|
Поселение с необычным, уникальным названием, практически слившееся к 1950-м годам с большим по размерам соседом – селом Крестово-Городище, до сих пор толком не изучалось. В Ульяновской-Симбирской энциклопедии информация о нём уместилась в 4 предложения. Думаю, что незаслуженно забытое село достойно лучшей доли.
Прежде всего, следует отметить богатейшее археологическое наследие его окрестностей. Подробно рассказывается о нём в статьях о Крестово-Городище (см ссылки в правой колонке). Добавлю лишь, что немногие приволжские селения могут похвастаться такими свидетельствами древней и средневековой истории. Чего стоит только одно Симбирское городище (Симбер)! Увы, всё это, как и сами сёла-братья, оказалось в зоне затопления Куйбышевской ГЭС и было затоплено в 1956 – 1957 годах.
Память о Кайбелах хранят немногие дожившие до настоящего времени старожилы села, а также бывшие эвакуированные сюда во время Великой Отечественной войны люди и скупые строчки уцелевших архивных документов. В отличие от Крестово-Городища, село не сумело сохранить себя и свою самобытность, а его жители разъехались по всей России, потеряв единство. Кстати, как и большой сосед, Кайбелы обладали единственным на всю страну названием, уникальным и неповторимым. Но об этом позже. Итак, Кайбелы располагались примерно в 38 км к югу от Заволжского района Ульяновска и, как я уже говорил, почти примыкало к Крестово-Городищу с юга. До 1780 года село относилось к Казанской губернии, затем – к Симбирскому наместничеству и губернии, а в 1850 по 1917 годах – к Самарской губернии (с 1861 года вошло в состав Крестово-Городищенской волости Ставропольского уезда). С 1943 года – в Ульяновской области.
Неудивительно, что все дошедшие до нас документы по истории села хранятся сейчас в двух архивах – Центральном государственном архиве Самарской области (39 церковных ведомостей 1861 – 1913 гг. и несколько других дел до 1938 г. – 12) и Государственном архиве Ульяновской области. Большинство из них – это источники по церковной истории. Пожалуй, наиболее интересными являются 2 дела самарского архива, касающиеся староверов – это рапорт священника об убеждении крестьянина-молоканина Тимофеева принять православие, а также переписка с Самарской удельной конторой о переходе из раскола в православие крестьянина Переведенцева. Время основания поселения пока до конца не выяснено. В писцовых книгах Казанского уезда Ивана Болтина 1603 года упоминается служилый татарин Кайбула Карамышев в деревне Исенгили (современное село Сенгили в Лаишевском районе Республики Татарстан, на левом берегу Куйбышевского водохранилища, чуть выше Камского устья). Впоследствии Кайбула лишился части своих земель, которые перешли к русским помещикам, и «многожды бил челом в Казань о возвращении ему этой пустоши, но безрезультатно». Видимо, в качестве компенсации Кайбуле отдали во владение земли в районе устья Черемшана. Вероятно, он и стал основателем будущего села Кайбелы.
В других документах 1670 и 1681 годов, говорится о Кайбелиной воложке, Кайбуле Городище и речке Кайбуле. Понятно, что описываемая здесь местность находилась где-то в окрестностях села Крестово-Городище, примерная дата возникновения которого – 1661 год. Но точно идентифицировать её с русским селом Кайбелы не позволяют источники. Интересно, что в первом Российском атласе 1745 года Кайбел нет, зато есть Городище (Крестово). Тем не менее, В.А. Гуркин обнаружил в Российском государственном архиве древних актов описание владений Костромского Богоявленского монастыря 1764 года, в котором приводились данные 1744 года. Так вот, в них помимо Крестово-Городища и Красного Яра входило село Ильинское, Кайбела тож. Первое название – по храму, свидетельствует о его наличии уже в то время. Поэтому непонятно, почему поселение не было отмечено на карте 1745 года. Если верно предположение о том, что интересующее меня селение основал тот самый Кайбула, то это первая половина XVII века, если нет – то это промежуток времени с конца XVII и до первой половины XVIII века. Но совпадение многих названий, хранящих память о Кайбуле, склоняет чашу весов в пользу первой версии. Понятно, что русское слово «Кайбелы» является трансформированным именем «Кайбула» («Хайбулла»). Оно переводится так: «Секрет Аллаха, или тайна, которой ведает Аллах». Поэтому гадать о происхождении названия села не приходится. Мы не знаем, когда татарское поселение стало русским (последние вытеснили первых?), или оно обрусело? Думается, что в целом мирное соседство русских и татар в Среднем Поволжье подтверждает второй вариант. Самые ранние имеющиеся в моём распоряжении данные о численности населения Кайбел относятся к 1848 году, когда в нём в 67 дворах проживали 548 человек, в том числе 5 раскольников Спасова согласия. Все крестьяне принадлежали удельному ведомству. К 1889 году в селе при реке Кайбелке насчитывалось 156 дворов и 801 человек (в 4 раза меньше, чем в Крестово-Городище) (кроме церкви здесь находились 1 водяная и 3 ветряных мельницы и 1 обдирка).
