Хочется дожить до этого возраста и выглядеть так же, как сейчас Борис Ильич: подтянутый, активный, улыбчивый и жизнерадостный. Его по сей день можно увидеть едва ли не на каждой домашней встрече «Волги», где он персонально поддерживает Марата Сафина, который белобрысым димитровградским мальчишкой рос на его глазах. А еще Борис Агашин – хороший друг нашей газеты и, можно сказать, сосед, благо, сейчас он живет недалеко от того места, где ежедневно работаем над очередным номером «ЧЕМПИОНА». В преддверии торжества мы пригласили его в нашу редакцию, где юбиляр рассказал о футбольной юности, курьезах из жизни, знаменательных встречах и не только.

– Я ведь только благодаря футболу питаться стал нормально, – неожиданно заявит Борис Ильич. – До 15 лет, по сути, голодал, часто недоедал. Хлеб по карточкам выдавали, 300 граммов на человека. А хлеб, знаете, какой… сырой с отрубями. Пока бабушка домой ведет, мы с сестрой свои пайки съедим, а есть все равно хочется. Вот когда в юношескую команду «Динамо» попал, там уже увидел нормальные обеды в столовой. Меня потом и в зрелые годы «подкармливали». Помню, как тренер Михайловский на сборах заставлял: «Боря, ешь сметану». Я говорю: «Владислав Борисович, да не хочу я ее», а он: «Всем по 100 граммов сметаны, а ты должен целый стакан съесть».

– А помните, у кого начинали?

– Моим первым тренером был Николай Петрович Гунин. Вот такой мужик (показывает большой палец). В одном ряду с Василием Георгиевичем Куровым и Сергеем Макаровичем Эдукарьянцем. Всем им в Ульяновске памятник надо ставить, как Старостину в Москве. Ведь именно они привезли сюда настоящий футбол, когда приехали из Комсомольска-на-Амуре. На тренировки к Гунину мы вместе с Владимиром Монаховым пришли. Были с ним друзьями с детства. Гунин же тогда еще и русским хоккеем занимался, вот Володька тоже увлекся. И меня звал, на коньках-то я здорово катался, но хоккей это не мое, футбол милее. В десять лет, на глазах у старших ребят, такую «свечку» сделал, что те после этого меня с собой на тренировки стали брать. Среди них был Аркадий Николаев, благодаря которому я в будущем сидел за одним столом с Львом Яшиным, Игорем Численко и другими кумирами.

– Ничего себе! Когда это вы с ними пересеклись?

– В начале 1960-х. «Волга» тогда играла в зоне с Рязанью, Подольском, Новомосковском. Ездили туда поездом через столицу, самолетами редко летали. Один поезд привез, а другой – только вечером. Время есть чем заняться? «Пошли к Аркаше в гости». Аркадий Николаев у нас в свое время играл за местное «Динамо», а потом его в Москву забрал Бесков. Как неженатый, он жил в гостинице, где сейчас новый стадион строят. Вот туда и поехали. А там уже собиралась вся та знаменитая динамовская компания. Они меня, конечно, удивляли. Однажды мы нагрянули к нему рано, не зная, что Аркадий, которого свои динамовцы между собой называли «Никой», с командой только ночью из Англии вернулся. Заходим к нему, он лежит на кровати. «Привет! – Привет!». Разговорились. Тут кто-то случайно задевает шифоньер – «бум!» – из него вылетают, по-моему, семь бутылок из-под шампанского… У меня тогда представление было такое: режим – это святое, нарушать нельзя, если ты играешь в классе Б, что уж говорить про класс А… И тут такая картина. Я спрашиваю: «Аркаша, неужели вы так играете в футбол и еще пьете?» Он говорит: «Ну мы вернулись, ко мне пришли Яшин, «Число», Глотов, взяли семь штучек отдохнуть с дороги…» Они «здоровяки», конечно, были. У защитника Владимира Глотова икроножная мышца широченная была, как вся моя нога! Все очень порядочные. Как сейчас помню, приходит Лева… С ним беседовали, как сейчас с вами. Никакого гонора у человека. Но курил много, единственный в этом кругу. Численко вообще паинька! Хотя однажды на чемпионате мира 1966 года в Англии во время полуфинала с Германией случилась известная история. «Число» в первом тайм получил травму, но заменить его не могли. Играть он уже не может, кое-как ходит вдоль бровки. А тут мимо один немец пробегал. Так Игорь его «срубил». Немцы наших сами по ходу игры «косили» будь здоров. Вот у человека и накипело. Судья, естественно, его тут же удалил. Вообще, жалко Численко. Отличный был человек, но слабохарактерный. После того, как закончил, стал сильно выпивать. Помню, много лет спустя после нашей встречи в Москве он вместе с другими ветеранами приехал в Димитровград, где я тогда работал и, как не удивительно, сразу меня узнал. Память какая! Говорит: «Боря, ты? Что здесь делаешь?» Видно, что был с похмелья, но сыграл в товарищеском матче и даже гол забил. Потом его заменили. Он меня по-тихому подзывает: «Принеси, пожалуйста, голова раскалывается. Только ты принеси, а сам уйди, а то тренер Мельников сразу поймет».

Вместо «губы» – в танк

– Борис Ильич, какие из своих футбольных достижений считаете наиболее значимыми?

