Из цикла «Древо жизни». (Из записных книжек).
Перепелки на выброс
К столетию со дня рождения В.И. Ленина открывали Мемориал и мечтали, чтобы открыл его никто иной, как Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. Л.И.Брежнев. А Брежнев отбыл несколько ранее поздравлять харьковский тракторный с юбилеем – и исчез. Ну, не так, как Горбачев в Форосе, а по-домашнему, на даче. В себя, говорят, приходил. Бывает.
А в Ульяновске тем временем обстановка была близка к чрезвычайной. Круглосуточная связь с Москвой. Когда прибудет? Прибудет ли? Инфаркты у руководства – это не на пустом месте.
Сильно беспокоил вопрос банкета. Ясно, что должен быть. Но – каким по масштабам? Где? При каком антураже? Что готовить на стол? Как воспримет все это Генсек? Сплошные неясности.
Два пункта были прояснены для местного начальства. Первый: банкет на пятьсот персон в новом ресторане «Венец». Второе: перепелки жареные и перепелиные яйца обязательны. Сами понимаете, что они стимулируют! Потому деликатесный продукт со спецфермы под Самарой был завезен загодя.
Но! Ах, это непредвиденное «но»…
В доме Ульяновых на бывшей Московской кого-то черт дернул за язык: «А вот тут была у Ульяновых столовая, здесь они отмечали праздники…»
– Надеюсь не за государственный счет, – буркнул Генсек.
Все лопнуло! Все! Банкет отменили. А перепелками и их яйцами были завалены все магазины города.
Статистика – увы! – не зафиксировала, был ли после этого скачок рождаемости.

Несостоявшаяся должность
Странное письмо получил однажды товарищ Колбин – первый секретарь Ульяновского обкома КПСС.
Кандидат исторических наук Ж. Дрофилов, большой знаток мелочей жизни семьи Ульяновых, добросовестный краевед писал ему о том, что в Ульяновске давно назрела необходимость учредить в числе различных горисполкомовских служб и должностей должность ГЛАВНОГО ИСТОРИКА ГОРОДА, ибо при отсутствии таковой некому вести правильно линию в освещении исторических событий – а особенно в освещении жизни и деятельности знаменитой семьи.
Товарищ Колбин новизну и оригинальность всегда приветствовал, а ленинская тема была для него ведущей по должности. И все же призадумался – вместо того, чтобы сразу «решить вопрос».
– Наверно, надо бы учредить, а? – задал он задачку ближайшему окружению. Окружающие задумались еще больше Геннадия Васильевича. Узнав о заминке в руководящих сферах, историк и кандидат очень разволновался:
– Чего тут думать? Есть в городе должность главного архитектора? Есть должность главного художника? Отчего же не быть главному историку?
Он не ведал, что повторяет почти слово в слово аргументы «самого» в пользу учреждения должности…
Слава Богу, кто-то объяснил задумавшемуся начальству разницу между функциональными городскими службами и сферой, где дискуссии, споры, разные точки зрения – суть научного поиска. Необычная главная должность так и не была учреждена.
Кандидат от истории очень переживал, ибо именно себя и видел в руководящем кресле.

Бога не боясь…
Кабинет первейшего в области идеолога с блестящей фамилией. Разговор идет о Пластове, его жизни и смерти.Идеолог повествует:
– Тут мне докладывают: художник обязательно, мол, завещал похоронить с попом и молитвой на кладбище. Как так? Великий, понимаешь, художник и с попом? Думаю, как сообразить. Прямо-то не запретишь, верно? Но вот она, башка – на плечах. Звоню уполномоченному по религии: срочно собери на совещание своих долгорясых на завтра, на одиннадцать. Похороны-то в полдень, а совещания у нас долгие… Собрал.
Смотрит победно. Добавляет:
– Вот ты пишешь: Ульянов Илья Николаевич был искренне верующим. А мы на его примере учим, воспитываем. Нехорошо. Убрать бы.
– Так ведь он искренне же веровал!
Удивленно, с недоверием:
– Искренне? Да тоже, чай, подлаживался: жить-то надо было…
Самое потрясающее в этой фразе: слово ТОЖЕ.