V Международный культурный форум, недавно прошедший в нашем городе, подарил ульяновцам уникальную возможность встретиться со многими замечательными людьми. Среди них – писатели, ученые, культурологи, архитекторы и художники, хорошо известные в России и за ее пределами.

О некоторых творческих встречах наша газета уже писала – например, о персональной выставке заслуженного художника РСФСР Виктора Чижикова. В продолжение этой темы мы расскажем еще о двух любопытных событиях, состоявшихся в рамках Литературного фестиваля «Слово. Том первый».

Как стать писателем: рецепты от мастера

– Представьте себе, что вы все – учащиеся московского Литературного института, то есть те, кто в будущем хотел бы стать писателем или поэтом. Что для этого нужно?
И какие ошибки можно совершить на этом пути? – так обозначил тему своей публичной лекции Анатолий Королев, прозаик, преподаватель Литературного института им. Горького.

Аудитория, перед которой выступил московский писатель, – студенты-филологи Ульяновского педуниверситета. Это означает, что в любом случае – даже если никто из них не пробовал себя в художественной прозе – советы опытного мастера слова пригодятся им в дальнейшем.

– Первая ошибка начинающего автора – думать, что главное – это талант. Впрочем, нельзя кидаться и в другую крайность: считать, что повышенная работоспособность все преодолеет. Самое важное – найти в самом себе такое переживание, которым очень захочется поделиться. Лучше, чтобы оно было страстным, связанным с муками саморазоблачения. Писатель – профессия самообнажения, временами даже бесстыдства. Он не стесняется сказать то, что другие скрывают, – считает выступающий.

В пример он привел эпизоды из жизни таких известных беллетристов, как Стивен Кинг и Джоан Роулинг.

– Например, Кинг, когда создавал свой первый роман «Керри», испытывал эти муки саморазоблачения, так как в его биографии были моменты, схожие с сюжетом книги. Роуллинг через уход в волшебный мир Гарри Поттера спасалась от той реальной ситуации, в которой она оказалась: побег от ревнивца-мужа, нищета и страх за собственную маленькую дочь.

По мнению Королева, начинающий писатель «должен больше переживать за единицу времени», то есть накапливать жизненные впечатления.

– Вот тот же Стивен Кинг говорит: «Чтобы стать хорошим писателем, нужно больше читать и больше писать». Я против этого. Я советую своим студентам больше смотреть документальные фильмы -чтобы получить больше жизненных впечатлений.

Также писатель советует избавляться от поклонения авторитетам и стараться «писать не хорошо, а до конца».

– Сначала нужно дописать какую-то вещь до конца и только потом ее улучшать. Иначе велик шанс вообще не завершить и даже не начать книгу. Я, например, уже очень давно издаю только черновики и уверен, что что-то улучшать и исправлять не нужно.

В качестве примера того, как полезно избавляться от «давления авторитетов», московский прозаик привел эпизод из жизни Роберта Стивенсона: он долгое время начинал и бросал писать романы в стиле Гете и Диккенса, но затем получил совет от друга написать повесть для мальчишек про пиратов. Так был создан известный шедевр – «Остров сокровищ».

– Еще одна распространенная ошибка – создать себе «куклу» или «маску». Вот у меня есть друг – совершенный бабник. Но свои стихи он пишет «под Блока». И эти творения даже его собственная жена не читает. Почему? Потому что это выдуманная поза, мертвая «кукла», от лица которой и создаются стихотворения. Произведения должны жить реальной жизнью автора. Знаете, как говорил Квентин Тарантино: «Если я сбил по дороге на съемки фильма собаку, то мое впечатление от этого должно проникнуть в атмосферу и настроение картины».

Другими словами, текст «оживет» только тогда, когда автор будет говорить правду о себе – и самую сокровенную. Анатолий Королев делит литературу на беллетристику и прозу.

– Проза – это шедевры, которые имеют право быть скучными. Беллетристика же всегда должна содержать в себе нечто «жареное», чтобы ее дочитали до конца. Вот расскажу такой случай. Одно время я вел уголовную хронику в одной из пермских газет, и мне пришлось участвовать в судебном процессе. Судили женщину, отрубившую своему мужу голову. Ее односельчане, приехавшие на процесс, сначала все осуждали убийцу. Однако когда ее в итоге оправдали,все тут же изменили свою позицию. Естественно, все журналисты написали про кровавые подробности. А вот писателя-прозаика должно было бы заинтересовать совсем другое – как раз тот факт, что толпа всегда готова прежде всего поддержать обвинительную сторону.

В завершение встречи московский гость признал, что главное в судьбе любого писателя – фортуна.

– Должно просто повезти – и все. Если судьба отворачивается от вас, вас не издают и не замечают несколько лет подряд – лучше бросить это дело и заняться чем-нибудь другим, – подытоживает столичный прозаик.

Невидимый Карамзин
Не менее любопытной была встреча с еще одним московским писателем – Андреем Балдиным.

– Карамзин – вроде бы хрестоматийная фигура, о нем и его произведениях знают все. Однако на самом деле его не читают, он словно отгорожен от нас следующими, более яркими поколениями Пушкина, Языкова, Льва Толстого. Даже портреты Карамзина очень отличаются друг от друга. И вот о причинах его «многоликости» и «невидимости» я хотел бы поговорить сегодня,- поясняет выступающий.

Значимо то, что эта лекция прошла в областном Дворце книги – в окружении тех самых старинных изданий, которые когда-то составляли часть библиотеки великого российского историка и писателя.

– Первое, что приходит на ум, – сложный язык его произведений. Это, в частности, обусловлено тем, что Карамзин стоял у истоков современного русского литературного языка, был, так сказать, его архитектором и проектировщиком. Именно поэтому его трудно читать. Но, естественно, лишь сложностью языка нельзя объяснить «невидимость» писателя.

Второй причиной является стремление последующих, более ярких писателей «преодолеть» Карамзина, точнее – его взгляд на Европу.

– Мой метод исследования достаточно прост: я перемещаюсь «по следам» того человека, чье творчество исследую. Так я попал в Швейцарию – как бы следуя за «Письмами русского путешественника» Карамзина. Сравнивая это его произведение с «Люцерном» Льва Толстого, я понял, что русские писатели долгое время не могли преодолеть тот взгляд на Европу, который «привил» нашей культуре Карамзин, – поясняет Балдин.

Наконец, еще одна, наиболее важная причина – публикация в 1818 году первого перевода на русский язык Евангелия.

– До этого существовал только перевод на церковнославянский. А здесь появляется совершенно новый текст, который во многом заставляет русских образованных людей верить по-новому. Это очень значимое культурное событие и создало в итоге невидимую преграду между современным читателем и произведениями Карамзина: он из другого времени – эпохи другого языка и другого Евангелия, – заключает выступающий.

Сергей Соболев