В 1910 году в Кайбелах был 181 двор и 912 жителей (СНМ Сам. губернии. Самара: губерн. Типогр., 1910. 425 с. С. 66). В селе действовали церковно-приходская школа, кирпичный завод, 1 паровая и 5 ветряных мельниц и 2 просо-обдирки. Особо отмечалось, что сёла Крестово-Городище и Кайбелы располагались на месте древних болгарских селитьбищ, от которых сохранились урочища «Мары» и «Курганы», причём там находили человеческие кости и черепки глиняной посуды. Показательно, что во всех официальных источниках в Кайбелах постоянно указывались старообрядцы. Незадолго до затопления, в 1952 году общая численность населения Крестово-Городища и Кайбел составляла 3664 человека (348 дворов). Понятно, что основная масса людей проживала в первом селе. Ильинский храмТщанием прихожан в 1791 году в Кайбелах была построена деревянная холодная однопрестольная церковь – во имя пророка Илии. Исходя из вышеприведённых сведений, первый храм здесь появился в первой половине XVIII века. По данным 1848 года священно- и церковнослужители жили в собственных деревянных домах на обывательской земле, особого оклада не имели, поэтому их содержание оценивалось как скудное. Ближайшими церквями являлись две – Христорождественская в Крестово-Городище и Богоявленская в Тургенево. В храме находились копии метрических книг с 1780 года, исповедные росписи с 1828 года, опись церковного имущества 1830 года и другие документы.
Должность священника с 1837 года исполнял Михайло Иванов (пономарский сын, из необучавшихся в училище), до этого с 1807 года служивший пономарём в Чердаклах, затем с 1817 года диаконом и с 1824 года священником в Крестово-Городище (до 1829 года). Он отличился в селе Средняя Майна, где в 1835 – 1836 годах обратил из раскола в православие 43 человека, за что получил архипастырское удовольствие. Немало у него было и грехов. В 1828 году за пьянство и неблагопристойные поступки его на 1 год понизили в должности, в 1838 и 1839 годах штрафовался соответственно на 10 и 20 рублей за неисправную подачу метрических книг и растрату церковных денег. В 1835 году священника обязали не отлучаться от должности без ведома благочинного, а в 1839 – не требовать плату за требоисправления. В этом же году за тайное крещение и погребение незаконнорожденного младенца крестьянки села Томышева для очищения совести был направлен на 3 месяца в Алатырский монастырь в священнослужение, а в свободное время работал. И последнее. В 1841 году дал подписку духовной консистории в том, что впредь будет «трезво и честно стараться оправдать своё поведение». Беспокойный был человек!
Дьячком с 1846 года являлся Михайло Яковлев, родной брат пономаря. Пономарём с 1845 года служил Феодор Яковлев. В 1842 году во время пребывания в селе Ерыкла Сенгилеевского уезда (современная Старая Ерыкла Теренгульского района) его вместе с причтом приговорили к штрафу за ложное показание по духовным росписям местных крестьян, бывших на исповеди, но потом простили. Но с пономаря, как и со священника, взяли подписку, согласно которой за пьянство и неисправность должности его временно отрешили от должности и для обучения чтению, пению и уставу направили в Симбирский Покровский монастырь. В 1879 году в Кайбелах случилось громкое и печальное событие, всколыхнувшее всю округу, документы по которому отложились в отдельном архивном деле. В ночь с 4 на 5 мая (здесь и далее все даты по старому стилю) в селе сгорела Ильинская церковь. И сразу же началась эпопея по возрождению храма, закончившаяся (судя по документам) в феврале 1880 года, то есть через 10 месяцев. Первое прошение кайбельского общества от имени его уполномоченных Ефима Долганова и Александра Симанова архиепископу Самарскому и Ставропольскому Серафиму датировано 22 мая. Они ходатайствовали о разрешении возвести новый храм, ссылаясь на приговор жителей села Кремёнки Симбирской губернии (правый берег, в 1980 году оно вошло в состав города Новоульяновска) о безвозмездном пожертвовании своей церкви в честь святой Параскевы: «…в обществе все истинные ревнители о храме Божием, и душевно прискорбно нам жить без этой святыни в нашем селе, приобретённой усердием нашими праотцами…». Благородный поступок кремёнковцев вызывает восхищение и свидетельствует о самых дружеских отношениях крестьян, живших напротив друг друга на противоположных берегах великой реки Волги. Подобных случаев, по крайней мере, в прибрежной полосе современной Ульяновской области, я больше не встречал. Приговор 73 кайбельских домохозяев также от 22 мая заверил сельский староста Симеон Матвеев Данилов. Приговор 234 крестьян-собственников Кремёнок во главе со старостой Порфирий Полуэктов от 14 мая заверил волостной старшина Семёнов. Вместе с храмом они хотели передать иконы и хоругви. Показательно, что пострадавшее село называли «Кайбулы» («Кайбула»). Из текста видно: в Кремёнках была ещё одна церковь – Троицкая, причём крестьяне обязывались вскоре построить каменную часовню и кладовую для культовых вещей. Отдаваемый храм являлся временным, то есть возведённым на время сооружения нового. Его перевезли в Кайбелы уже в июне, причём планировали поставить на место сгоревшего. Но здесь возникла проблема – ввиду того, что культовое здание являлось временным, на него не было проекта. Тем не менее, в сентябре кайбельское сельское общество просило архиепископа освятить церковь. Однако 8 октября Самарская духовная консистория отказалась это сделать, поскольку епархиальное начальство не дало разрешения на постройку храма в селе. Несмотря на то, что вся необходимая для богослужения утварь имелась, дело затянулось.
