Над землёю туман-снегоед
Над землёю туман-снегоед,
Шорох, шёпот и шум ледохода.
И скворчиною песней воспет
Твой рассвет, молодая природа.
День встаёт над простором полей
Золотой, как девичий румянец.
В говорливом кругу голубей
Начинается свадебный танец.
Под сиянием вешней зари
Чуют сердцем веселые птицы,
Как восходит тепло изнутри
Изнемогшей под снегом землицы.
Как в её потаённой глуби
Вызревает горячее лето.
И под гимн журавлиной трубы
Травы ищут простора и света.
Богородская травка взошла.
Лук зелеными брызнул лучами.
И потоки густого тепла
Растеклись, словно мёд, над полями.
Скворец
Весна спешит со всех сторон,
Её приход и зрим, и слышен.
И, распахнув дверь, на балкон
Я утром ей навстречу вышел.
Везде хозяйничал апрель,
Свисали с крыш сосулек гроздья.
И в жестяной карниз капель
Хрустальные вбивала гвозди.
Шурша, осел большой сугроб.
Вдруг солнце глянуло украдкой.
На проводах скворец взахлёб
Запел над уличным порядком.
И пусть он пел не для меня,
А для своей подруги милой,
Но столько страсти и огня
В том песнопенье буйном было,
Что солнце стало греть сильней,
И ледоходом Волга вскрылась,
И вспыхнул радугою ручей,
И верба в пух принарядилась.
Земля
Ушёл февраль.
В снега зарылись вьюги.
Открылась даль в оттаявшем окне.
День озарили все цвета и звуки,
Что снились сердцу в долгом зимнем сне.
И я узнал весну свою и вышел
Навстречу ветру вольному в поля,
Где, вытаяв полоской глины рыжей,
Дымилась влажно скудная земля.
Пришла весна.
В просторное жилище
Открыла настежь двери для гостей.
И круг грачей, чернея, как кострище,
Крикливо занят дележом ветвей.
Осклизлый снег осел в крутых оврагах,
Покрылся чёрной оспенной корой.
И материнских дум полна земля о злаках,
Ей снится осень вешнею порой.
Что толку жизни от зимы ленивой –
Тоска метелей и мороза власть.
Земля себя почувствует счастливой,
Когда свои плоды понянчит всласть.
Взрастит их , вскормит, силы не жалея.
Одарит ими радостный народ.
И вновь уснет под песню снеговея,
Пока весна к труду не призовёт.
Весенний Новый год
Весна смела холодный пепел ночи
Рассветом от восторга молодым.
Вода по голубиному бормочет,
Воркует под намётом снеговым.
Весны приход – желанная свобода
От долгих холодов и жёстких вьюг.
И сил полна воспрявшая природа
Для родовых животворящих мук.
И слышу я упругий звон поводьев,
И цок подков в проснувшимся ручье.
Весна табуньим гулом половодья
Спешит к земле и дышет горячей.
И я спешу влюблено удивляться
Теплу и свету, и движенью вод.
И, посмотрев на вербу, догадаться,
Что наступил весенний Новый год.
Цыплячий вербный пух, подснежник яркий,
Крик журавля с небесной вышины.
Всего лишь только первые подарки
Ему от щедрой на дары весны
Одиночество
Тоска приходит в дом.
Стучится в окна ветер.
Ползут по половицам сквозняки.
И кажется, что ты один на свете –
Ни друга, ни сочувственной руки.
Вчера шёл мокрый снег.
Во мгле пустынных улиц
Весь день качалась белая стена.
И сквозь неё, шатаясь и сутулясь,
Шёл человек, усталый от вина.
Он спотыкался,
Смаху падал в лужи.
И не желал вставать,
Но холод брал своё.
Он бормотал, что никому не нужен,
Что ждёт его постылое жильё.
Он плакал.
И не чувствовал, что плачет.
Ему казалось, что идёт солёный снег.
На свой приют, холодный и незрячий
Глядел тоскливым взглядом человек.
Он устрашился пустоты и мрака
И тяжко сел на мокрое крыльцо.
И хмурая голодная собака
Ему лизала руки и лицо.
Рабочий вечер
Насте
День вспыхнул поздней яркостью мазков
Пред тем, чтобы уйти от нас куда-то.
Размашистые перья облаков
Облиты охрой зимнего заката.
И жарко, словно медные щиты,
Пылают стёкла на высотных стенах.
И солнышка закатные следы
Желтеют на снегу клочками сена.
Прощальный луч, испепелясь дотла,
В лилово-синий сумрак переходит.
Взлетает, словно жёлтая пчела,
Вечерняя звезда на небосводе.
В рабочем одиночестве своём
Я чувствую себя больным и слабым.
И хорошо, что рядом строят дом.
И сваи забивают в землю «бабой».
Упрямо прирастают этажи,
За лучиком спеша электросварки.
Отменные берутся рубежи
Без нервотрёпки, спешки и запарки.
На стройке строго властвует расчёт.
Во всём – порядок, логика, система.
И каждый шаг известен наперёд…
А, ты, как дочь, растёшь, моя поэма!
Гранитчик
Вяжет потные плечи усталость.
Затупился металл о гранит.
Где же та, что вчера улыбалась,
Почему на меня не глядит?
Отливал спелым колосом локон.
Был во взгляде призывный задор.
Мне улыбка сияла из окон,
Обращённых на каменный двор.
Она пела про то, как любила
Казака на лихом скакуне,
Как его на войну проводила,
И погиб он в чужой стороне…
А сегодня ни взгляда, ни звука,
Только молот мой тяжко гремит.
Только в сердце и нега, и мука
Эхом песни вчерашней звучит.
Отвори поскорее оконца,
И верни всё, что было вчера.
Я обломки потухшего солнца
И рублю, и шлифую с утра.
Вяжет потные плечи усталость.
Затупился металл о гранит.
Где же та, что вчера улыбалась,
Почему на меня не глядит?
Николай Алексеевич Полотнянко родился 30 мая 1943 года в Алтайском крае. Он окончил Литературный институт имени А.М. Горького. Первая поэтическая публикация состоялась в 1968 году в газете «Омская правда». С 1973 года писатель живёт в Ульяновске.
Николай Алексеевич является автором романов: «Государев наместник» (2011), «Жертва сладости немецкой» (2013), «Бесстыжий остров» (2013), «Загон для отверженных» (2014), «Счастлив посмертно» (2014), «Клад Емельяна Пугачева» (2014), «Атаман всея гулевой Руси» (2014), «Минувшего лепет и шелест» (2014), комедии «Симбирский греховодник» (2010), а также поэтических сборников: «Братина» (1977), «Просёлок» (1982), «Круги земные» (1989), «Журавлиный оклик» (2008), «Русское зарево» (2011) и других. С 2006 года он является главным редактором журнала «Литературный Ульяновск». В 2008 году Николай Полотнянко был награждён Всероссийской литературной премией имени И.А. Гончарова, в 2011 году – медалью имени Н.М. Карамзина, в 2014 году – орденом Достоевского 1-й степени.
