Сергей Селеев
Как происходят встречи анонимных алкоголиков в Ульяновске.
Корреспондент РП под видом анонимного алкоголика «внедрился» в одно из обществ Ульяновска, призванных помочь страдающим от алкогольной зависимости и называющих себя «содружеством». Все имена героев и некоторые детали изменены.

«Смотрел на иконы, а сам думал, что бы взять — “Охоту” или “Балтику”»

– Здравствуйте! Меня зовут Роман, — приветствует и протягивает мне руку создатель одной из таких групп.

В нем ничто не выдает бывшего алкоголика. Обычный человек лет сорока, в очках. Короткая стрижка, внимательный взгляд, легкая лопоухость, которая придает ему немного смешной вид.

– Я хотел от нашей группы поздравить арендодателя, — кивает он на подарочную коробку конфет. — Мы здесь помещение арендуем.

Он приглашает пройти меня в комнату, где проходят еженедельные собрания. Большое светлое помещение. На стене слева висит зеленая доска, в центре стоит шестигранный стол, запачканный акварельными красками и разводами от баночек с водой. На стене справа визит экран для проектора. Скорее всего, это кабинет для занятий какого-то детского изокружка.

– А сколько дней у тебя трезвости? — спрашивает Роман.

– Три дня, с начала недели, — вру я.

– Вот тут у нас книги. Начинают обычно с желтой книги. Она всего 150 рублей стоит. Когда ее прочтешь, подойдешь ко мне, я дам тебе другую, — Роман протягивает книгу «Жить трезвым». — Я так понял, ты в первый раз? У нас содружество, и всех на «ты» называем, даже если человеку 70 лет… Ничего?

– Конечно, без проблем, можно и на «ты». Да, я в первый раз пришел, — отвечаю сразу на оба вопроса.

– Может что-то хотел уточнить, задать какие-то вопросы? — интересуется Роман.

– Давно собираетесь? — спрашиваю и параллельно рассматриваю книгу, в которой в кратком виде изложена идеология общества анонимных алкоголиков (АА).

– С 2012 года. Я, когда сам начинал, на себе все проверил. Понял, что нужно донести это людям. Вот странно, во всех городах такие группы не только работают, но и поддерживаются и наркологами, и властями. На Шолмова была группа, но там не все священники относятся к этому нормально. В Заволжье вот все нормально. Там настоятель «банкует», все там решает. Православная церковь вообще делится на два лагеря в этом плане. Тут же все бескорыстно, просто сидят люди и делятся опытом. И срабатывает, если ходить на собрания, работать над собой. У меня, например, в феврале будет 3 года. А ведь когда я пришел в содружество, я думал хотя бы месяца 3 продержаться, чтобы печень отдохнула. А потом принял эту программу и начал меняться. Эта программа вне религии. Тут собираются люди, которые называются «выздоравливающие алкоголики». У нас человек выступает на собрании, обратной связи нет. Эмоции можно выражать, но говорить нельзя. И каким-то образом у человека что-то в подсознании срабатывает, он понимает, что не один. В любом случае, алкоголизм — болезнь одиночек.

На этих словах приходит девушка — постоянный член содружества. В ней также ничто не выдает алкоголика: недешевая сумка, красивое платье. На вид около 35, слегка полная, симпатичная брюнетка с прической «каре», в стильных очках. Она достает из сумки чай и пакет с конфетами.

– Я тут печенье взял с цукатами, — как-то робко сообщает Роман, двигая пакет к центру стола.

– Ты чайник ставил? — по-хозяйски спрашивает незнакомка.

– Я пока начну зачитывать, а ты можешь поставить, — обращается к ней Роман. — Сейчас я все зачитаю: какие правила, какой регламент. На самом деле люди в своих фантазиях настолько далеко идут — они вообще не понимают, как это работает. Не скрою, здесь больше протестантского. Но оно работает. В православии, например, я смотрел на иконы, а сам думал, что мне взять: «Охоту» крепкую или «Балтику», и с чем бы смешать.
«Мы решили перепоручить нашу жизнь Богу»

– Преамбула… Здравствуйте, меня зовут Роман, и я алкоголик.

– Привет, Роман, — отвечает девушка. Я торопливо повторяю эту же фразу.

– Сегодня я буду ведущим этого собрания, — сообщает Роман и начинает быстро зачитывать главу какой-то книги. — Давайте почтим минутой молчания тех, кто болен этой болезнью, кто «в срыве», кто ищет нас, приготовимся к собранию. Желающие могут пригласить свои высшие силы на наше собрание. Минута молчания.

Действительно, около минуты мы сидим молча, каждый думает о своем.

– А теперь давайте представимся и выразим свое отношение к алкоголю примерно так, как это сделаю я. Привет, меня зовут Роман, и я алкоголик.

