Виктория Чернышева
Переселение людей из аварийного жилья остается одной из болевых точек Ульяновской области.

Переселение людей из ветхого и аварийного жилья остается одной из самых болезненных проблем многих регионов. На бумаге она вроде бы решается, но в реальности зачастую выходит с точностью до наоборот. Официальная информация звучит красиво: в прошлом году Ульяновская область перевыполнила план по расселению непригодного жилья на 4051 квадратный метр. В итоге регион поднялся в федеральном рейтинге с 79 до 20 место. А что же на деле?

Нехороший дом
Надежда Ивановна Мадышева известна, пожалуй, всем городским контролирующим и проверяющим органам. Такие, как она, раздражают – постоянно ходят по инстанциям, требуют справедливости. Чиновники подобных настырных граждан, по понятным причинам, не любят.

Несколько десятков лет Мадышева судится, по разным поводам и причинам. Хотя на самом деле Надежда Ивановна – человек с активной гражданской позицией. Она удивительная женщина – не опускает руки, несмотря на то, что поддержать ее, по сути, некому. Своей семьи нет, родители давно умерли. В Ульяновск она приехала, оставив престижную работу на авиазаводе в Комсомольске-на-Амуре, чтобы ухаживать за престарелыми мамой и папой.

На улице Льва Толстого, где находится квартира Мадышевой, сейчас “золотая” земля. А в середине прошлого века родители Надежды Ивановны с трудом обменяли квартиру в Казахстане на неприглядное жилье. Две узкие комнатушки и маленькая кухонька, отделенная от соседей обычной межкомнатной перегородкой.

– Здесь постоянно дрались соседские семьи. Я, знаете, верю, что у каждого дома есть судьба, – говорит пенсионерка.

А судьба у этого дома сложная. Построили его в 1916 году. Фасад двухэтажного деревянного строения сейчас выглядит прилично – его отделали вагонкой. Но если зайти во двор, видно, какое его реальное состояние. Деревянные стены покосились, фундамент просел. В квартире у Надежды Ивановны запах сырости и прикрытые досками дыры в полу. В коридоре осыпалась штукатурка, обнажив решетку стены. Фанерные потолки неровные – балка сдвинулась и держится на честном слове.

– В 1987 году у нас был масштабный ремонт, я сама утеплила все стены, нам заменили полы. Думала, до самой старости хватит, – рассказывает Мадышева.

А случилось банальное – сосед сверху (в доме пять квартир) решил “расшириться” и надстроить над своим вторым этажом третий. Когда началась стройка, Надежда Ивановна и ее родители были в ужасе – боялись, что их придавит обвалившимся потолком. С собой из Комсомольска-на-Амуре женщина привезла трехтонный контейнер, полный книг. Она продала их и наняла адвокатов, которые помогли ей выиграть суд против соседа. Мансарду снесли.

Много лет Мадышева пытается доказать, что соседние квартиры используются не по назначению – в них размещаются офисы. Из-за перестройки помещений у Надежды Ивановны потрескались стены, в туалете лопнула труба, провалился пол – из-за того, что сосед сверху отрегулировал “под себя” водоснабжение в бойлерной. В стенах – сквозные дыры, из которых торчат тряпки.

– В прихожей я заделала потолок коврами, обернутыми в полиэтилен – чтобы хоть так защитить от протекания. Жильем, конечно, это назвать сложно, – вздыхает пенсионерка.

Еще в прошлом году она обратилась с просьбой в главную государственную инспекцию регионального надзора с просьбой обследовать ее квартиру и две соседних. Ответа до сих пор нет.

– Я ни на чем не настаиваю – просто хочу, чтобы специалисты сами посмотрели и приняли решение. Пока аварийным дом никто признавать не хочет, – поясняет Мадышева.

Что самое интересное, с декабря прошлого года Надежду Ивановну еще и обязали платить за капремонт здания. История потрясающая: строчка в платежке появилась в декабре, за три месяца Мадышева задолжала более 500 рублей (по 5,20 рубля за каждый квадратный метр ее полуразрушенного жилья). В конце января ГУК “Ленинского района” разослала владельцам квартир дома послание, в котором говорилось о том, что дом по улице Льва Толстого, 46 “будет исключен из списка домов для проведения капремонта в рамках региональной программы”. Потому что он блокированной застройки – каждая квартира имеет собственный вход. А деньги, между тем, уже собрали.

В региональном фонде модернизации жилищно-коммунального комплекса пояснили, что дом из перечня объектов, подлежащих капремонту, исключат. Жильцам пообещали сделать перерасчет. Правда, пока вопрос, как именно. А сколько таких домов в Ульяновске!

