Мы готовим большой материал о социально-экономических итогах года и о прогнозах на год грядущий. Трендов выявили множество, но на одном из самых интересных стоит остановиться подробнее. Речь и появлении нового инновационного рынка — рынка проблем. В будущем году проблемы станут товаром.

Один из самых заметных трендов уходящего года — развитие того, что принято называть институтами гражданского общества. В свете принятия федерального закона об общественном контроле область отличилась по полной — количество разнообразных общественных советов, палат и прочих новообразований стало стремиться к запредельной величине.

Только на муниципальном уровне разнообразных палат в области создано более 120 — при муниципальных образованиях, районах, депутатах, комитетах и так далее. Область тоже не отстает – практически при каждой мало-мальско пригодной для хоть какой-то деятельности структуре появились общественные новообразования. Несложно подсчитать и количество занятой в этих структурах «общественности» – это более 1500 человек.

Понятно, что ни о какой реальной общественности речи не идет. Социология говорит о том, что даже в самых развитых демократиях с многовековым стажем процент активных граждан, которых и принято называть общественностью, не превышает 0.5% от числа занятых в экономике. То есть, даже в тепличных условиях (при допущении, что есть демократические реально работающие институты и граждане как таковые), в Ульяновской области количество реальной общественности просто не могло бы превышать 1300 человек.

Но, что очевидно, никакой общественности в понимании из словаря в регионе нет. Всяческие советы и палаты декоративно наполняют назначенные общественниками.

Быть гражданином в нынешних условиях — это не призвание, а назначение. Заседателей назначают изображать граждан.

Но федеральный имитационный тренд таков, что без этого нельзя. Необходимо изображать общественную активность — имитировать деятельность, причем как якобы «снизу», так и сверху. Фактически, процесс выглядит так — сверху спускается повестка, она «обсуждается» «общественностью», после чего резолюция «общественности» служит «сигналом» для действий опять же наверху. Получается дополнительный холостой этап в принятии решений.

Несмотря на то, что этап этот холостой, он может иметь определенные последствия — медийную активность, возможность вписать свой тезис и т. д. Сама эта холостая деятельность начинает приобретать определенную ценность, а это значит, что неизбежно возникновение конкуренции между имитационными институтами. Для закрепления своего уровня влияния, они вынуждены быть первыми. Первыми в реагировании. Только в этом случае деятельность приобретает хоть какую-то осмысленность, позволяя использовать для каких-то целей (хотя бы для пиара) имитационные институты.

Но найти правильные проблемы очень непросто, горизонт их выбора сильно ограничен повесткой, которая четко определяет что можно, а что нельзя. Базовые правила игры таковы, что можно все, что не отличается глобальностью, и при этом может быть красиво и быстро решено властью, которая ждет от «общественности» таких проблем, решить которые можно быстро, просто, и при этом прослыв спасителями.

Реальные структурные проблемы в эту канву не вписываются, поднимать их «общественники» не могут и не должны. Например, невывезенный мусор — это хорошая проблема, а вот деградация институтов — проблема плохая, так как несет за собой политические риски.

Разрешенные проблемы — это не те проблемы, которые власть решила, а те, которые власть разрешила.

Вилка выбора получается весьма узкой, причем на фоне весьма ограниченного количества разрешенных (властью, которая разрешает, а не решает) проблем. А они нужны — каким-то «общественникам» для отчетности, каким-то палатам или советам для пиара, кому-то просто для эффективной имитации деятельности, которая иногда позволяет под шумок донести нужную информацию до «верхов». Получается, что неизбежна конкуренция за ограниченный набор разрешенных (которые не надо реально решать) проблем, решение которых не затрагивает знаковых интересов. А их мало.

Получается типичная рыночная ситуация — есть спрос, но нет предложения. И оно наверняка возникнет. Появятся специализированные генераторы проблем, которые их (как минимум) выискивают, но недалек тот час, когда разрешенные проблемы генераторы начнут создавать искусственно, чтобы удовлетворить спрос.

Казалось бы, на дворе кризис, проблем становится с каждым днем все больше и больше. Обсуждай и решай. Но это не так. Одновременно с ростом количества проблем сужается вилка разрешенного, причем пропорционально. Все больше и больше становится того, что «нельзя», причем на фоне увеличения спроса на проблемы из-за директивного требования к усилению «общественной» активности.

Каждая разрешенная (властью) проблема станет товаром на административном рынке

В первую очередь эта проблема проблем затрагивает те имитационные общественные институты, которые завязаны на прямое или косвенное бюджетное финансирование — областные палаты, субсидируемые союзы и объединения и другие образования. Для них кроме возникновения административных проблем (чем это «общественность» занимается?) отсутствие достойных проблем приносит и проблемы финансовые (нет деятельности, надо урезать финансирование). Поэтому все начнут искать проблемы для того, чтобы ими заняться. Уверены, что в 2015 году этот поиск приведет к появлению стабильного рынка — каждая разрешенная (властью) проблема станет товаром на административном рынке. А это означает, что окончательно индустриализируются профессиональные генераторы правильных проблем.

Может возникнуть наивный вопрос — а как же реальные проблемы? Например, катастрофическое состояние экономики, деградация местного самоуправления, давление на бизнес и т. д.? Ответ прост — никак. На эти проблемы нет «общественного» спроса, так как они не попадают в список разрешенных. Поднимать эти проблемы могут лишь несистемные общественники (то есть реальные), которые тут же приобретут маргинальный статус и станут врагами власти, с которыми надо бороться. Эти проблемы — не товар, а значит, на них нет и не может быть спроса.