– Всем привет! Я Марина, и я алкоголик, — представляется незнакомка.

– Привет, Марина, — говорим мы уже хором.

– Привет, я Иван, и я алкоголик, — смущаясь (как же тяжело это произносить), представляюсь я и слышу в ответ стандартное «привет».

– Кто такие анонимные алкоголики? — продолжает Роман. — Это сообщество мужчин и женщин, которые делятся друг с другом своим опытом, силами и надеждами, с целью помочь избавиться от алкоголизма. Единственное желание для членства — бросить пить. Наша основная задача — держаться трезвого образа жизни, помочь излечиться от алкоголизма. Истории нашей жизни рассказывают в общих чертах, какими мы были, что с нами произошло, какими мы стали. Присутствуют ли сегодня люди, которые впервые пришли на собрание АА? — все это Роман читает по книге. — Да, это Иван, поприветствуем его.

Раздаются аплодисменты.

– Мы от нашей группы дарим тебе брошюрку, — Роман протягивает мне бордовую книжечку «Знакомьтесь: АА» и зачитывает напутствие новичку. — Наиболее важной личностью в нашей группе является новичок, поскольку мы знаем, что можем сохранить то, что имеем, только отдавая это другим. Пожалуйста, пусть вас не беспокоят слова «Господь», «сила более сильная, чем мы» — эти понятия являются неотделимой частью нашей программы выздоровления. Анонимные алкоголики понимают под Богом и «силой более могущественной, чем мы» группу АА. Если кто-то хочет поделиться своими переживаниями или чем-то радостным, или у кого-то сегодня юбилей трезвости, пожалуйста, скажите.

– У меня сегодня полгода, — говорит Марина, и снова раздаются аплодисменты. — Сейчас ехала, вспомнила. Маленький или большой юбилей, не знаю. Время пролетело быстро, совсем быстро, а с другой стороны, как будто всю жизнь сюда хожу. Думаю, что же все же произошло? Мне такое сравнение пришло в голову, будто я спала и видела один и тот же кошмар, в котором все повторяется с цикличностью. Люди меняются, а мои реакции остаются. Я к одному и тому же прихожу, опять все в г***. Все плохо и разрушается. Эта пустота, бессмысленность. И, как ни странно, я проснулась или пытаюсь просыпаться. За эти полгода для меня все поменялось, хотя все люди остались прежними. Мне понравилось жить, мне понравилось быть трезвой, наконец-то. Когда-то ненадолго хватало этого «нравится». Сейчас меня не соблазняет алкоголь, а раньше я смотрела и думала «везет же им — пьют». Самое главное, что этот замкнутый круг разомкнулся. Поэтому я несказанно рада, что попала сюда. Спасибо Богу и вам, что я сегодня трезвая.

– Спасибо, Марина, — говорит Роман и хлопает.
«Я принимал 15–20 препаратов в день»

Входит еще одна женщина. У нее длинные рыжие волосы, большие голубые глаза. Красные веки выдают в ней человека, который мало спит. А резкие, хаотичные движения рук и бегающие глаза — пьющего или сильно пившего человека. Она тихонько приветствует всех, подсаживается к столу и наливает себе чай.

– Всем привет, меня зовут Роман, и я алкоголик. Искренне поздравляю тебя, Марина, с твоим юбилеем. Я буду говорить о себе. Алкоголь я попробовал рано, где-то в 12–13 лет. Точно уже не помню. Принесли самогон в школу, я выпил всю банку, у других были круглые глаза, им почти не досталось. Мир преобразился, сразу девчонок стал приглашать на танец. Сразу язык развязался, сразу храбрости набрался. Потом были какие-то эксперименты. У бабушки было много алкоголя на чердаке. Настойка мне больше всего нравилась — она на спирту была, хорошо ударяла. И тогда начинались мысли «как все скрыть?», «чем долить?», «как бы не спалили». Эти мысли всегда присутствовали. Я пивной алкоголик и долгое время считал, что если я пью пиво, причем неважно какое — крепкое, легкое, значит я не алкоголик. «Ну, я же пиво пью. А алкоголики это те, кто водку пьет, виски, мешает чего-то». А я не мешал, просто пил 10 литров крепкого пива в день.

В соседней комнате кто-то начинает фальшиво играть «К Элизе».