– Назову всесоюзное первенство спортобщества «Трудовые резервы», где мы заняли третье место. Признаюсь, мы тогда на юношеском уровне «подставки» делали. То есть за другой возраст играли. Рискованно это было, так как на мандатной комиссии нас проверяли. Задавали вопросы: как маму зовут, папу, сестру? Многие на этом «погорели». Например, один отвечает, что мать зовут Валентина Константиновна, а должен говорить Мария Ксенофонтовна. И тут все ясно. Поэтому метрику надо было как следует выучить. Вот мы с Володей Монаховым перед комиссией проверяли друг друга, и это помогло. Нашу легенду так ни разу не вычислили (смеется). Ну а второе достижение – это победа на чемпионате Вооруженных Сил Советского Союза в составе сборной Приволжского военного округа. Тогда играл в одной команде с будущим спартаковцем Николаем Осяниным, даже спали на соседних койках – он на верхней, я на нижней.

– А сами тогда где служили?

– В Ульяновском гвардейском танковом училище, куда меня призвали. Выбор места службы был: либо оправят туда, куда Макар телят не гонял, либо здесь. Ну я ради мамы согласился на училище, чтобы почаще видеться.

– Вы там играли за местную команду?

– В основном да, но сначала прошел курс молодого бойца, потом на учениях танком управлял, хотя вместо этого должен был попасть на «губу».

– За что?

– Накануне нам с товарищем очень домой захотелось, и мы попробовали убежать. Но из Поливны-то далеко не убежишь. В общем, нас «защшухарили». Командир роты говорит: «Вам трое суток «губы». А тогда было положение – на «губу» только после бани. На медосмотре спрашивают: «Когда последний раз мылись?» – «Неделю назад». Хотели отправить в город на помывку, но потом что-то переиграли, и нас, «немытых», командир вернул назад в часть: «Завтра будете танк водить».

Из «волжан» в «атомщики»

– После армии и небольшого периода в местном «Спартаке» в 1959-м вы оказались в «Волге», где играли в атаке вместе с Николаем Мишиным. Это действительно прирожденный бомбардир?

– Николай Петрович выделялся, когда была система «дубль вэ» – сзади три защитника, а у Мишина скорость была обалденная! Сотку бежал, как электричка. И удар поставленный. Надо было отдать ему между двух, а дальше соперник не догонит, ему оставалось мяч подправить и пробить. Но когда тактика стала меняться и в обороне появился четвертый, «чистильщик», его результативность снизилась процентов на 40, а то и на 50.

– Почему ушли из команды в 1965-м?

– К тому времени я уже женился. Нужна была квартира. Я с этим вопросом – к Михайловскому. Он говорит: «Борь, в Ульяновске вряд ли, но за Волгой сделаем». Но тогда этот район для нас был как Тмутаракань, особенно Нижняя Терраса. Там сборы проходили перед играми, три дня как кошмар, пойти некуда абсолютно. Купаться и то не разрешают. Поэтому такой вариант был неприемлем. Я ведь мог уехать в новороссийский «Цементник», куда меня звал старший тренер сборной Армении Фальян, когда мы были на сборах в Геленджике. И квартиру давали, и подъемные. Но тогда Владислав Борисович меня отпускать не захотел. Я, конечно, мог сказать ему «нет» и он бы меня не остановил, но как человек порядочный решил остаться.

– Наверное, обидно было, когда спустя два года, «Волга» уже без вас вышла в класс А чемпионата СССР?

– С одной стороны – да, ребята за это получили мастеров спорта. А ты вроде с детства играешь, а мастером так не стал. Но с другой, в тот момент, когда я уходил, сложно было представить, что команда в 1967-м добьется такого успеха.

– После «Волги» вы отправились поднимать димитровградский футбол?

– Тогда этот город еще назывался Мелекесс и там строился НИИАР (научно-исследовательский институт атомных реакторов. – Прим. А. А.). У меня за плечами уже был строительный техникум, поэтому туда я устроился по специальности – в ремонтно-строительный цех. А до этого анкету заполнял, которая полтора месяца ходила по всяким проверкам. Это же режимный объект. Туда мы отправились вместе с Владимиром Дольниковым и Геннадием Козловым. Вова стал старшим тренером, я играл в команде, а Гену хотели сделать директором стадиона и… преподавателем бальных танцев. Плясал и танцевал он действительно здорово. Но там случилась одна неувязочка. Его место директора решил занять председатель общества «Нейтрон» Александр Николаевич Голубев. У того зарплата маленькая была на старой должности (улыбается). Вот он и подвинул Геннадия. А Козлов обиделся и уехал в Уфу, где и сейчас работает на кафедре физкультуры местного института. В общем, футбольный «Нейтрон» мы создавали вдвоем с Дольниковым. Тогда в области лидером был Барыш. В первом сезоне мы набрали с ними одинаковое количество очков, но в «золотом» матче проиграли. В этой игре нас судьи нагло «сплавили». Но уже на следующий год «Нейтрон» стал чемпионом и побеждал шесть сезонов подряд.

– В каком возрасте решили завязать с футболом?

– На уровне области я закончил играть лет в 30. Немного потренировал, потом стал работать инженером на предприятии до выхода на пенсию. Но для здоровья играл и дальше.

Александр Агапов