Как я билеты на джазовый концерт в Ульяновске покупал, и почему работникам местных учреждений культуры нужно запретить три слова: «Я не знаю».
В начале сентября решил обязательно пойти концерт джазовой певицы Мишель Уокер в Ленинском мемориале. Ранее я видел в городе рекламу выступления Мишель Уокер, где говорилось, что билеты можно купить через сайт kkoncert.ru. Что я с легкостью и сделал, радуясь, что ХХI век и сервис добрались до наших филармоний и дворцов культуры. Позвонив по справочному телефону 707-247, я выяснил, что попасть в зал можно по обычной распечатке А4 моего заказа со штрихкодом. Молодой человек на другом конце провода так эмоционально убеждал меня, мол, «это не вопрос вообще», что я… засомневался. Вспомнил немолодых, пардон, женщин, на входе в мемориал и их не всегда, мягко говоря, приветливый вид. А они знают, что такое распечатка и штрихкод? Вспомнились слова профессора Преображенского о бумажке: «Фактическая! Настоящая! Броня!». И что, скорее всего, только такая «броня», а не мой листочек А4, устроит хранительниц дверей. Как показали дальнейшие события, сомневался я не зря.

По делам, связанным с МКФ-2014, мне нужно было подойти в Ленинский мемориал. И на всякий случай я прихватил с собой бланк заказа, чтобы получить настоящие билеты и не попасть перед концертом впросак. В кассах мемцентра, на минуточку областного государственного учреждения культуры, меня с ходу огорошили тем, что билеты по моей бумажке не дадут. Дальше состоялся примерно такой диалог.
– И как быть?
– Не знаем.
– Концерт пройдет у вас?
– Да, но мы за него не отвечаем.
– В смысле?
– Организаторы — филармония, вам туда.
– О, Боги, мне по городу бегать с уже оплаченным заказом? Концерт у вас, и на сайте прямо указано, что получить билеты можно в мемцентре.
– Ничего не знаем, у нас не работает интернет, система в Йошкар-Оле, она нас замучила, идите за билетами в филармонию, или в ЦУМ, или в «Аквамолл», там точки продаж.
Тут я вынужден пояснить один момент. Пробегая часом ранее первый этаж ЦУМа я спросил охранника, где кассы. Он пожал плечами и сказал: «Не знаю». Позже я выяснил, что точка под лестницей, и ее практически не видно, а рекламы или информации снаружи здания о ней нет и в помине.
– Пустят ли меня на концерт ваши коллеги на входе с бланком заказа?
– Мы не знаем.
– А кто знает?
– Молодой человек, что вы от нас хотите?!
Странный вопрос… После еще пары минут разговора на повышенных тонах я позвонил в точку в ЦУМе, телефон оказался заблокированным напрочь.
– Дальше что делать?
– Не знаем.
– Это ваш уровень сервиса? Человек к вам за помощью обратился, деньги заплатил, не в МЧС же мне звонить! Как вы клиентов на концерты привлекать собираетесь? А если люди из Нового города или Инзы к вам приехали, да с детьми? Для чего или для кого вы работаете?
– Идите к директору Евгению Казакову и жалуйтесь, нам-то что.

В филармонии, куда меня послали, разговор с кассиршей состоялся примерной такой же. Основной посыл: «Я не знаю». Впрочем, женщина по ту сторону стекла проявила больше внимания, позвонила куда-то и… отправила-таки меня в ЦУМ и «Аквамолл»: «Кассы там точно есть, поспрашивайте». Запас ярости бродящего по городу клиента местной культуры, на которого всем плевать, я уже исчерпал, поэтому мы с дамой из филармонии помирились, посмеялись и взаимно извинились. Но и это еще не всё!
Точку в ЦУМе я нашел. Кассирша с минуту недоверчиво разглядывала мой бланк заказа, неудачно попыталась распечатать билеты, кому-то позвонила, что-то спросила, куда-то на чудо-технике надавила… Есть! Поездка в центр, полтора часа нервов, ругани и непонимания, и вот они, квитки-пропуски в чудный мир джаза. А кто сказал, что будет легко? Покой ульяновскому клиенту только снится. Это же наш, кондовый, уж простите, сервис.
В 2008 году у меня была сложная по маршруту командировка Ульяновск — Москва — Лондон — Манчестер и обратно с посещением футбольного матча в Манчестере и трех музеев в столице Англии. Все билеты — на поезда, самолеты, тамошние электрички, игру и в храмы искусства я купил через Интернет. И мне ни разу не пришлось общаться с людьми, которые говорили бы «Я не знаю». Я заплатил деньги за услуги, и получил услуги в полном объеме не приходя ни в какие кассы и цумы. Неужели это недостижимая для наших учреждений культуры планка даже в году 2014-м?
Как известно, в области приняли Кодекс профессиональной этики сотрудников правительства и исполнительных органов государственной власти. Среди прочего там написано: «…знать истинное положение дел на вверенном участке работы, воспринимать и решать проблемы людей как свои собственные, придерживаться делового стиля поведения, уметь ценить своё и чужое время, не проявлять по отношению к людям высокомерия, грубости, неуважительного отношения, оскорблений и угроз…».
Хотел бы обратиться к министру искусства и культурной политики Татьяне Ившиной. Как-нибудь оформите в виде закона для своих подчиненных запрет на произнесение ими всего трех слов: «Я не знаю». Потому что в противном случае мало кто захочет нести деньги в нашу дворцы и мемцентры из совсем небогатых ульяновских кошельков. И на очередном форуме снова встанет вопрос «Где же, черт побери, найти средства на культуру?».