– Я пил каждый день. Я не то, чтобы запойный — работал, а вечером мне нужно было напиваться. Того, что брал в магазине, мне не хватало, и приходилось идти за добавкой в ночной магазин. Меня там уже знали, говорили: «Как обычно?» Все было готово, укладывалось в черный пакет, отдавались деньги. Я не рассказывал об этом, но сейчас расскажу, — продолжает Роман и, как в хорошем триллере, в этот момент звучит одинокая минорная нота. — Лет в 25 мне поставили диагноз «врожденный порок сердца». Я уже точно не помню, как там все звучало. Мне говорили: «Тебе нужна операция, твое сердце находится в аритмии, сердце пятидесятилетнего мужика». Перед тем, как прийти в содружество, я принимал 15–20 препаратов в день: от головной боли, от давления, от изжоги, от гастрита, от отеков, обезболивающие, от аритмии, чтобы убрать запах. Это все нужно было выпить, чтобы не «спалиться». Я их выпивал и становился как огурчик. И когда на работе говорили: «Вот смотрите, как Роман выглядит — он не пьет, а вы все собаки!» Я про себя ухмылялся: «Да, сколько я выпил, вам и не снилось». Я умирал во сне. Представлял, что меня найдут через трое суток, как МЧСники пилят болгаркой дверь, как несут меня в гробу. Воображение работало на полную катушку. Чего только я не рисовал в воображении. Присутствовал страх, что сердце от таких доз остановится. После этого я начал уменьшать дозу. Тогда я пил 7–10 литров в день, мешал. Брал дорогого хорошего пива чуть-чуть, а остальное — «Охоту. Крепкое». Начал снижать по пол-литра в день. И сейчас у меня есть семья, ребенок, какая-никакая работа. Я занимаюсь тем, что наслаждаюсь жизнью. Так что благодаря Богу и вам я сегодня трезвый.

– Спасибо, Роман! — благодарность за «исповедь» выражается всеми членами сообщества.
«Три дня я кофе бухала»

Слово переходит к Лере. Она во время речи Романа выпила несколько кружек чая и съела целую гору конфет.

– Всем привет, я Лера–алкоголик, — в ответ раздается дружное «привет, Лера». — Надо же было себя выгнать сегодня из дома, когда у Марины полгода. Поздравляю. Притом я не в самом лучшем положении, все-таки живу махровой сухой трезвостью, поэтому три дня я кофе бухала. Вообще я поняла, что такое «сухой запой». Время 11 вечера, я кофе завариваю, вяжу, телевизор смотрю, спать не собираюсь, сейчас что-нибудь до 4 утра сделаю, как в старые добрые времена. В пятницу можно было так оторваться. Не буду долго рассказывать, как я пила, — видно, что говорить Лере становится трудно. — Я уже забыла эти ощущения, которые вот так же происходили, когда за «догонкой» бежишь в трусах и шубе. Это классика. Когда ты в выходной день в нормальном настроении духа моешь посуду, на тебе нахлобучена сорочка (это еще хорошо, если ты в сорочке моешь посуду) и совершенно на ровном месте тебя долбает идея сбегать в магазин. Тебе некогда надеть джинсы, хотя ты не за «догонкой» бежишь. Я всегда радуюсь, когда летний сезон, потому что хотя бы причешешься, умоешься. А зимой можно и так сходить — шуба, шапка, сапоги. Колготки не надеваются принципиально, — Роман и Марина одновременно понимающе кивают.

– Мне и сейчас бывает тяжело слушать, когда подробности рассказывают, — продолжает Лера. — По большому счету, все мы пили одинаково. Выздоровление пришло тогда, когда я полностью упала в грязь. Притом упасть в грязь это не обязательно физически. Я упала в грязь с чистой трудовой, у меня грамоты из школы от родительского комитета. Но при этом я достигла духовного дна. А духовное дно достигается вне зависимости от количества выпитого, от вида напитков, от того, до чего ты добухался — лежишь под забором или в своей домашней кровати писаешься. Оно не с этим связано. Мое пьянство делится на две пятилетки. Первая пятилетка без Бога, хотя я крещеная, но не воцерковленная. А во второй пятилетке я постепенно к Богу подходила. Притом первая пятилетка закончилась на слабых напитках и слабых дозах, как я сейчас это понимаю. Но это с ощущением тоски, угнетенности и полной безнадежности. Когда дочка была маленькая, заходила на кухню, спрашивала: «Мама, а что ты пьешь?» Я отвечала: «Лекарства». И у меня было желание на этих слабых дозах сдохнуть. Я просто физически ощущала, что меня уже там ждут явно не светлые силы. Было физическое ощущение, что я подыхаю. И как-то в Интернете нашла я это сообщество. Где бы я сейчас была, неизвестно. Я прошла через ошибку, что я хотела на второе собрание прийти с парой дней трезвости, мне хотелось порадовать людей. Так я и пропала, потому что к каждой среде, собственно, как и всю неделю, я пила по вечерам. Этот ложный стыд, из-за которого люди уходят, не хотят портить нам статистику. Мне повезло, я вернулась, и с тех пор я здесь.

