Виктория Чернышева
В Ульяновске состоялся 22-й по счету выпуск гвардейского Суворовского военного училища. В нынешнем году стены учебного заведения покинули 54 воспитанника. О том, что нового ждет в ближайшее время суворовцев, “РГ” в эксклюзивном интервью рассказал директор училища Владимир Шкирков.

Владимир Федорович, в прошлом году из стен училища выпустили 66 человек. Хотя штатно в роте 80 воспитанников. Почему суворовцев меньше плана?

Шкирков: Нынешнюю роту мы собирали три года. Все дело в том, что с 2009 года набор у нас осуществлялся только из пяти категорий гражданских лиц, как было определено Минобороны. Это дети героев, действующих военнослужащих, гражданского персонала, военных пенсионеров, имеющих выслугу 20 лет и более, а также сироты, находящиеся на попечении. Их было не так много. С прошлого же года снова начался открытый набор: теперь попробовать поступить в училище могут все желающие. Но льготных категорий теперь семь (к вышеперечисленным прибавились дети государственных служащих – ФСБ, внутренних войск и так далее). В следующем году мы будем выпускать 49 детей. А потом уже пойдет нормальный набор – 72 воспитанника и более.

Все ли суворовцы продолжают военную карьеру?

Шкирков: В нынешнем году один выпускник идет в университет, также по одному – в училища внутренних войск и МЧС. Остальные 51 – в вузы минобороны (13 из них – в Рязанское училище ВДВ). В прошлом году у нас также один ушел в университет, трое – в авиационный институт. И так, в принципе, из года в год.

Судя по всему, разговоры, что Суворовское училище могут закрыть, вслед за другими ульяновскими военными вузами – просто слухи?

Шкирков: Я вообще не вижу оснований для них. Нас временно перевели на базу технического училища, чтобы провести реконструкцию “родной” территории. Да, были определенные трудности, менялось руководство, но министр обороны задачу поставил, сроки определил. Никто нас закрывать не собирается. Я так понял, что наоборот довузовское образование расширяется. В этом году, например, в ведение Минобороны передали Омский и Владикавказский кадетские корпуса.

Когда вы вернетесь в обновленное училище?

Шкирков: Министр обороны поставил задачу – 1 сентября 2015 года. В этом году должно начаться строительство. Для нас возведут две новых жилых казармы, культурно-развлекательный комплекс на 800 мест, новую столовую (сейчас она находится в учебном корпусе), 12-метровый тир, большой многоцелевой спортивный комплекс, бассейн и каток. На территории сносится практически все, за исключением исторических зданий, памятников федерального и регионального значения – учебного корпуса и штаба.

Училище, кстати, располагается в уникальном месте: это не просто центр Ульяновска. Это место, где реально был Суворов, он прожил здесь не менее года (в Симбирск Суворов, тогда еще генерал-поручик, прибыл после пленения Пугачева в Яицком городке, сопровождая арестанта, и пробыл здесь до лета 1775 года – прим. авт.) – в доме, на месте которого был построен наш учебный корпус. Нет ни одного учебного заведения в стране, где хотя бы близко ступала нога этого великого человека. Ну кто закроет такое училище?

Дети приходят к вам из начальной школы: с 2008 года в училище введен семилетний срок обучения. Приносит ли ожидаемый эффект довузовское военное образование?

Шкирков: Прежде всего, мы – школа, но с определенным уклоном, набором дополнительных услуг. Конечно, у нас масса ограничений: суворовское училище – это закрытое учебное заведение со своими порядками. Дети присягу не принимают, но знают что такое поведение в строю, воинская вежливость. При этом, они у нас самые разные.

Например, ребенку, который находится на попечении – мамы и папы у него по какой-то причине (как правило, из-за лишения родительских прав) нет, чтобы поступить, нужно получить лишь тройки. Мальчик, не имеющий таких льгот, должен набрать от 25 и более баллов из 30 возможных. У нас сегодня больше четырех человек на место – конкурс серьезный. Знания разные. Но к завершению учебы мы должны привести их к общему знаменателю. Это сложно. Но кто не учится, тот уходит. У нас на второй год не остаются.

