Из цикла «История, как факт»
«Александр Македонский- великий человек!Но зачем же стулья ломать?»- удивлялся великий умница и великтий гражданин России писатель Чехов, рассказывая о чрезмерной эмоциональности странноватого гимназического учителя истории…
Я частенько вспоминаю это — и вот вот почему.
В связи с тем, что уж слишком много было наворочено глуповатостей в Ульяновске на «ленинском» фундаменте! Или проще:сколько было изготовлено пропагандистской “Лапши»! Местные идеологи сильно преуспели на этом поприще…
“Проводников ленинских идей в массы» было множество. И каждый чудачил по-своему. Так, например, долго торчал на крыше административного здания механического завода сваренный из металла профиль Ильича. Говорят, идея водрузить ЭТО над всем Засвияжьем пришла в голову кому-то из секретарей местного РК КПСС. Очевидно, вознесенный профиль олицетворял восхищение перед вечноживым и вечноведущим разумом вождя. Но —серебристо-сумрачный, особенно на фоне закатного неба, вечно обсаженный воронами ленинский профиль до физиологического содрогания являл собой лишь образ “мертвой головы”… Не более.
Тон задавал, конечно, главный областной “идеолог “человек с “блестящей” фамилией и не менее блестящими способностями по части изготовления идеологических мифов. Он осуществлял руководство ритуально-духовной жизнью области чуть ли не два десятка лет — и конечно, же оставил свой след в истории…
Он был, похоже, убежден, что все творимое им —крайне необходимо и абсолютно правильно. Затевал ли он грандиозные “Праздники любимых песен Ильича” в день 22 апреля; организовывал ли дежурство юных пионеров и “лучших школьников” города у домика, где родился Володя Ульянов; увешивал ли балконы и стены домов лозунгами в честь Ленина и его учения — все делалось с размахом, бодро, энергично. А главное — истово, с полным убеждением, что ульяновцам все это крайне нужно и полезно…
Отвлекусь. Конечно, все выдающиеся люди свою лепту в развитие человечества внесли. Стать их учеником, последователем —нормально. Ленин — не исключение. Но — лепить непогрешимого? Святого? Торжественно-волшебного? Не зря сказано же: “Заставь дурака богу молиться — лоб расшибет”.
В Ульяновске непогрешимую веру в святость ленинских постулатов вколачивали во лбы круче, чем в иных местах: география помогала. Здравый смысл здесь частенько полностью заменялся рвением. Взять хотя бы организованную тем же блестящим “Эс-Вэ” компанию под названием “Книгу Ленина — в каждую семью!” Томики вождя чуть ли не по домоуправлениям раздавали! Успешно шло “мероприятие”, много было шуму вокруг него.
А если всерьез? Ну что это за бред: книгу Ленина — в каждую семью? А если семья неграмотна? А если в ней все бандиты! А если там одни пьянчужки? И туда тоже внедрять “эмпириокритицизм”?! Но — долбили! И даже, помнится, подсчитывали количество “реализованных” томов…
Эх, лапша, лапша!
Изготовление и развешивание ее стало для “Эс-Вэ” сутью бытия, смыслом собственного существования, подобием страсти, которой он отдавался со всем служебным рвением . Думаю, эта истовость сильно подогревалась тем, что давала ее обладателю существенные материальные и прочие блага — соответственно занимаемой должности…
Да, горазд был “Эс-Вэ” на разного рода идеологические “почины”, служил господствующей идеологии старательно, изощренно!
Умер художник Аркадий Пластов. Человек православный, верующий. Значит, на похоронах должен присутствовать священник, церковный причт. Но разве можно допустить такое на безбожной земле Ильича?
— Ну, думаю, что-то придумать надо! — вдохновенно рассказывал “Эс-Вэ”. — Ломал, понимаш, башку — и надумал! Похороны-то великого художника, когда? Ага, в полдень. Звоню уполномоченному по религии: организуйте-как совещание своих долгогривых! В одиннадцать ровно! Да что явка была обязательна…
У “Эс-Вэ” не было сомнений в своем праве указывать, направлять, корректировать. На цензуру к нему несли все — путеводители, краеведческую литературу, сценарии праздничных мероприятий… Выставки картин, премьера в театре, музейные экспозиции — ничто не могло состояться без просмотра главного идеолога. Его приговор обжалованию не подлежал.