27 января 1880 года благочинный 4 округа священник Александр Вознесенский в рапорте на имя архиепископа Серафима писал, что временная церковь прочна, вместительна и снабжена всем должным. К этому документу прилагалась обширная опись. В ней указывалось, что деревянное здание храма снаружи обшито и покрыто новым тёсом, а трапезная оклеена холстом и окрашена масляной краской. Также в иконостасе и других местах насчитывалось более 30 икон живописной работы (в том числе Пресвятой Троицы, Чудотворца Николая, Христа Спасителя и т.д.), имелись все богослужебные книги. Всё это помогали приобрести церковный попечитель Антип Никитин Китахин и крестьянин Захар Дмитриев Абрамов, которые также как доверенные лица кайбельского общества добивались открытия храма, причём, судя по документам, их прошение дошло до царя Александра II. В итоге 8 февраля Самарская духовная консистория разрешила освятить церковь. Знаменательное событие произошло 21 февраля, кроме благочинного в нём участвовали священники села Крестово-Городище Василий Петров, села Красного Яра Косьма Тихов и села Коровина Григорий Крестинский. В освящённом храме не было колокольни, поэтому колокола висели на перекладине между двух столбов, материал для ограды заготовили, а дом для священника планировали достроить в марте. Следует добавить, что в документах дела ясно чувствуется стремление жителей Кайбел к независимости, в том числе и от Крестово-Городища, хотя крестьяне оттуда и помогали кайбельцам. Новую церковь во имя пророка Ильи в селе возвели через 14 лет, в 1894 года – деревянную на каменном фундаменте с такой же колокольней и покрытой железом крышей. В отличие от 1848 года, в 1910 году материальное положение причта резко улучшилось – священник и псаломщик получали от казны 400 рублей (всего), также за год было собрано 207 рублей кружечных доходов. Сельское общество нерегулярно платило им 250 рублей (все суммы указаны за год). Церкви принадлежало 37 десятин (40,4 га) земли, в том числе 24 пахотной и 13 сенокосной. Это несколько выше средней цифры по России – 33 десятины. Деревянные дома для священно- и церковнослужителей построили прихожане в 1900 году. Кроме того, храму принадлежала церковно-приходская школа, открытая в «собственном» доме в 1892 году (1910 год – 30 мальчиков и 25 девочек. Сельское общество ежегодно тратило 44 рубля. После пожара 1879 года сгорели многие документы. В итоге копии метрических книг сохранились лишь с 1860 года (за исключением 1879), исповедные росписи – с 1880 года, а опись церковного имущества заведена только с 1894 года. И всё же в храмовой библиотеке находилось 100 томов книг, предназначенных для чтения. С 1908 года должность церковного старосты исполнял крестьянин Егор Ефимов Прохоров.