Военная подготовка начинается не сразу. Сначала мы детей пытаемся изучить. Первую четверть не пускаем никуда, даже к родителям. Это самое сложное время – воспитанники, бывает, плачут. Потом привыкают. Мне часто говорят: у суворовцев нет детства. На самом деле, детства нет за забором – ребенок сходил в школу, а потом домой и к компьютеру. Те же дворы, где “гуляют” – очень хорошие дворы! Но сколько их таких в нашем городе?

Вашим-то позволяете выходить в интернет?

Шкирков: У нас каждый суворовец имеет персональный ноутбук. По информационным технологиям все успевают на отлично, дети продвинутые.

Каков итог первого года обучения?

Шкирков: Дети должны сплотиться, уверенно чувствовать себя. Выявляются лидеры, которые становятся командирами. После первой четверти они уходят в первое увольнение, а после второй мы начинаем давать азы военного дела: строевую, порядок отдания воинского приветствия. В это время они обычно начинают хором, при встрече, говорить “здравия желаю!”.

Раньше, при двух- или трехлетнем обучении к нам приходили полностью сформированные личности, с которыми работать было крайне сложно. Ломать их, как в армии? Но набор дисциплинарных методов воздействия у нас очень ограниченный. Самое серьезное – это лишить увольнения, вызвать на комиссию, пригласить родителей. Либо отчислить.

Но отчислить из училища, положим, сироту, очень сложно. С одним мальчиком процесс затянулся на два года. Он был неплохим, но уходил на каникулы, попадал в “вольность”, где курить можно и так далее… Возвращался – здесь строят, нужно учиться. И заявлял – не хочу. Он при этом понимал, что пока он суворовец, его и кормят, и обеспечивают лучше. Выводим на комиссию, его спрашивают: ты учиться хочешь? Хочу. Возвращают назад. В конце концов, прошли все процедуры и суды, доучили его до окончания девятого класса, который он сдал достаточно успешно, и распрощались.

Главная наша задача – подготовить детей к поступлению в военный вуз. Мы должны выпустить суворовца, который, став курсантом, занял бы должность младшего командира. Он сразу должен начать командовать и учить своих ровесников, которые пришли с гражданки.

Какие изменения в учебной программе ждут суворовцев в сентябре?

Шкирков: Мы вводим военную подготовку – до этого она тоже была, но в рамках дополнительного образования. Сначала – устав и строевая, затем азы тактики, разведывательной, инженерной подготовки, связи. Плюс огневая: с пятого по седьмой класс – пневматика, далее, по 11-й – огнестрельное оружие. Будем стрелять на базе 31 бригады ВДВ.

Кроме этого, мы уходим от изучения трех иностранных языков – раньше это были английский, немецкий и французский. Теперь будет один обязательный язык и один – по желанию. Это даст возможность готовить референтов, мы дадим ребенку востребованную профессию.

Кстати
В ближайшее время в ульяновское Суворовское училище должны привезти копию знамени Симбирского кадетского корпуса, изготовленную в Софрино. Его оригинал хранится в Кафедральном соборе Пресвятой Богородицы “Всех скорбящих Радости” в Сан-Франциско.

История знамени удивительна. Ульяновское училище – старейшее военное учебное заведение в России. Оно было создано как военная гимназия в 1873 году. В 1882 году на ее базе открыли Симбирский кадетский корпус. 12 ноября 1903 года по Высочайшему повелению Императора Николая II учебному заведению было вручено знамя, которое хранилось у алтаря в корпусной церкви. В 1918 году знамя спасли от уничтожения кадеты и сестра милосердия, супруга полковника Евгения Свирчевская-Овтрахт. Вместе с другими знаменами его вывезли в США и передали в церковь, где оно хранится как икона.

В 2009 году ульяновцы установили связи с потомками кадетов Симбирского кадетского корпуса. Были направлены письма с просьбами оказать помощь в возвращении знамени учебному заведению. Шестерым суворовцам и директору училища, прибывшим к храм, где хранится святыня, позволили открыть знамя и прикоснуться к нему. Переговоры в настоящий момент продолжаются.