Отправили в студию
Еще одна история связана с переселением семьи пенсионеров Левиных из аварийного дома по улице Ростовской, 59 (об этом доме, где с потолка лился кипяток, “РГ” уже писала). Двухэтажку, построенную “хозспособом”, давно признали непригодной для проживания.

В декабре прошлого года жильцам начали выдавать ключи от нового жилья. Александру Анатольевичу Левину, инвалиду второй группы, единственному в доме “повезло”: ему выделили… квартиру-студию.

– Когда я зашла в новое жилье, у меня подкосились ноги. Вытянутая узкая комната в 13 квадратных метров, где невозможно поставить перегородку, чтобы отделить кухню. Мой муж – сердечник и легочник, большую часть времени он проводит в кровати, остро реагирует на все запахи, вынужден использовать кислородную подушку. И тут такое, – не сдерживает эмоций супруга хозяина, Надежда Петровна.

На бумаге все красиво: квартира у Левиных на Ростовской имеет общую площадь чуть больше 23 квадратных метров. Прописан там только глава семьи. Новое жилье – 26,6 квадратных метра, из них шесть “квадратов” – узкий отапливаемый балкон. Именно там пенсионерам посоветовали обустроить кухню. Но для них это вариант неудобный.

– Наша соседка сверху, одинокая женщина, получила нормальную квартиру над нами – с комнатой и кухней. А нам почему-то дали студию, которая хорошо подошла бы для молодых, – сетует Левина. – Выход из ситуации, конечно, есть – нам предложили не вселяться туда, а продать и купить новую квартиру. Но на 900 тысяч рублей, в которые оценена наша квартира, сложно будет купить даже гостинку. Можно подать в суд, но он будет заведомо проигрышный.

Получается, что проблему жителей аварийного дома решили лишь на бумаге. Левины вынуждены, по их словам, “не жить – существовать” в старой квартире, где уже отключили газовую колонку, в буквальном смысле, на чемоданах. И в ожидании, как все же ситуация разрешится.

Корреспондент “РГ” обратился за комментарием в администрацию Ульяновска, где прокомментировали, что нарушений в выделении жилья Левину нет.

– После заключения договора мены на предоставленное жилое помещение он вправе его продать. Администрация готова оказать консультативную помощь по продаже предоставленного жилого помещения и подбору нового, – уточнили чиновники.

Вот только потянут ли пенсионеры такие хлопоты.

Нарушения и обязательства
Информацию о нарушениях в процессе переселения людей из аварийного жилого фонда ульяновская прокуратура публикует еженедельно, а то и чаще. Буквально на днях правоохранители потребовали от властей признать непригодными для жилья 35 аварийных домов в поселке Мостостроителей, расположенном в черте Ульяновска. По сути, это временные бараки, которые построили в начале 80-х когда начали возводить новый мост через Волгу. Аварийными дома, на бумаге, признали еще осенью 2013 года. Но межведомственная комиссия, которая должна была принять решение о сносе зданий и предоставлении нового жилья, потребовала от людей не предусмотренные законом документы. Эти бумаги чиновники могли получить сами, через систему электронного документооборота. В результате люди ничего не получили до сих пор.

Застопорилось и переселение десятка семей в поселке Большие Ключищи под Ульяновском. В декабре прошлого года власти муниципалитета приобрели у застройщика несколько квартир в новом доме. Однако до сих пор в квартирах нет отделки, в новостройке отсутствует отопление. Прокуратура посчитала, что местные власти ничего не делают для того, чтобы исправить эту ситуацию, в результате люди вынуждены проживать в опасных условиях.

Увы: несмотря на то, что об этой проблеме трубят на всех уровнях, зачастую вопрос решается на грани – когда начинают трещать стены и рушиться крыши.

Комментарий
Константин Толкачев, независимый юрист:

– Полагаю, что случай Надежды Ивановны Мадышевой наглядно демонстрирует фундаментальные проблемы концепции “принудительного” капремонта. Заставляя быть ответственными собственниками, законодатель буквально требует платить деньги. Самые обычные люди становятся жертвами многочисленных ошибок и неточностей, а это только самое начало огромного тридцатилетнего плана. В нынешнем “сыром” варианте нас ожидают сотни подобных историй.

Остается надеяться, что Надежде Ивановне либо вернут деньги, либо извинятся. Увы, ее многолетний опыт защиты своих прав подсказывает, что от “профессионалов ЖКХ” не приходится ждать ничего позитивного.