Вячеслав Леонидович Глазычев‬ говорил, что долг приличного человека состоит в том, чтобы лично противостоять энтропии. Даже без надежды на успех…
Проблема нашей страны в том, что приличных – очень мало.
Прав этот чиновник из истории ниже – гундеть горазды многие, а вот взяться и сделать, подойти и сказать/ переговорить, решить проблему – на это способны единицы.
Цинично / практично для меня – это прекрасный вариант и отличная ситуация.
Ибо это означает, что мой профессиональный потенциал будет востребован.
Но по факту выходит, как в известном анекдоте с фразой “а умище-то куда девать?” – тоже мучаюсь…
Ибо патриотизм через вложенный в ценностную матрицу принцип-девиз, который звучит очень просто и, вместе с тем, ёмко – ‪#‎Родина‬ и ‪#‎Развитие‬ – даёт заботу не только и не столько о себе, но о Стране и о Народе.
Тут можно пошутить про золотого-вы-нашего-человека с неизменным “всё о России думаете”.

Но лучше прочитайте историю, которую опубликовал Станислав Кучер…
Мы всё же сами виноваты в том, что с нами со всеми происходит.
У Чингиза Айтматова в одном из произведений есть строчка:
“Какие стада – такие загоны… Какие года – такие законы…”
К вопросу об обыдлении, об обезъязычивании, об оглупении, о самовиктимизации, о самооскоплении…
Ни на йоту не сделано больше, чем было позволено.
Не насилие. Всё по согласию.
Как долго нужно будет выдавливать из себя вину за это?
Всем нам.
Вину каждого перед всей Страной и перед всем Народом.
Перед предками, создавшими Великую Державу – многие ценой своей жизни и свободы.
Перед потомками, которым в Великой Державе уже вряд ли жить.
Или ‪#‎ПренебречьВальсируем‬?
…

“Лицо партийной национальности”

Центр Москвы, до отказа забитая парковка у модной кофейни. Прямо напротив входа, оккупировав сразу два парковочных места, стоит представительский мерседес-членовоз – так, напомню, советский народ окрестил автомобили, на которых раскатывали высокопосаженные члены партии и правительства. Слева от мерседеса есть пространство для крупного мотоцикла, справа – для крошечной малолитражки.
Я верю в человечество, а потому поставил свою машину на «аварийку» рядом и вежливо постучал в пассажирское окошко членовоза. Стекло нехотя опустилось, и я увидел классическое лицо советского партийного функционера – в меру упитанное и холеное, в меру самоуверенное и нахальное и при этом в меру озабоченное и даже утомившееся. Такие лица сейчас сотнями висят по всей стране, точнее, смотрят на нас с предвыборных плакатов, призывающих осенью за них голосовать.
– День добрый! – поприветствовал я одновременно и пассажира, и водителя. – Не могли бы вы встать чуть левее?
– А зачем? – с действительно усталой и почти философской интонацией вопросил обладатель партийного лица. – Вот объясните мне: зачем?
Я понял, что пациент на самом деле интереснее, чем в среднем по больнице.
– Хм… Ну, например, затем, чтобы я мог припарковаться с вами рядом, а не бросать машину сзади, блокируя вам выезд.
– А вы сможете так поступить? – с легкой печалью в голосе уточнил мой собеседник.
– Если вы не оставите мне других вариантов, именно так и поступлю, – ответил я в тон ему.
– Вы тут все равно не поместитесь! – вступил в беседу водитель мерседеса.
– Вы же профессионал, – улыбнулся я. – В два движения так перепаркуетесь, что здесь танк поместится.
– Вот, Григорий! – повернулся к водителю пассажир. – Это то, о чем я тебе говорил. Если бы все в России так вежливо и уверенно свою позицию отстаивали, мы бы совсем в другой стране жили! Давай, сдвинься левее.
– Но, Владимир Сергеевич, тогда вам совсем не останется простора для выхода…
– Не простора, а пространства. Простора в России всегда достаточно будет, на всех хватит, а вот пространство для выхода – да, сужается на глазах…
– Владимир Сергеевич, я не понял, мне переставлять машину?
– Переставляй, сказал же.
– Можно вопрос? – все-таки не удержался я. – Вот, если вы в другой стране, в другой России жить хотите – почему сразу по-человечески не припарковались?
– А я разве сказал, что хочу жить в другой России? – глядя мне прямо в глаза спокойно переспросило лицо партийной национальности. – Меня наша ‪#‎Россия‬ вполне устриавает такая, какая есть.
– То есть?
– То есть такая, в которой паркуйся, как хочешь – все за глаза материться будут, а вот так подойдет и в окно постучится один из сотни.
И тут он рассмеялся легким смехом человека, довольного тем, как он знает и чувствует свой народ.”