Ежов: Олег Юрьевич, Улпрессу тут обвинили, что совсем пропала политика. Но мы же не виноваты, что она в последний год почти окончательно ушла в непубличную сферу. Процессы таковы, что адекватный язык для нее сейчас – только конспирология. В чем радостно и упражняются в комментариях. Однако события последних пары месяцев – события публичные. Вот и вчера: то, что Марину Павловну просто взяли и исключили – это настоящая сенсация, решение достаточно жесткое. Что, по вашему, происходит?

Горячев: Система пошла в разнос. Вроде бы всё успокоилось, была встреча губернатора с Президентом, который дал понять, на кого он делает ставку. Марина Павловна (Беспалова-Улпресса), как казалось, успокоилась, вышла на работу. Казалось бы всё: конфликт для «Единой России» исчерпан. Однако он продолжился уже не как областной, а как внутрипартийный. Странно, что это идёт в преддверии важного предвыборного года. Если это движение инициирует Марина Павловна, я думаю, она только себе проблемы создаёт. Если это инициирует Москва, то думаю, они в корне не правы, потому что центральный аппарат «Единой России» сам создавал жёсткую вертикаль и теперь сам же в преддверии предвыборной гонки эту вертикаль рубит на корню. Ну как можно в предвыборный год внутри партии создавать оппозицию губернатору?

Ежов: Без обиняков, у нас стоит  знак равенства между «Единой Россией» и исполнительной властью. «Единая Россия» – это и есть исполнительная власть. 

Горячев: Я и говорю, вся сила «Единой России» – в жёсткой вертикали власти. А они в выборный год создают внутрипартийный конфликт. Я бы на месте Морозова сегодня просто плюнул на всё это, провёл бы свои губернаторские выборы, раз его Президент одобрил, набрал свой процент, а «Единую Россию» оставил бы Марине Павловне. Представляю, какой будет у «Единой России» процент в эту выборную кампанию без ресурса Морозова, и как будет выглядеть руководство партии на фоне этого. Я думаю, сейчас другие партии сидят и руки потирают.

Ежов: Тем более, Президент давно и однозначно от партии дистанцировался.

Горячев: Да, Сергей Иванович мог бы сегодня в такую игру сыграть. Не понимаю, для чего верхушке «Единой России» это надо, какие у них здесь интересы…

Ежов. Но вчерашняя история идет в развитии целой цепочки событий (чаще кулуарных), слухов, медийных выбросов. С последнего нашего разговора прошел почти месяц. Как оцените ситуацию?

Горячев: Ситуация достаточно обычна для предвыборного года, но отягощается рядом факторов. Главный – губернатор у власти много лет и, естественно, у части так называемой « элиты общества» возникает мысль: этот будет или другой, потому что, если этот, то надо около него держаться, если другой, то надо перестраиваться. Все как всегда. Кстати, все это очень напоминает 2000 год.

Причем не только ситуация до боли знакомая, но и люди многие остались те же. Ты же помнишь, тогда то же всё пошло от городской власти. Сегодня все началось там же. Второе – организаторами тех событий были люди, очень близкие в разные времена к тогдашнему губернатору Юрию Фроловичу Горячеву. Я не хочу все фамилии называть, многих сегодня уже в живых нет, зачем их тревожить. Сегодня то же самое. Дальше – больше. Сергей Иванович отмечает, что многие члены его команды попытались отсидеться, выждать, посмотреть, что будет дальше. Например, Идрисов, его представитель в Москве, занял выжидательную позицию. Точно так же в 2000 году Савинов Геннадий Александрович срочно заболел и лёг в больницу.

Ежов: а он был на той же должности?

Горячев: Да, на той же самой. Дальше. У Юрия Фроловича был заместитель, Антипов В.П., нынешний депутат законодательного собрания. Он тогда неожиданно ушёл в отпуск, отпросившись у Юрия Фроловича, мол, я не могу, я друг Рябухина, работать не буду. Понимаешь, человек из самого сердца команды, который должен работать, уходит в отпуск под пустым предлогом.

Ежов: Позиция клерка – спрятаться.

Горячев: Именно. Теперь об олигархах. Знакомые все лица. Курков, Фридман. Я говорю о тех фамилиях, которые звучат в прессе. В далеком 2000 г., клянясь в любви к Юрию Фроловичу, на всякий случай не забывали помогать сопернику Горячева. Сегодня происходит то же самое. У них критерий один: «моему бизнесу, мне лично будет тепло или холодно. Да, мне сейчас при Морозове тепло, но вдруг придёт другой, а я в это время окажусь около Морозова рядом. А то, что 11 лет с его руки кормился, я уже про это забыл». Я просто рассуждаю их мыслями: «вдруг меня от этой кормушки кто- то уберёт, надо постараться в кресле усидеть. От одного отодвинуться, другому ручкой помахать. Профинансировать на всякий случай, где-то вечерком, ночью посидеть или лично с этим товарищем или его представителем в ресторанчике, где-нибудь в Новом городе подальше от центра, чтоб Сергей Иванович не увидел». И раньше так было…Просто тогда действовали более открыто.

Ежов: Да, всё на глазах происходило, бывает, заходишь в кафе, сидят, смотрят круглыми глазами.