Вспоминается такой эпизод.
В бывшей коммуналке на улице Ленина открывали музей истории Ульяновской комсомолии. Крестным отцом являлся главный идеолог ибо сам в юные годы усердно занимался комсомолией “Многие кадры вышли из его рук” с неким тайным смыслом говаривали в области
Накануне открытия, как и положено, главный областной пропагандист устроил досмотр: все ли отражено? не упомянуто ли “ненужное”. И вдруг вопрос:
— А где же отражена комсомольская юность члена Политбюро, нашего дорогого Михаила Андреевича Суслова!
— Да ведь он к Симбирской комсомолии отношения не имеет, —замямлили краеведы. — Он стал комсомольским активистом в Хвалынском уезде, а это Саратовская область. Так что он является красой и гордостью саратовской комсомолии…
— Непорядок, — кратко изрек идеолог. — Его родное село Шаховское на нашей территории. А герой к комсомолу нашему отношения не имеет? Михаил Андреевич — он всегда наш земляк. Отразите. Исправьте.
Исправляли всю ночь. На утро специальный уголок был отведен славным деяниям “ветерана ульяновской-симбирской комсомолии” М. А. Суслова.
Между прочим, “СВ” написал книгу. Называется она “Клубная лениниана”.
Преданность “ленинской тематике” гарантировала служебное благополучие, являлась пропуском к должности. И чем удобнее для властей “использовал” пропагандист, историк, краевед, писатель, преподаватель “наследие Ильича” —тем выше и быстрее поднимался он. Говоря проще: в более устроенную жизнь “въезжали на Ильиче”…
Конечно, в изучении жизни и деятельности В. И. Ульянова (Ленина) нет, конечно, ничего предосудительного. Я и сам к этому причастен: немало писал о семье Ульяновых, об И. Н. Ульянове — и так далее…
Всегда ли без “подигрывания” коньюктуре? Нет — увы! — не всегда. Но должностей “через Ленина” не искал — в отличие от иных коллег…
А как сильно старались ульяновские “лениноведы” в наведении глянца, позолоты, лака на все, что связано с Лениным! Удивительное дело! Живую жизнь, человеческие черты и действия так канонизировать, “облагородить”, идеализировать, что вместо живой фигуры, личности, встает истукан, идол, божество…
Но — знали, знали, что делали! Властям нужен был именно ТАКОЙ Ленин — и он старательно лепился. И тот, кто лепил — всегда у кормушки. Доцент пединститута, хранитель ленинского мемориала, секретарь горкома (райкома) по пропаганде, начальник общества “Знание”, заведующий курсами повышения квалификации — и масса прочих “кормных мест” была предназначена “истиным” ленинцам.
Я прекрасно понимаю, что по всему Союзу ССР ленинская тематика давала композиторам, скульпторам, ученым, писателям, журналистам и прочим “лениноведам” возможность “выйти в люди”. Не на пустом же месте придуман анекдот. Встречаются два скульптора —однокашника спустя много лет после выпуска. Один — худ, бледен, плохо одет. Второй — сыт, благодушен, в шикарном костюме. Он спрашивает однокашника: почему так худо живешь? Тот отвечает:
— Все мучаюсь, тему свою ищу… Денег нет, мастерской нет, жена сбежала. А ты, Сашок, на чем так раздобрел?
— Так я же Ильича леплю…
Не счесть барельефов, памятников, бюстов, картин, брошюр, книг, буклетов, диссертаций, сотворенных “под Ленина” в его родном городе. Я знал одного “научного деятеля”, “ведущего педагога”, “светило науки”, который в целях карьеры организовал при местном пединституте некий “Университет юных марксистов-ленинцев”. Дело было поставлено широко, число постигающих “всепобеждающее учение” исчислялось сотнями. Энтузиаст изучения Ильчева наследия старался не зря: в местном пединституте он заведывал факультетом дошкольного воспитания, возглавлял кафедру педагогики, был членом парткома ВУЗа и даже защитил докторскую диссертацию. Эту “работу” я отыскал, “новое слово в науке” состояло в том, что автор диссертации доказывал что КАЖДЫЙ советский школьник в состоянии через изучение Ленина, через активное участие в общественной жизни (выпуск стенгазет, сбор металлолома) стать полноценным членом коммунистического общества… Эта бредовина, эта шизофрения открывала путь автору аж в члены—корреспонденты Академии педагогических наук!
