“РУССКАЯ ПЛАНЕТА”: «Мы не хендмейдеры, мы — ремесленники!»

«Она — моя жемчужина, а я — ее оправа. Друг без друга наше дело станет невзрачным и бессмысленным», — так говорит об их творческом тандеме глава семьи Андрей Марков. Вот уже третий год супруги Андрей и Ольга Марковы вместе с двумя маленькими детьми-погодками Полиной и Володей живут в поселке Сухая Долина Ульяновского района и занимаются развитием собственной ремесленной мастерской «Родимич».

– Ольга, расскажите, как пришла в голову идея заняться именно ткачеством?

– Я родилась и жила в Рязани, окончила Рязанское художественное училище. В моей семье династия художников: и дед, и отец — представители этой благородной профессии. А папа еще и гобеленом занимается. И вот он меня лет с семи начал обучать разному рукоделию. Я за свои года чем только не занималась! Как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец — всего понемногу. На пятом курсе училища моя подруга, которая занималась реконструкциями, прямо на перемене, буквально на коленке, показала принцип ткачества поясов. Помню, первую неделю я практически не спала: за ночь ткала по поясу, а с утра бежала к отцу и хвалилась новой работой. В 2009 году на одном военно-историческом фестивале мы познакомились с Андреем. Очень быстро нашли общий язык, и через несколько месяцев после встречи он увез меня в Ульяновск. Когда мы начали вместе жить, выяснилось, что мой супруг тоже знает основы ткачества и даже уже пытался составлять схемы, рисовал по клеточкам на бумаге. Так мы решили объединить свои усилия и заняться этим ремеслом профессионально.

– В чем особенность техники и какие рисунки можно увидеть на ваших поясах?

– Конечно, у нас есть такие схемы, которые, как говорится, «ходовые» — они пользуются популярностью и повторяются из пояса в пояс с небольшими изменениями. Но, безусловно, приятно соткать что-то новое, эксклюзивное, например, именной пояс. Наверное, как и любому ремесленнику, нам интереснее придумать что-то свое, чем повторить. Несколько лет назад наши знакомые из Рязани познакомили нас со специальной программой GTT, которая позволяет составлять более сложные схемы рисунков. Она не русифицированная, и вот Андрей ее сам досконально изучил, буквально методом тыка, и благодаря ей мы начали составлять новые схемы.

– То есть придумываете новые рисунки и символы?

– Есть 100 % реконструкции, а есть стилизация. Есть символы, пришедшие из глубины веков, например, та же свастика, а есть новые схемы, которые составляем мы. И на утверждение: «Они ткут несуществующую символику!», мы отвечаем так: «А вот эти символы, доставшиеся нам от предков, кем были придуманы? Такими же людьми! И мы уверены, что наши предшественники не хотели, чтобы искусство стояло на месте. Так же как не хотели, чтобы мы жили в землянках и ходили в лаптях». Наше преимущество в том, что мы не просто занимаемся этой техникой — ткачеством на дощечках, а развиваем ее. Нужно сказать, что в начале нашей трудовой деятельности ниточки привязывались к нашим спинам и батареям. На трехметровый пояс уходило больше недели, потому что физически было тяжело высидеть, натягивая изделие собой. А потом Андрей изобрел свой собственный станок! Он простой, на основе мольберта, но доска, предназначенная для рисования, снята. Проще не придумать! Зато теперь время на изготовление пояса сократилось в разы, до пары дней.

– В основном используем полушерсть отечественного производства. 100 % шерсть — это часто выбор реконструкторов, но с ней много проблем — рвется сильно, вот и получается вся работа в узелках, рваная, драная, зато полностью натуральная. Еще используем хлопок. Без синтетики обходимся и тогда, когда заказчик аллергик. Пряжу уже давно не покупаем в местных магазинах, а заказываем большими партиями напрямую с фабрик. Это и «Пехорка», и «Семеновская», и «Камтекс», и пряжа с производства им. Кирова. Вон, видите, стоит шесть полных сумок, и сейчас еще заказали. Но все достаточно быстро окупается. Был период, когда использовали итальянскую пряжу, но теперь она для нас стала просто золотой.