Горячев: Вот-вот. Я часто говорю губернатору: «Сергей Иванович, давай сделаем то, что в свое время не сделал Юрий Фролович – достигнем равноудаленности бизнеса от власти». И не будет никаких Курковых, никаких Фридманов, потому что они свой бизнес построили за счёт близости к трону. Убери их от бюджетной кормушки, через три года этого бизнеса не будет. Тот же Любченков. Посмотри, ведь всё получил от власти. Все площади лучшие собрал. Сам депутат. Бухгалтер его депутат. Теперь проблемы создает. Кстати, вот С.А. Герасимова можно любить – можно не любить, но он свой бизнес сам построил. Какими методами – это другой вопрос, но точно не от бюджетной кормушки. (Ежов: близости к власти там никогда не было, разве что попытки состояться в политике самому). И ни в каких заговорах не участвует! А Сергей Иванович наступает на те же грабли Юрия Фроловича.

Ежов: Хотелось бы обсудить еще одну тему, которую в свете сегодняшних событий и грядущих выборов вряд ли можно обойти. Я имею в виду вопрос: «А кто, если не Морозов?». Про кого сейчас говорят, как о возможных кандидатах на губернаторство? Про Рябухина говорят. Помню, еще фамилию строителя Акулова называли, он вроде у нас работал.

Горячев: Кажется, бывший начальник нашего мостостроя.

Ежов: Рябухина я помню, правда, лично общались всего пару раз в эпизодах. По Акулову посмотрел в сети. Может, это федеральный тренд на людей непубличных, но рпавильно так ставить вопрос: что будет в области в конкретной перспективе, с этим конкретным человеком во главе, исходя из их бэкграунда, того, что эти люди сделали.

Горячев: Рябухин вообще сыграл ключевую роль в том, что случилось в 2000 году, в том, что пришла команда Пиарунских, Ильинских и Котелевских, которые разграбили Ульяновскую область. Выдвинувшись то ли по чьей-то команде, то ли по договорённости он просто тогда дестабилизировал ситуацию (Ежов: напомню читателям, что Рябухин выдвинулся тогда в губернаторы параллельно Горячеву). Он не то что мог кому-то помешать, набрать хоть сколько то весомое количество голосов, но в умах чиновников, в умах людей вселил неуверенность.

Снова вернусь к ситуации того, далекого уже, времени. Сколько о ней писалось за эти годы, особенно Геннадием Демочкиным … Читал я его и думал, откуда ты всё это берёшь, товарищ дорогой, тебя и рядом не было, тебя близко к той кухне никто не подпускал, но ты же пишешь, что чуть ли не варился в этой каше. А было все просто и некрасиво. За год-полтора до той выборной кампании по инициативе Юрия Фроловича состоялась встреча, на которой присутствовали он сам и два его любимых ученика, как он считал, два его преемника, это Рябухин Сергей Николаевич и Сычёв Валерий Александрович. Четвёртый человек, который там присутствовал, был я. Больше там никого не было. Ни Гены Дёмочкина, никаких других людей, поэтому никто ничего не может знать, и непонятно откуда интерпретации берутся. Юрий Фролович поднял больной вопрос: «Ребята, мне уже за 60, вы два моих преемника, что будем делать?». Сычёв Валерий Александрович тогда говорит: «Юрий Фролович, если вы на выборы не пойдёте и выдвинете Рябухина, я всё равно буду выдвигаться». На что Рябухин фактически повторил его слова: пойду, если не пойдет Горячев. Кстати, у Сычёва с Рябухиным всегда были тяжёлые, натянутые отношения, то ли они чувствовали конкуренцию, или что-то личное, не знаю. Юрий Фролович им говорит: «Что будем делать?». Валера говорит: « Юрий Фролович, надо выдвигаться Вам», на что Рябухин говорит: «Согласен».

Я сидел и слушал. Отец меня тогда и пригласил, видимо, зная мои хорошие отношения и с тем, и с другим, чтобы потом не появлялись такие Гены Дёмочкины, которые интерпретировали бы ситуацию, как хотели. Всё, решение было принято ими троими, первыми людьми Ульяновской области: губернатором, председателем ЗСО и представителем президента. Юрий Фролович сказал: «Хорошо. Я поработаю год-два, а там посмотрим, возможно, если что-то изменится, я уйду, мне уже тяжело». Был этот разговор, был. И потом когда, неожиданно, уже появляется Шаманов и начинается кампания, Сергей Николаевич берет и выдвигается. Вот это как? Много было разговоров потом, особенно из окружения Сергея Николаевича: мол, если бы Юрий Фролович ушёл… Да если б Юрий Фролович ушёл, Рябухин так бы и набрал бы свои 5%, а Горячев плохо или хорошо, а свои 30% набрал, практически без кампании. Вот и сейчас то же самое начинается, опять возникает фамилия этого человека и опять закулисная игра, если судить по публикациям. Я всегда говорю: человек, единожды предав, предаст всегда. Хотя, возможно, для сегодняшней политики – это норма.

Акулова мне трудно обсуждать, я его практически не знаю, есть ли там что-то. Если правда что-то существует, я склонюсь к мнению, что Акулов – это не самостоятельная фигура.

Ежов: Я тогда обобщу. Очередной прецедент как будто из хаоса 90х. Ведь не было уже сколько лет конфликта между региональной и муниципальной властью. Проблема замкнута на такую модель общения с бизнесом, когда бизнес становится какой-то силой, способной влиять на власть. Именно неадекватно влияющий на политику бизнес, который ведет себя как флюгер, дестабилизирует ситуацию.