Вот так и “чистили себя под Лениным”… Но и не для того, чтобы “плыть в революцию дальше” — а ради сытости, престижа, улучшения квартиры, продвижения по службе… С таким “толкачем”, как Ленин, это получалось.
Ульяновские идеологи привыкли тревожить тень своего великого земляка по любому поводу. Ильич годился на все случаи жизни; был всегда под рукой, в любой ситуации помогал — как палочка-выручалочка. Цитаты, портреты, даты — годилось все
Вот, скажем, как уникально использовали портрет Ленина на кожевенно-обувном комбинате. Точнее, в его общежитии.
Известно, что в такого рода учреждениях парткомы обязывали вести среди молодежи политико-воспитательную работу: лекции, беседы, культпоходы… Культур-наставницу молодежи (не помню ее фамилии) осенило: а если использовать изображение Ильича?
Портрет был вывешен там, где проводились “политбеседы” — в фойе общежития. И слушателей усадили лицом к Ленину: так лучше усваивалась идеологическая чушь. Но мысль воспитательницы шла дальше: а как быть, когда речь идет, скажем, о любви, взаимоотношениях девчат и парней? Тут как-то Ильич вроде бы не слишком авторитетен…
И вот на противоположной стене фойе повесили… вычеканенную из металла Жар-птицу.
А общежитие кожевенно-обувного комбината считалось тогда в городе образцовым. Там частенько проводились семинары по линии горкома КПСС: показ лучшего в идеологической работе. Ликующая, гордая “доверием” воспитательница рассказывала:
— С помощью двух этих изображений мы работаем с молодежью. Когда проводили беседы о Ленине и политике партии — наши жильцы сидят лицами к родному Ильичу; когда проводили лекцию о любви и дружбе — все смотрят в другую сторону, на Жар-птицу…
В этом общежитии, между прочим, девчатам выдавались талоны трех цветов — в зависимости от поведения и “морального облика”. Обладательница розового талона имела право увидеться со своим дружком в “комнате своего проживания” — ей, таким образом, оказывалось полное доверие руководства. Зеленый цвет позволял влюбленным увидеться в специальном “уголке свиданий”. А вот с желтеньким талоном разрешалось лишь посидеть в фойе — под внимательным взглядом Ильича…
А душевые и туалеты в той “общаге” находились тем временем в ужасающем состоянии. Вот такое следование Ильичу…
Ленин “работал” на воспитание масс вовсю. Если надо подчеркнуть значимость предприятия; повысить “боевой дух” работающих; приобщить к каторге “верных ленинцев” новых граждан — одаривали именем Ленина. В небольшой Ульяновской области насчитывалось около полусотни колхозов, совхозов, заводов и фабрик имени Ленина! А уж в скольких коллективах “такой молодой Ленин” числился в “почетных членах” — не счесть!
Помню умопомрачающие “Ленинские уроки” накануне столетия со дня рождения Ленина. “Скажите, а так ли мы живем, товарищ Ленин?” —вопрошали многометровые плакаты со стен домов и заборов. Ильич, естественно, молчал — за него говорили партийные функционеры. Получалось, что мы живем точь в точь “по Ильичу”.
Бред, фантасмагория, массовый психоз. Картинная галерея “Ленин в искусстве”. “Дом подарков Ильичу”, “Праздник улицы Ленина”. Ленинские субботники, воскресники, кино-декадники, походы, зачеты, почины и начинания… Областная палитгазета “Ульяновская правда” затеяла выпуск специальных “Ленинских страниц”.
Господи, как ломали головы газетчики, изобретая, чем заполнить очередную “страницу”! Вся фантазия была исчерпана, все пальцы обсосаны… Некий мазохизм, самоистязание во имя человека, покинувшего этот мир уже давным-давно…