Наш офис находится в такой дыре, что появление в нем странных типов нас уже не удивляет. Это давно стало закономерностью. Поэтому когда к нам заглянул азиат, предложивший поговорить за нравственность и заодно купить открытки за 200 рублей, мы особо не удивились. «Продает барахло. Это раз. Предлагает поговорить о нравственности. Это два. Азиат, скорее всего кореец. Это три. Значит сектант», – сделал вывод мой внутренний Эраст Фандорин. Просто надо пояснить, что Корея традиционно является родиной разного эзотерического дерьма.
Времени поговорить о нравственности у нас не было, поэтому сразу предложили гостю раздать свои брошюры и освободить помещение. Азиат поморгал глазами и сказал, что брошюр нет и дал нам только визитку. Ну, мы с Борисычем пожурили несмышленыша, объяснили, что секта без брошюр, что открытие любого соцобъекта без «Единой России», и даже можем номерок типографии подогнать. Кореец обрадовался, на радостях признался, что он кыргыз, и уже года три по разным городам шастает, людей в секту заманивает.
На оставленной гостем визитке значилось название секты: «Движение объединения». Секта заманивает на лекции и семинары «по Принципу Объединения». Вдумайтесь — Движение объединения приглашает на семинары по Принципу Объединения. Если не знать, кто визитку дал, можно подумать, что на праздник в муниципальном образовании в рамках программы реализации чего-нибудь созывают.
На визитке сайт, телефон и адрес сектантской конторы. На сайте ахинея из смеси всех религий и практик и них.ра не понятно. Атас начался, когда я по ссылку перешел на дружественный сайт, где объяснялось чем и почему мы болеем. Например, гневаешься ты много — будет щитовитка болеть, а если матом много ругаешься, то х… вставать не будет. Такие вот ужасы.
Про сектантов я много читал и даже сталкивался с ними, но к себе они меня ещё не приглашали.
В детстве у меня была соседка, молодая девушка Таня. Она работала в детском саду, не ела сладкого, не пила алкоголь, чай и кофе. Только цикорий.
Темноволосая Таня была высокой, стройной. Она постоянно улыбалась какой-то блаженной улыбкой, не от мира сего. Про Таню нельзя было сказать ни одного плохого слова. Если бы она появлялась верхом на единороге, то я бы не удивился. Иногда я пропадал в её комнате — читал про животных и растений, пока она занималась своими делами. Все это время в комнате играли кассеты со звуками природы. Таня говорила, что они успокаивают и очищают мысли. Над её кроватью висела небольшая фотография длинноволосого улыбчивого мужчины в белой одежде. Я думал, что это Иисус.
Потом мы разъехались и Таню больше не видели. Где-то через год по телевизору показывали сюжет про сектантов, которые бросали работу и семьи, уезжали в тайгу, где жили, подчиняясь своему лидеру. Его я узнал — его фотография висела над кроватью Тани.
Потом, когда я работал во дворце пионеров, то мне довелось посмотреть на шабаши «Амвея». Работать на их встречах была редкостная лафа. Поставил проектор да один микрофон, и сиди, своими делами занимайся. Лидер их, кстати, тоже азиат был тип харизматичный — улыбчивый, внимательный, в хорошем костюме. Его ассистентка впаривала на входе в зал какую-то дрянь, типа дисков и книг, тем, кто приходил. Вырученные деньги она складывала в обыкновенную картонную коробку. Пачка набиралась солидная, ведь и людей на эти сборища приходило много. Набивался полный зал.
Вначале выходил главный азиат, рассказывал, как 10 лет назад пахал простым электриком и в один прекрасный день он решил изменить свою жизнь и подался в «Амвей». И у него получилось! Теперь он них.ра не делает, кроме того, как нае…вает вас и купается в шоколаде. «И у вас получится!». И все люди в зале начинали хлопать в ладоши, такие же радостные, как бабушки, чьи внуки пляшут на свадьбе у старшего брата. «Да-да, у меня получится!», – кричит 30-летний лох с лицом порося. «И у меня тоже получится!», – вопит женщина, продавшая душу дьяволу и сына цыганам, чтобы попасть сюда. Потом этим лохам начинали показывать видосы из Арабских Эмиратов, где счастливые люди говорили с экрана, – «Вступай в «Амвей», партнер! Будем в Абу-Даби Шакиру е…ть!». Я чувствовал себя посреди этого безобразия, как ковбой Мальборо среди вейперов.
Позже один чувак попытался меня заманить на какие-то интернет-купоны. Внести надо было всего 150 долларов. Я начал троллить его и тогда на помощь пришли ещё три его соплеменника, которые пытались на пальцах посчитать, как много лаве можно поднять на этой теме. Трындеть с ними я устал и просто объяснил, что 150 баксов у меня нет.
– А почему ты не смог столько заработать?
– Да потому что я трачу время на таких мудаков как вы!
Больше меня никуда не вербовали, но посмотреть вживую на настоящих сектантов в их естественной среде хотелось.
– Борисыч, надо брать, – сказал я и ударил кулаком по столу.
– Нех там делать, – сказал Борисыч.
