«Четвёрочка»
Идёт трамвай «четвёрочка»,
Как на колёсах дом.
И ледяная корочка
На стёклах серебром.
В ней, жёсткой как окалина,
Навстречу январю
Я, продышав проталину,
На улицу смотрю.
Вокруг деревья в инее,
Туманные завесы.
И от мороза синие
Постукивают рельсы.
Без опозданий, планово,
Уже который год
Проспектом Нариманова
«Четвёрочка» идёт.
Везёт трамвай сегодня
И души, и тела.
Влюблённые, разводные
И прочие дела.
Идёт, слегка качается,
По улицам пустым.
День только занимается
Над городом моим.
Наш первый дом
Был месяц влюблённых,
Был месяц май.
И запах пьянящий сирени.
В нём наш навсегда
Заблудился трамвай,
Ныряя из света в тени.
Любимая!
Помнишь, как наши сердца
Касались друг друга, сгорая?
Бездомные,
Мы от кольца до кольца
Вечера проводили в трамвае.
Нас скорость пьянила
И ветер в окне.
И, от всех отстраняясь,
В уголке незаметном,
Будто в сказочном сне
Мы с тобой говорили
О самом заветном.
Мы мечтали
Построить наш маленький рай
В шалаше под бетонною крышей.
И катил по Ульяновску
Старый трамвай.
Лишь закрою глаза
Как его снова вижу.
На работу
Я утром встал, смотрю в окно:
Ещё на улице темно,
Но тропкой подмороженной
Уже спешат прохожие.
И я спешу, хотя порой,
Хочу послать всё на фиг.
Но нависает надо мной
Работы жёсткий график.
Как хорошо, что «тормозок»
Стоит наизготовку.
Его хватаю, точно в срок
Бегу на остановку.
И где же он «второй» маршрут
Желанного трамвая?
И все вокруг толкутся, ждут,
Пыхтя, кряхтя, зевая.
И вот он, полный через край,
Приходит наконец-то.
Серьёзен утренний трамвай
И шуткам здесь не место.
Старый трамвай
О ветки шаркая акаций
И рассыпая искры в тьму,
Идёт трамвай…
Хочу признаться:
Он дорог сердцу моему.
Не покривив душой ни мало,
Скажу я честно про него,
Хотя он сделан из металла,
Трамвай — живое существо.
Пришёл он новенький с завода
И встал в сияющем строю.
О сколько всякого народа
Он перевёз за жизнь свою!
Он шёл сквозь вьюги и морозы,
Сквозь летний зной и лёд зимы.
Он слышал смех и видел слёзы
И жил всем тем, чем жили мы.
Сейчас, покрытый краской рыжей,
С рекламой броской на боках,
Он стал как будто тише, ниже…
И как бы вовсе не зачах.
Пройдя по рельсам лет немало,
Колёс с полсотни износив,
Он по путям скрипит устало,
Выводит старческий мотив.
Встреча третьего тысячелетия в трамвае № 6
Спешат по городу трамваи
Сквозь новогодний яркий снег.
И я стремительно въезжаю
В тревожный двадцать первый век.
И надо ж так случиться, братцы,
Что в этот день такой облом:
Хоть бьёт в Ульяновске двенадцать,
Я не за праздничным столом.
Я торопился в гости к милой,
Но задержался невзначай.
— Звони, водитель, что есть силы,
Тысячелетие встречай!
Ещё не скоро грянет утро,
Начнём трамвайный карнавал.
Спеши сюда скорей, кондуктор,
Держи шампанского бокал!
Ну чем не маски — бомж с бомжихой,
Переодетый скучный мент,
И я, хлебнувший вдоволь лиха,
Стихоопасный элемент.
Я всех душевно обнимаю.
И опоздавшим счастье есть.
Тысячелетие встречаю
С людьми в трамвае номер шесть.
Опоздавший
Морозец, звенящий и ломкий,
Снежок под ногами хрустит.
Окрашены синькой потёмки,
Фонарь одинокий горит.
И в этой ночи бесприютной,
Весь в кольцах позёмки – змеи,
Я жду с нетерпением попутной,
Все сроки просрочив свои.
Сияет заснеженной город
В пустой ледяной тишине.
И снится, наверно, шофёру,
Что мчит он на помощь ко мне.
Водителю снюсь я трамвая,
Как он мне на помощь спешит.
По улочкам сонным петляя,
Призывно и громко звонит.
Но я всё один на распутье.
И в этом ничьей нет вины.
Хорошие, милые люди,
Спасибо за добрые сны!
В слепом одиночестве ночи
Я всё, что имел, потерял.
И всё безнадёжно просрочил,
И всюду, везде, опоздал.
* * *
Первой ульяновской вагоновожатой Р.С. Разумовской
Время уходит,
Хоть богу и жалуйся,
Не остановишь минут.
Римма Степановна, вспомни, пожалуйста,
Свой самый первый маршрут.
Утро стояло метельно-морозное.
Город продрог до земли.
Вы, молодая и очень серьёзная,
Первый трамвай повели.
Многим в то время в диковинку было
Чудо, что гулко по рельсам ходило,
На поворотах звеня…
Ровно полвека, вечность, уплыло,
С того незабвенного дня.
Сколько за жизнь километров накручено,
Вам это было дано.
Жизнь пролетела с надеждой на лучшее,
Может, и будет оно…
* * *
Весь датами утрат я испещрён,
Как липа придорожная узлами
Обломанных ветвей…
Душа моя как стон
Звезды, во тьме летящей над полями.
Мои мечты,
Их трепетную дрожь,
Мир обкорнал — садовник с сучкорезом.
Я был цветущим деревом.
И что ж?..
Теперь я пахну дымом и железом.
Под грохотом несущихся колес
Стою я на обочине дороги.
Зачем родился и зачем я возрос
Я в этот век, великий и убогий?..
Ответа не дано мне угадать,
Не избежать печальной русской доли —
Меж трёх осин судьбу всю жизнь искать
И грезить по-ребячески о воле.