Священником являлся Александр Владимиров Рождественский (с сентября 1901 года). До этого с 1898 года он служил в нескольких сёлах, в том числе в 1899 – 1901 в Троицком храме Белого Яра. Также с 1899 года состоял заведующим и законоучителем церковной школы, в 1904 – 1905 годах – катехизатором 4 благочинного округа, с 1905 года – помощником благочинного данного округа, а с 1908 года – в должности окружного следователя округа. В 1907 году А.В. Рождественского наградили набедренником. За 1910 год священник произнёс 18 собственных поучений, 27 печатных и 22 собеседования. Увы, сведения об Ильинском храме в советское время весьма немногочисленны, и все они говорят о гонениях и репрессиях. Среди протоколов общих собраний граждан Кайбельского сельсовета за 1930 – 1931 годы мне удалось найти обязательство местного священника: «Я, Благоразумов А.В. (Антонин Владимирович – Е.А. Б.), осознал, что религия мешает строительству социализма и тормозит культурную революцию. Снимаю с себя сан священника и отказываюсь от своих прежних убеждений, считаю их ошибочными. Желаю заниматься общественно полезным трудом. Бывший священник с. Кайбел, Благоразумов А.В.». И ещё один документ, говоря современным языком, докладная записка, от него же: «Настоящим довожу до вашего сведения, что… я оставил навсегда должность священника. Состоя всегда на платформе советской власти и сочувствуя перестройке жизни на социалистический лад, я не хочу быть невольным тормозом, а желаю заняться общепризнанным полезным трудом. Прошу пленум допустить меня на работу хотя бы отчётным работником в пределах Кайбельского сельсовета или дать мне отзыв о моей жизни в Кайбелах, что я никогда и ничем не вредил строительству новой жизни». Интересно, насколько искренними являлись эти признания? Да, лихое было время… Дальше – больше. 25 сентября 1937 года Чердаклинским райотделом НКВД было начато и 22 октября закончено дело № П-1596 «О контрреволюционной организации эсеров в Чердаклинском районе Ульяновского округа». По нему осудили 27 человек, в том числе священника Ильинской церкви Николая Никандровича Сальникова (также в Кайбелах кроме него арестовали несколько десятков человек). Из документов дела следует, что он служил священником в селе с 1934 года, арестован 5 августа 1937 года и приговорён 22 октября этого же года к расстрелу, приведённому в исполнение 15 декабря в Ульяновске. Реабилитирован Ульяновской областной прокуратурой.
Единственное сохранившееся фото кайбельского священнослужителя принадлежит диакону Николай Алексеевичу Загудаевскому, в 1930 – 1933 годах работавшему в Ильинской церкви. В декабре 1937 года его арестовали в Ульяновске и там же в феврале 1938 года расстреляли.
Как известно, в связи с началом строительства Куйбышевского гидроузла и предстоящим созданием водохранилища к 1955 году Кайбелы, как и Крестово-Городище, должны были переселиться из зоны затопления, а все здания и строения либо переносились, либо уничтожались. На заседании Чердклинского районного исполкома 27 июля 1953 года приняли решение о передаче деревянных церквей вышеуказанных селений на сооружение клубного здания на новой площадке нового села Крестово-Городище. Отмечу, что жители Кайбел эвакуировались туда же. Однако по неизвестной причине почти через год власти изменили это решение. Так, в протоколе №16 от 8 июня 1954 г. был пункт: Исполком решает: 1. Передать для дополнительной пристройки фойе, библиотеки к Тургеневскому сносимому клубу в село Андреевка здание бывшей Кайбельской церкви.
Интересные и важные сведения и храме и многом другом удалось узнать от уроженки Кайбел Клавдии Петровны Чечнёвой (1933 г.р.): «Церковь стояла на круче, на возвышенности, деревянная на каменном фундаменте. В 1955 г. её разобрали (плотник и 3 помощника, не местные), из стройматериалов построили клуб в Крестово-Городище (до наших дней не сохранился – отснял место, где он стоял – рядом с кирпичным клубом – Е.А Б.). Некоторые шутили – «пойдёте в клуб, бесы там вас попугают». Тётя Нюра Архипова, сестра мамы Анны Константиновны Мухортовой, утверждала, что видела в клубе свет (сцену сделали из алтаря). От села шириной 500-600 м шли луга. Было отменное сено. Его перевозили на лошадях после того, как устанавливался лёд (с островов). На специальных судах – дощаниках, перевозили скот, лошадей, жнейки и т.д. В Кайбелах был кирпичный завод, маслобойка с большим сепаратором (работал эстонец Роберт Раббе, для себя делал и сыр, а продавал масло и молоко). В селе дома саманные и деревянные, крыши в основном соломенные (леса не хватало). Слово «Кайбелы» произошло от Хайбула (Кайбул). Крестово-Городище и Кайбелы располагались рядом, фактически это 2 части одного села. Якобы этот Хайбул проезжал рядом и остался, жил с семьей у Мухортовых, постояльцами. После смерти Хайбулы (богатым был) местные жители искали золотую карету (вот такая кайбельская легенда – Е.А. Б.). В Выселках была пристань». Евгений Бурдин 
|
|
Цитирование информационных материалов, размещенных в ИА "Улпресса" без получения предварительного разрешения допустимо при условии обязательного указания на источник цитирования: приведение ссылки — в печатных материалах, гиперссылки на cайт ulpressa.ru — в сети Интернет. Ссылка на источник или гиперссылка должны располагаться в начале текстового материала.