Через месяц я шел по Гончарова, слушал музыку, в наушниках. Тут дорогу и солнце мне перегородили улыбчивые манекены — парень и девушка. Сначала я подумал, что это туристы, но потом вспомнил, что я в Ульяновске.
– Здравствуйте. Хотите поговорить о нравственности, – обратился ко мне манекен-парень в белой рубашке с коротким рукавом и в черном галстуке.
– Где я, где нравственность.
– Ну, почему же? – мило залепетала манекен-девушка, – Возьмите нашу визитку.
Что на визитке? Верно, «Движение объединения».
Чуть позже, в этот же день, я вновь наткнулся на этих манекенов — они говорили о нравственности с молодой, наивной на вид девушкой в сквере Карамзина.
– Борисыч, надо брать, – сказал я, войдя в офис, и ударил кулаком по столу.
– Нех там делать, – сказал Борисыч.
Прошло четыре месяца. Я вышел на остановке напротив УВД, когда ко мне подлетел хромающий чернявый парень, мой ровесник. Он держал развернутым альбом с открытками.
– Не хотите поговорить о нравственности?
«Бог тройцу любит», – подумал я. Я сразу объяснил кенту, что открытки покупать не буду, а вот придти и побеседовать о нравственности это я всегда могу. Записал номер Леонида — так представился чернявый, и договорился, что приду по адресу, указанному ранее на всех визитках, через пару дней.
«Надо брать», – подумал я, войдя в офис, и ударил кулаком по столу.
Борисыча не было.
В назначенный день я отправился по адресу. Я опаздывал ко времени на которое мы договорились с Леонидом и он замучил меня своими звонками и сообщениями. «Интересно, все сектанты такие пунктуальные или ему за мой привод какая-то премия упадет?», – думал я, подходя к нужному дому. Это был жалкая, желтушная, обветшалая двухэтажка в центре. Я завернул во двор. Из единственного подъезда выходили двое молодых азиатов. «По адресу, значит». Я замедлил шаг и в из подъезда вышла пухлая, белесая девица. Она облокотилась спиной на металлическую дверь подъезда, достала яблоко и стала его грызть. Все это время она смотрела на меня.
– А вы просто в гости или на встречу?
– На встречу. Видимо.
– Проходите, первая дверь налево – по-простецки пригласила меня барышня.
Из квартиры вывалилось ещё четверо молодых людей. Две девушки и двое парней. Все, включая троицу, которая вышла на улицу раньше, наверное, едва были старше 20 лет.
В двухкомнатной квартире сектантов был сделан недурной ремонт. На стенах коридора и в комнатах были развешаны разные поделки. Многочисленные полки были заняты разными дипломами, фотографиями. Среди них было и свидетельство из министерства юстиции. Везде стояла простая мебель. Одна из комнат выглядела как учебный класс – стояли столы, стулья, а на стене висела доска длиной не больше метра.
Помимо хромого Лени, в квартире остался взрослый азиат. Его черные волосы уже серебрились. На нем висела олимпийска фасона «привет 90-ые». «Сам, наверное, сшил», – заговорил мой внутренний расист. Он начал со мной говорить, но он тараторил, да и русским владел не очень, поэтому я даже не понял, как его зовут. Что-то похожее на «Олег».
Сектанты предложили тапки — пол был холодный, и чай. «Чего-нибудь подсыпят», – подумал я, но от чая не отказался. Пока Леня делал чай, типаОлег стал вести беседы, как он рад искать смысл жизни и познавать новое. Пока он бормотал про жизнь, мораль, его круглое лицо расплывалось в довольной улыбке. Единственное, что я разобрал — у типаОлега есть двое детей. «Долб…б. У тебя двое детей, а ты тут чаи гоняешь, просветления ищешь», – подумал я, кивая головой болтовне типаОлега.
Леня рассказал, что организация их называется – «Вузовская ассоциация по изучению принципа». По-английский аббревиатура, соответственно, CARP. По словам Лени, ничего противозаконного они не делают, просто собираются все желающие и изучают основные положения различных философский учений и религий. Затем Леня, чья черная голова, была посажена в белый воротник рубашки, выглядывающий из коричневого свитера, начал рассказывать что-то из Канта, назвав его одним из крупнейших деятелей Возрождения. Леня поинтересовался моими взглядами на мораль и на жизнь. Я что-то наплел, попытался включить дурачка, но мои вопросы спугнули просвещенных — на что хату снимают, кто главный, сколько людей ходят к ним, нах..р они мне открытки впаривали и так далее. Моя активность их напугала настолько, что они на половине предложения забывали о чем говорят.
Ушел я ни с чем после нашей получасовой беседы. Пока я обувался, Леня хотел дать мне книгу «Мир вокруг тебя», но потом вспомнил, что она у него одна, и зажопил её. Сказал, что её можно в любой библиотеке найти и почитать про их организацию.
Я немного расстроился. Сектанты оказались очень скучные и тупые — даже красивых баек не наплели. Но ещё больше я расстроился от того, что кто-то скучен и туп настолько, что ведется на них. Хотя чего удивляться — популяция идиотов сильно не меняется.
P.S. “Движение объединения” – это секта известных мунитов, а CARP – её молодежно крыло.

14708335_1605236486437561_3549573393541413488_n