Фигвам: без власти и с ветром в голове

В прошлом году в пятидесяти километрах от Перми появилась индейская деревня «Дети ветра». Местные жители долгое время считали «индейцев» сектантами, но они оказались урбанистами, хипстерами и художниками, которые решили реализовываться подальше от власти, которой независимая активность не нравится. Мы проехали сутки на поезде, день на автобусе и несколько километров прошли пешком по глине под дождем для того, чтобы выяснить, насколько им это удается.

Чтобы добраться до деревни, надо сначала доехать до поселка Юго-Камский. На автобусе это займет полтора часа. Затем надо пройти семь-восемь кварталов по единственной асфальтированной дороге мимо закрытых проходных машиностроительного завода.

Сейчас об истории завода, основанного в XVIII веке, напоминает лишь памятник Александру II перед проходной. С этим памятником заводчане связывали начало новой жизни (после революции место царя-освободителя занимал Ленин), но её так и не случилось.

С асфальта условной цивилизации надо свернуть на грунтовку, выбрав ту, что попроще, а дальше выйти за пределы Юго-Камского. Проселочная дорога разбита, да и передвигаться надо осторожно – почва здесь глинистая – в дождь идешь словно по мылу.

Туристическая «пенка» на полу призвана заменять звериные шкуры.

Мост через речку Юг. Из-за глинистого дна в дождь вода в ней бурая. Когда идешь больше получаса, боишься, что мог заблудиться, но (для таких как мы) на очередной развилке «сектанты» поставили указатель. Хотя он уже не нужен – над склоном холма, покрытого хвойным лесом, с моста виден дым. Он поднимается из типу – жилищ североамериканских индейцев. Мы на месте.

В деревне таких типу четыре, и ещё для нескольких строящихся стоят каркасы из длинных жердей, вбитых в землю. В принципе, так же строили и настоящие индейцы, но у них не было брезента, который пермские «индейцы» используют вместо шкур. В центре небольшого жилища очаг на земляном полу. Под брезентом для утепления все завешано разными кусками ткани и одеялами. Это очень сильно напоминает армейский «тюнинг» тентованных «бобиков». Туристическая «пенка» на полу тоже призвана заменять звериные шкуры.

По всей деревне много самых разных деревянных скульптур. Вход в «стойбище» обозначен деревянной аркой с резной табличкой. Высятся тотемные столбы, из травы поглядывают резные птицы, есть даже деревянные игрушки и солнечные часы, сделанные также из дерева.

Развернуться не получилось ни здесь, ни в Перми, и в итоге ребята решили двигаться самостоятельно, а реализовываться подальше от власти и официальной культуры, измеряемой квадратными метрами.

– Это не точная копия стиля индейцев, просто навеяно их культурой, – рассказывает Мира – девушка, живущая в деревне.

Она объясняет, что цели скопировать быт индейцев нет. Задача другая – создать музей под открытым небом, где все можно не просто потрогать, но и самому нарубить дров для растопки костра, на котором будет готовиться обед, или покормить цыплят и пса Перца.

Мало того, что мы все делали сами, так на меня ещё собирались дело открывать за самозахват.

Деревню основали в 2014 году трое пермяков: Павел Ким, Денис Костылев и Максим Баушев. Все они реализовали какие-то проекты в области урбанистики и городской культуры, причем Денис Костылев пытался заниматься этим в Ульяновске, работая в Фонде «Культурная столица». Развернуться не получилось ни здесь, ни в Перми, и в итоге ребята решили двигаться самостоятельно, а реализовываться подальше от власти и официальной культуры, измеряемой квадратными метрами.

– В свое время мы с активистами собрались и стали приводить в порядок скверик в Перми. Он называется «Липовый» – только потому, что там растут липы, но и потому, что обещания властей позаботиться об этом месте были «липой», – рассказывает Павел Ким, – Это был наш первый проект в области урбанистики. Мало того, что мы все делали сами, так на меня ещё собирались дело открывать за самозахват.

Для реализации собственных проектов было решено создать свою «песочницу». Деревню начали строить на земле, взятой в аренду. Когда Павел Ким только придумывал проект, а отсутствие денег на самом старте было очевидным, он вспомнил, что «в душе всегда был индейцем», поэтому деревня и стала индейской. Земля по-прежнему остается главной проблемой.

– В черте города и около него просто нет свободной земли, всё распродано, – рассказывает арт-директор проекта и по совместительству вождь Денис Костылев. – Плюс есть места, где посёлки «випов», как нам сказали в администрации одного из поселений, – соответственно, рядом нельзя встать. Якобы, мы им помешаем.

Серьезного опыта жизни в условиях природы у Дениса, Паши и Максима не было – все навыки приобретались по ходу дела. Тем не менее, у деревни есть инфраструктура. Например, вода берется из лесного ручья. К нему подведен водопровод – желоба из бревен с выдолбленной сердцевиной. Есть отдельная кухня, правда без стен. Здесь находится очаг, на котором готовят пищу, или у которого просто греются. Есть отдельная печь, сделанная по образу среднеазиатского тандыра.

Когда деревня только открылась, большинство местных, конечно, думали, что мы сектанты какие-то.

Здесь регулярно проходят фестивали и мастер-классы. Для них специально построена большая типу. Например, перед нашим приездом в деревне гостили гончары. Частные гости здесь музыканты, певцы и те, кто что-либо делает своими руками.

Конечно же, жители Юго-Камского были не готовы к такому соседству.

– Когда деревня только открылась, большинство местных, конечно, думали, что мы сектанты какие-то. Но потом ничего, стали даже иногда в гости приходить. А ещё в поселке живет очень крутой художник по дереву – часть скульптур вырубил именно он, – рассказывает Мира.

Пермские туристические агентства предлагают желающим экскурсии в деревню. Особенно они популярны среди детей.

– Дети, особенно подростки, хотят казаться холодными – мол, нас ничем не удивишь, – рассказывает Павел – но через полчаса здесь они отрывают глаза от своих смартфонов и их все приводит в восторг.

Лето в Пермском крае выдалось очень холодным, соответственно, и туристов в деревню приезжает не так много, как хотелось бы её основателям.

Сейчас есть из Крыма предложение – строить подобную деревню там.

– Проект, конечно, хочется коммерциализировать, – не скрывает Павел, – это позволит нам расшириться. Надо ещё многое сделать. Например, трассу проложить, чтобы зимой на снегоходе можно было добраться.

Сейчас зимой в деревне постоянно никто не остается – экскурсии проходят на так часто, да и пережить морозы в брезентовом типу – испытание для самых стойких. Однако индейские жилища можно утеплить дополнительно, и тогда в поселении можно будет зимовать.

– Сейчас есть из Крыма предложение – строить подобную деревню там, – делится планами Павел, – Южный климат, конечно, более подходящий для подобного проекта. А вообще, надо, по хорошему, заработать на свою землю и на ней делать уже все по-настоящему.

Североамериканские индейцы поклонялись тотемам, которые символизировали животных-основателей племени или рода. «Нам, конечно, помогают хорошие друзья. Я таких людей называю бизонами. Это те, кто всегда придут на выручку. Вот надо дело до конца довести, раз взялся, и они, несмотря ни на какие обстоятельства, это сделают», – рассуждает у костра Павел.

Глядя на то, с какими трудностями сталкиваются создатели проекта, и как они к нему относятся, нам показалось, что индейцы из «Детей ветров» произошли именно от бизонов.

Артемий Темный