Огромный и сложный пласт истории Отечества представляют старообрядцы. На протяжении нескольких веков светские и духовные власти пытались с ними бороться, но так и не смогли побороть. А староверы постоянно подвергали сомнению официальные волю и веру, да и самою царскую власть.
В Государственном архиве хранится небольшая самодельная тетрадочка предположительно начала XX века, хотя написана она тем же шрифтом и слогом, что и бумаги XVI столетия. Тексты самые разные. Одни заставляют задуматься над народной мудростью, другие сейчас вызовут лишь улыбку.
Вот, например, вопросы-ответы из «Беседы святых отцов». Для ответов на эти «загадки» нужны знание Библии и логическое мышление.
Судите сами:
Вопрос: «Кто солгав спасен, а кто истину рек, погибе»?
Ответ: «Петр, солгав, спасеся, а Июда истину рек, погибе». Вспоминается, как апостол Петр трижды отрекался от Христа, однако встал с ключами у Райских врат. А Иуда, сказав правду, выдал Христа, но закончил свои дни весьма погано…
Или еще:
Вопрос: «Кто, состаревся, во чрево матери своея вниде»?
Ответ: «Адам в землю пойде». Как сказано в «Книге Бытия» Адам, первый человек, был создан Богом из «праха зенмного». Так что мать его – сыра земля.
Мы сейчас не можем представить свой стол без картофеля, а вот убежденные староверы не только не брали картошку в рот, но и сочиняли про нее всяческие гадости. В тетрадку включены выписки о картофеле из различных источников. «Выписано ис книги Пантекта или Пандока о картофие», – так начинается повествование.
«Братия моя, хощу поведати притчю сию о мерзском зелии, виде царь Анефий во стране восточнай, в елинах». Да-лее говорится, что эти «елины» (видимо, «эллины» – греки) молились на языческом капище и решали, «кому бытии богом и царем». Обходились без избиркома. Выбирали просто – поставили свечу средь капища и стали по очереди перед ней кланяться, дескать, «от коего загорится свеща, тому богом и царем быти». Наконец одному повезло (или смухлевал) – свеча загорелась, и все стали его почитать.
Понятно, что сие очень не понравилось прежнему вожаку. Рукопись гласит: «Старейшина же вознегодова: Како я не почитаем вами, и не посетили мя?». Дальше – больше: «Тако сей окаянный человек, не посоветова со други своими, разгнева-ся, отниде от них и переселися к другому капищу». Без последователей старейшина тоже не остался. «И начаша его почитати яко же и прежде, а он их нача учити своему скверному закону и делу неподобному». В тонкости скверн и непотребств рукопись не вдается.
Но все мы не вечны, и «окаянный» тоже «разболеся». Однако распоряжения напоследок отдал четкие: «Когда умру, то похороните мя на сем месте – указал и умре». Зарыли его. «И на том месте израсте трава аки дуб, и дивашася люди, что в малое время израсте аки дуб, и дивишася – аки столп трава». Любопытство взяло верх над почитанием покойника. «И раскопаша до корене, до его скверного тела – и из его афедрона израстае сие мерское зелие, и нарече ему имя картофий». Поясним, что «афедроном» наши предки именовали, пардон, задний проход.
Надеемся, что читатели в данный момент не ужинают с картошечкой, и мы не испортили им аппетит. А ведь подобные притчи сочинялись специально, дабы отвадить людей от привезенного из заморских стран непонятного продукта. Хотя первая картошка появилась в России, как считается, благодаря Петру Великому, до середины ХIX века в России еще случались «картофельные бунты». Так у нас часто бывает, когда власти силой пытаются заставить что-то делать. К тому же случались отравления. Многие элементарно не знали, что есть надо не мелкие ягоды, а то, что растет под землей. Да и эти подземные бесформенные клубни с глазками надо еще чистить и варить, как морковку их не погрызешь.
Потому и клеймила старообрядческая рукопись картошку, которая якобы «приплодися по всей земли, в неверных и в России на пагубу душам христианским от диявольского наваждения, Божиим попущением за грехи наши».
Это пионеры позже будут петь у костра: «Ах, картошка объеденье!..» Народ, распробовав, окрестит картошечку вторым хлебом. А вот угрюмые староверы упорно обзывали ее «бесовским хлебом», «кобелиными яицами», «травой корт». И грозили, что, кто съест картошку, тот «не наследуе царствия небесного», попадет прямехонько в ад – «в негасимый огнь».
Завершался текст гневной тирадой: «Аще кто дерзнет питии чай да отлучится самого Г[оспод]а И[ису]са Хр[ис] та, и да будет проклят. А табака скверного трижды анафема. Предает и картофей, чаю пятию анафема. Кофию 9-ю анамема».
Забавно, что чай, кофе и картофель проклинаются даже больше, чем «табак скверный».
Хорошо, что это только слова. Ведь почти невозможно ныне встретить человека, который бы в течение дня не пригубил чаю или кофе, да не отведал картошку в первом или втором блюде, а то и из пакетика чипсов. А вот с табаком ныне взялись бороться лихо, но до староверов с их «ужастиками» про муки ада нынешним борцам еще далеко.
Следующая старообрядческая рукопись – прямо привет пишущей братии. Текст озаглавлен: «Адское известие, то есть газета».
А дальше в незатейливую рифму: Выехал кульер из страшного ада, Сказует, какова будит грешникам награда
Грешны, получалось, почти поголовно: Тако в мире царствует грех Едва не на всех; Правда сгорела, А истина охромела; Лесть и лошь пришла, А честность и верность от востока ушла.
Далее клеймились и монахи, и попы, и купцы, и ростовщик. Рад был Сатана и когда «привели во ад красных девиц, песилниц мастериц». Те, как заявил Сатана, провинились тем, что
Пели песни веселы
В праздники и в воскресные дни;
Скакали, плясали,
Моих бесов переиграли.
Не соблюли девицы и «дресс-код»:
Рубашки носили большие ворота, За то вам растворены адские ворота.
Эх, видели бы те, кто это сочинял, нынешние декольте и вообще современные наряды…
А вот нищих «с голодным брюхом» Сатана прогнал, заявив:
Бегите отсюда, здесь господа
Позанимали места,
Господа и вельможи,
Которые всегда мне были пригожи.
Уговаривать нищих долго не пришлось: А ниши в тот час подхватили свои кошели, Да в Царство небесное побрели.
Такая вот сказочка. Ну по поводу вельмож и господ, что им место в аду, еще можно согласиться, но за веселых девушек обидно.
Остается добавить, что тетрадочку со старообрядческими текстами сохранил известный ульяновский филолог, доцент педагогического института Петр Сергеевич Бейсов (1906 – 1976). К сожалению, не указано, какими путями картофельно-фольклорные тексты к нему попали.
Антон Шабалкин, архивист