Программа, по словам Леры, помогает оставаться трезвой, несмотря на полностью разрушенный быт:

– Вот мы сейчас до сих пор с дочкой на кухне по дощечкам ходим, накидали новых досок, потому что пол сгнил. Как вот можно в такой ситуации оставаться трезвым? Как не напиться? И один из принципов как раз — прожить 24 часа счастливо, создать какой-то комфорт. Это и есть цель. Так что спасибо Богу и вам, за то, что я сегодня трезвая.

– Спасибо, Лера, — аплодисменты.

«Я вообще никогда настоящим не жила — не радовало»

– Привет, я Марина, я алкоголик, — следующей рассказывать настает ее черед, хотя что-то рассказывать вовсе не обязательно.

– Привет, Марина, — участники хором приветствуют очередного выступающего.

– В детстве моим побегом от реальности были книги, — начинает рассказ Марина. — Я вообще никогда настоящим не жила, потому что оно меня не радовало, оно меня не привлекало. Не привлекали отношения в моей семье. У меня папа алкоголик. Мне больше всего нравилось уйти в читальный зал, почитать там, домой прихватить книжечку. Вот так я коротала свои дни, пока не попробовала алкоголь. Первый раз мы с девчонками взяли бутылку водки на четверых. После рюмочки девчонки прекратили, а я допила все до конца. Алкоголь появился и стал постепенно все захватывать. Его становилось все больше и больше, а других интересов все меньше и меньше. На 5 курсе я бросила университет, хотя потом закончила без троек. Не могла сказать об этом родителям. Я каждый день сидела в кинотеатре с бутылочкой чего-нибудь, смотрела кино, пила. Никто не замечал этого. Потом началась работа. Работала, выпивала по вечерам. Потом все чаще и чаще. Раньше я собирала компании, людей. Затем это все надоело — у меня есть алкоголь, зачем мне кто-то еще? Вот так вот постепенно жила, жила, жила. А чего жила? Лет пять своей жизни я вообще не помню. Все одно и то же — работа, выпивка, работа, выпивка. Какой-то кусок жизни напрочь вылетел. Хотя я вставала с утра с превосходным самочувствием, у меня не было похмелья. Мне жизнь казалась настолько бессмысленной, непонятно было, зачем живешь. У меня были и попытки самоубийства. Я не видела никакого смысла. При этом я не считала, что я алкоголик, мне это не мешало.

Лера разливает чай и уходит ставить новый чайник, потому что вся вода уже закончилась. Роман достает печенье.

– Я поняла, что я алкоголик тогда, когда у меня родился первый сын. У меня настолько не было сил быть с моим ребенком. Я была эгоистка и жила только для себя. У меня эта тяга усилилась во сто крат. Я терпела, пока беременная была, и только иногда выпивала. Пока кормила, терпела, и то до определенного времени. А потом я выпила, и это понеслось с такой силой! Вечером, после того, как день прокоротаю, ребенка уложу, я быстро, почти залпом усасывала бутылку водки, чтобы просто забыться, уснуть и ничего не слышать. Чтобы ни одной мысли у меня в голове в принципе не было. Пила, пила, пила. Началось такое, что я встать просто не могла, началось похмелье. Я звонила родителям, говорила, что сегодня пьяная и не могу смотреть за ребенком. Днем начала пить. Родители грозили отнять у меня ребенка. Я кодировалась, не пила какое-то время. Но потом, через определенный промежуток времени у меня возникло ощущение, что по чуть-чуть-то я могу пить. Я начала пить понемногу. Это по чуть-чуть стало набирать обороты и за год-два вернулось на круги своя. К этому моменту у меня был уже другой мужчина. И по моим ощущениям, все шло к тому, что я выгоню и этого мужика. Я осознала, что хочу выгнать его, чтобы спокойно бухать, упиваться. Чтобы у меня было оправдание — я осталась одна, с двумя детьми, все мужики — козлы. А под это дело я могу спокойно сидеть и пороть водочку. Я увидела настолько ясно, что третий брак у меня катится в тартарары, а я при всем своем желании любить и быть любимой, иду к бутылке. Все разрушалось, я не управляла своей жизнью. Так продолжалось еще около года, пока я не очнулась в ванной голая и с мыслями «что я тут делаю?». Очередной провал памяти. Это ужас. И я подумала, сколько можно себя обманывать? Придя сюда, я увидела, что люди как люди, не напугали меня, стало тепло. Наконец-то я поняла, что пришла куда надо. Я начала просыпаться по утрам с удовольствием. Спасибо Богу и всем вам, что я сегодня трезвая.

– Спасибо, Марина, — Роман перехватывает слово.

– Наше собрание подходит к концу, и в заключении я хочу сказать, что все, что здесь говорили — это мнение тех, кто говорил. Примите же то, что вам понравилось, — читает по книге Роман. — Какими бы ни были ваши проблемы, среди нас есть люди, испытывающие их также. Если вы попытаетесь держать душу открытой, вы постепенно найдете помощь.