супруга.
– И потребовала:
– – Чтобы завтра же этих тварей здесь не было!Слышишь?
– Начальствующий муж кивнул головой и распорядился вызвать на пляж завхоза базы.Диалог был коротким:
– – Взять лопаты и срыть к чертовой матери все эти гнезда!
– =Сделаем!- кратко отрпортовал завхоз.
– И пришел бы тут береговушкам полный кирдык. Но меня черт дернул за язык:
– Неплохой вариант! – поддакнул я начальнику. Можно сказать — ноу-хау в природоведении.Придется поведать об этом… ну, хотя бы в газете «Ульяновская правда»…
– И как озаглавишь? – снисходительно поинтересовался
– – Да простенько…Скажем, варвары на отдыхе..
– Гнезда береговушек уцелели.
– Но на эту базу отдыха меня уже больше не приглашали…
Евгений Евтушенко
Вставал рассвет над Леной. Пахло елями,
Простор алел, синел и верещал,
а крановщик Сысоев был с похмелия
и свои чувства матом выражал
Он поднимал, тросами окольцованные,
на баржу под названьем “Диоген”
контейнеры с лиловыми кальсонами
и черными трусами до колен.
И вспоминал, как было мокро в рощице
(На пне бутылки, шпроты. Мошкара.)
и рыжую заразу-маркировцицу,
которая ломалась до утра.
Она упрямо съежилась под ситчиком
Когда Сысоев, хлопнувши сполна,
прибегнул было к методам физическим,
к физическим прибегнула она.
Деваха из деревни, – кровь бунтарская! –
она (быть может, с болью потайной)
маркировала щеку пролетарскую
своей крестьянской тяжкой пятерней…
Сысоеву паршиво было, муторно.
Он Гамлету себя уподоблял,
в зубах фиксатых мучил “беломорину”
и выраженья вновь употреблял.
Но, поднимая ввысь охапку шифера,
который мок недели две в порту,
Сысоев вздрогнул, замолчав ушибленно
и ощутил, что лоб его в поту.
Над кранами, над баржами, над спицами,
ну, а точнее – прямо над крюком,
крича, металась ласточка со всхлипами:
так лишь о детях – больше ни о ком.
И увидал Сысоев, как пошатывал
в смертельной для бескрылых высоте
гнездо живое, теплое, пищавшее
на самом верхнем шиферном листе.
Казалось все Сысоеву до лампочки.
Он сантименты слал всегда к чертям
но стало что-то жалко этой ласточки,
да и птенцов: детдомовский он сам.
И, не употребляя выражения
он. будто бы фарфор или тротил,
по правилам всей нежности скольжения
гнездо на крышу склада опустил.
А там, внизу, глазами замороженными,
а может, завороженными вдруг
глядела та зараза-маркировщица,
как бережно разжался страшный крюк.
Сысоев сделал это чисто, вежливо,
и краном, грохотавшим в небесах,
он поднял и себя и человечество
в ее зеленых мнительных глазах.
Она уже не ежилась под ситчиком,
когда они пошли вдвоем опять,
и было, право, к методам физическим
Сысоеву не нужно прибегать.
Она шептала: “Родненький мой…” – ласково.
Что с ней стряслось, не понял он, дурак.
Не знал Сысоев – дело было в ласточке.
Но ласточке помог он просто так.
1976