Фото: Елена Сорокина / «Русская планета»

– Сколько в среднем нужно материала на один пояс?

– Это зависит от многих факторов, в частности, от длины и рисунка. Вот этот вчера заправили только, здесь половина мотка голубой пряжи и по одной трети белой и синей. Знаете, есть такие покупатели, которые возмущаются: «Почему у вас пояс стоит дороже, чем платье?!». Да, и такие находятся. А все ведь потому что платье идет из готовой рулонной ткани, а тут каждую ниточку нужно заправить, по сути мы создаем тканую основу с нуля!

– Неужели ручная работа не ценится?

– Ценится, конечно! Но тут важно разделять хендмейдеров и ремесленников. Мы не хендмэйдеры, мы именно ремесленники. Объясню наглядно. Сегодня чуть ли не каждый второй подросток собирает браслетики из бисера. И не просто собирают для себя или друзей, а выставляют на продажу! Я, когда училась плести из бисера, килограммами изводила бусины, но даже мысли не было, чтобы это продать. Подарить-то было стыдно! Вот и получается, что мы теряемся на фоне таких «умельцев». Не им говорят: «Дорастите до уровня мастеров», а нас начинают приземлять до их цен. А ведь дело не только в качестве материалов, но и техниках, уровне мастерства. Я уверена, что наши работы можно передавать из поколения в поколение, они годами смогут служить!

– С какими трудностями приходится сталкиваться в работе?

– Трудности есть во всем. Самая главная — это сезонность работы, а потому периодически — недобор заказов. Это естественно сказывается на финансовом положении. Мы пытались одно время одновременно работать где-то, например, я учителем в школе, а муж на пилораме, и заниматься ткачеством. Но стоило устроиться, как сыпались заказы! В итоге мы выбрали любимое дело.

– Когда же у вас самый пик?

– Вот сейчас как раз, начиная с февраля, идет подготовка к Ивану Купале. Самые продуманные заказывают за полгода. Но есть и те, кто за неделю до фестиваля пишет. К сожалению, приходится отказывать: на каждый пояс нужно день-два, физически невозможно успеть всех одеть. Хотя стараемся помочь по максимуму, используем курьерскую службу, если нужно отправить быстрее. Плюс у нас есть разъездная работа по ярмаркам, которые работают в рамках фестивалей. На них стоим, продаем свою продукцию. Сегодня народ все больше возвращается к истокам, фестивали разрастаются, практически в каждом регионе можно найти своих единодумцев.

– Почему нельзя заниматься ткачеством в городе? Как решились на переезд в деревню?

– Я сама с пяти лет жила в частном доме, привычная и воду таскать, и дорожки чистить, и огородом заниматься. Тем более, летом меня обычно еще и в деревню к бабушке отправляли на все три месяца: картошка, колорадские жуки, клубника по утрам — все это не в новинку. А Андрей хоть и городской человек, все равно знает, что такое сельская жизнь — у него родственники живут в Сасово Рязанской области. Тяга к деревне была всегда. Зачем зависеть от супермаркетов, когда может быть своя картошка, морковка? Зачем жить в тесной квартире, когда можно жить в своем доме рядом с лесом? Проблемы, конечно, есть, например, вопрос транспорта: нам приходится ездить в город часто, чтобы отправлять посылки. Но мы не жалуемся, мы живем дальше.

– Вы бы хотели, чтобы ваши дети продолжили ремесло?

– Мы бы хотели вырастить их честными, добрыми и самостоятельными. И чтобы они нашли свой путь, занимались своим делом качественно и ответственно. Пусть они попадут туда, куда им суждено попасть в этой жизни, а лепить из них ремесленников мы не будем.